Разумеется, для западных спецслужб антисоветская деятельность Троцкого была «даром небес», а троцкистская оппозиция— благодатной агентурной базой. Так, видный руководитель испанской троцкистской партии ПОУМ Хулиан Горкин был завербован американской контрразведывательной службой ФБР, а по прибытии во Францию в 1938 году предложил свои услуги генеральному директору французской контрразведки ДСТ Вибо, заявив, что имеет разведывательную сеть во всем мире. Услуги троцкиста были, разумеется, приняты с благодарностью.

Безусловно, советская внешняя разведка внимательно следила за подрывной деятельностью Троцкого за рубежом и имела «своих людей» в его ближайшем окружении. Одними из первых были внедрены к нему братья Соболевичусы, сыновья богатого еврейского торговца из Литвы. Позднее они стали известны как Джек Собл и Ричард Соблен. После высылки Троцкого из СССР в 1929 году братья в течение трех лет были ближайшими доверенными лицами изгнанника, получили доступ к шифрам и адресам сторонников Троцкого в СССР. Через них проходила практически вся его переписка, которая незамедлительно передавалась в ОГПУ.

9 января 1937 года Троцкий вместе с женой и внуком прибыл в мексиканский порт Тампико. Оттуда на специальном поезде путешественников доставили в Мехико. Некоторое время они жили на вилле симпатизировавшего троцкистам известного живописца Диего Риверы. Но вскоре Троцкий арендовал, а затем и купил большой дом в предместье мексиканской столицы Койоакане на улице Вены.

Тем временем проживавший с 1935 года в Париже сын Троцкого Лев Седов начал издавать «Бюллетень оппозиции», в котором активно печатался его отец. Одновременно Седов установил надежную связь со сторонниками отца в СССР. Троцкий и Седов явились организаторами так называемого IV (троцкистского) Интернационала, учредительный съезд которого открылся 3 сентября 1938 года под Парижем и на котором присутствовал 21 делегат из 11 стран, что говорило об истинном масштабе влияния троцкистов на международное коммунистическое движение.

С 1936 года разработкой Седова и его окружения занималась группа разведчиков-нелегалов, возглавляемая болгарином Борисом Афанасьевым.

В 1934 году резидент советской разведки в Париже Станислав Глинский завербовал ровесника Седова Марка Зборовского, родившегося в состоятельной семье на Украине и эмигрировавшего в 1920 году в Польшу. В 1935 году Зборовский, которому был присвоен псевдоним «Мак», познакомился с Седовым через жену последнего Жанну Молинье. Спустя несколько месяцев Глинский сообщил в Москву:

«Мак» стал работать в «Международном секретариате троцкистов». В настоящее время источник встречается с «Сынком»[7] чуть ли не каждый день. Этим самым считаем выполненной вашу установку на продвижение источника в окружение Троцкого».

Первоначально у «Сынка» были определенные подозрения в отношении связей «Мака» с ОГПУ. Однако впоследствии резидентуре удалось их рассеять. Как писал Глинский в оперативном письме в Центр в 1936 году, «Седов извинялся перед «Маком» и почти со слезами на глазах просил у него прощения за то, что в начале их знакомства подозревал его в том, что он агент ГПУ».

Зборовский, имевший в троцкистских кругах подпольную кличку «Этьен», получил доступ к документам Седова и имел возможность информировать резидента ОГПУ Глинского о всех действиях, планах и намерениях Троцкого и его сторонников. Поскольку агент ОГПУ имел непосредственное отношение к выпуску «Бюллетеня оппозиции», советская разведка через него заблаговременно получала номера этого издания, которые Сталин читал раньше самого Троцкого.

Следует отметить, что активная деятельность Троцкого и его сторонников все больше раздражала Сталина. В конце концов он пришел к выводу, что только смерть «трибуна революции» может положить конец его антисоветской деятельности.

