В. С. Соловьев.С. 362

Одно только произведение выходит из ряда эротических сочинений школьного периода, это «Хаджи Абрек». Лермонтов написал его под влиянием воспоминаний о Кавказе и внес в поэму мотивы и строфы из «Каллы», «Аула Бустанджи» и даже «Измаила-Бея», так что она скорее принадлежит прежним годам литературного творчества поэта. Николаю Юрьеву удалось как-то тайком от Михаила Юрьевича отнести поэму – вероятно, в сделанной копии – в «Библиотеку для чтения». Юрьев, хорошо читавший стихи, прочел ее Сенковскому, который остался доволен поэмой и поместил ее в следующем году в своем журнале за подписью автора. Это было первое явившееся в печати произведение Лермонтова, который, впрочем, был очень недоволен его помещением в журнале.

П. А. Висковатов. С. 178

Он, быть может, совершенно погряз бы в этом направлении, если бы внутренний инстинкт не оберегал поэта и не дал ему вполне подчиниться влияниям, которые способны были совершенно загубить его талант.

Из редакционной статьи.

Лермонтов М. Ю.Собрание сочинений: В 9 т. СПб., 1903. Т. 9. С. 365

Между тем кто из поэтов не писал нескромных стихотворений? Сколько их было написано Пушкиным в том же возрасте, в котором писал их Лермонтов? Пушкин начал их писать даже еще раньше. В пансионских и университетских тетрадях Лермонтова мы их не встречаем вовсе.

П. А. Висковатов. С. 177

Вчера провел я в городе последнее воскресенье, потому что завтра (во вторник) мы отправляемся на два месяца в лагерь. Пишу к вам, сидя на классной скамейке; кругом меня шум, сборы и проч.

М. Лерма – М. А. Лопухиной.

19 июня 1833 г.

Я не писал вам с тех пор, как мы перешли в лагерь, да и не мог решительно, при всем желании. Представьте себе палатку, 3 аршин в длину и ширину и 2 1/2 аршин высоты; в ней живут трое, и тут же вся поклажа и доспехи, как-то: сабли, карабины, кивера и проч., и проч. Погода была ужасная; дождь без конца, так что часто по два дня подряд нам не удавалось подсушить платье. Тем не менее эта жизнь отчасти мне нравилась. Вы знаете, любезный друг, что мне всегда нравились и дождь и слякоть – и тут по милости Божией, я насладился ими вдоволь.

М. Лерма – М. А. Лопухиной.

4 августа 1833 г.

Надо сказать, что юнкерский эскадрон, в котором мы находились, был разделен на четыре отделения: два тяжелой кавалерии, то есть кирасирские, и два легкой – уланские и гусарские. Уланское отделение, в котором состоял и я, было самое шумное и самое шаловливое. Этих-то улан Лермонтов воспел, описав их ночлег в деревне Ижорке, близ Стрельны, при переходе их из Петербурга в Петергофский лагерь. Вот одна из окончательных строф, – описание выступления после ночлега:

Заутро раннее светило

Взошло меж серых облаков,

И кровли спящие домов

Живым лучом позолотило.

Вдруг слышен крик: вставай, скорей!

И сбор пробили барабаны,

И полусонные уланы,

Зевая, сели на коней.

А. М. Меринский 1. С. 296

Люди, близко с детства знавшие Лермонтова, очень к нему привязанные, полагали, что с поступлением в юнкерскую школу начался для него «период брожения», переходное настроение, которое быть может поддерживалось укоренившимися обычаями.

П. А. Висковатов. С. 173

По вечерам, после занятий, поэт наш часто уходил в отдаленные классные комнаты, в то время пустые, и там он просиживал долго и писал до поздней ночи, стараясь туда пробраться не замеченным товарищами.

А. М. Меринский 1. С. 301

Лермонтов, с детства малообщительный, не был общителен и в Школе. Он представлял товарищам своим шуточные стихотворения, но не делился с ними тем, что высказывало его задушевные мысли и мечты; только немногим ближайшим друзьям он доверял свои серьезные работы. У него было два рода серьезных интересов, две среды, в которых он жил, очень не похоже одна на другую, – и если он старательно скрывал лучшую сторону своих интересов, в нем, конечно, говорило сознание этой противоположности. Его внутренняя жизнь была разделена и неспокойна. Его товарищи, рассказывающие о нем, ничего не могли рассказать, кроме анекдотов и внешних случайностей его жизни; ни у кого не было в мысли затронуть более привлекательную сторону его личности, которой они как будто и не знали. Но что этот разлад был, что Лермонтова по временам тяготила обстановка, где не находили себе места его мечты, что в нем происходила борьба, от которой он хотел иногда избавиться шумными удовольствиями, – об этом свидетельствуют любопытные письма, писанные им из Школы…

А. Н. Пыпин.

Цит. по: Висковатов П. А. С. 180

Должен вам признаться, с каждым днем я