В этой связи отметим, что в решении пленума ЦК ВКП(б), состоявшегося в феврале — марте 1937 года и обсуждавшего деятельность Троцкого и его последователей, в частности, подчеркивалось:

«Обязать Наркомвнудел довести дело разоблачения и разгрома троцкистских и иных агентов до конца, с тем чтобы подавить малейшее проявление их антисоветской деятельности.

Укрепить кадры ГУГБ, Секретно-политического отдела надежными людьми.

Добиться организации надежной агентуры в стране и за рубежом. Укрепить кадры разведки».

В НКВД приняли к исполнению указание партии.

В середине 1937 года деятельность НКВД по борьбе с троцкизмом была перенесена во Францию. Ведь проживавший в Париже Лев Седов активно занимался организацией I съезда IV Интернационала. В Париже находились и основные архивы Троцкого. В ближайшее окружение Седова, как мы уже отмечали, была внедрена надежная агентура, через которую удалось добыть большую часть архивов Троцкого и самого Седова, архив международного секретариата по подготовке IV Интернационала, а позже — новый архив этого секретариата. Были также добыты списки адресов приверженцев Троцкого как в СССР, так и в странах Европы.

Во второй половине 1937 года НКВД получил задание похитить Седова и доставить его в Москву. Осуществить операцию по его похищению было поручено Якову Серебрянскому. План похищения предусматривал два варианта доставки Седова в СССР — морским путем и по воздуху. Для реализации первого варианта «люди Серебрянского» приобрели рыболовецкое судно и сняли на окраине одного из морских портов Франции небольшой домик, где поселилась «семейная пара» разведчиков-нелегалов. Для второго варианта был закуплен самолет, и надежный агент-летчик стал готовиться к перелету по маршруту Париж — Токио. Всего в этой операции участвовали семь человек, включая жену Серебрянского. Однако поскольку Зборовскому так и не удалось завлечь Седова и его жену в такое место, откуда их можно было бы легко похитить, приказа на реализацию этой операции не поступило.

8 февраля 1938 года у Седова случился приступ аппендицита, он был помещен в небольшую частную парижскую клинику русских врачей-эмигрантов и в тот же вечер успешно прооперирован. Однако через несколько дней его состояние резко ухудшилось. Была сделана повторная операция, но 16 февраля 1938 года в возрасте 32 лет Лев Львович Седов скончался.

После смерти Льва Седова главной целью НКВД оставался сам Троцкий.

В марте 1939 года Сталин пригласил в Кремль наркома внутренних дел Лаврентия Берию и заместителя начальника внешней разведки Павла Судоплатова. Состоялся разговор о задачах закордонной разведки в условиях приближающейся мировой войны. Берия подчеркнул, что в данных условиях главной задачей внешней разведки должна стать не борьба с вооруженной белогвардейской эмиграцией, а подготовка резидентур к войне на Дальнем Востоке и в Европе. Для добычи разведывательной информации о планах и намерениях потенциальных противников СССР главную ставку внешняя разведка органов госбезопасности должна делать на приобретение агентов влияния из деловых и правительственных кругов Запада и Японии, которые имеют выходы на руководство своих стран и терпимо относятся к коммунистам.

Нарком отметил также, что левое движение в мире расколото из-за попыток Троцкого подчинить его своему влиянию. Он предложил нанести решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом, поручив возглавить операцию по ликвидации Троцкого заместителю начальника внешней разведки П. Судоплатову. Как позднее писал П. Судоплатов в своей книге «Разведка и Кремль», «Сталин после некоторого раздумья заметил:

— В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена.

Генсек выразил неудовлетворение тем, что разведывательные операции против Троцкого ведутся недостаточно активно. В 1937 году ликвидация этого главного политического противника Сталина была поручена Сергею Шпигельгласу, однако тот «провалил важное правительственное задание».

Затем Сталин посуровел и, чеканя слова, словно отдавая приказ, проговорил: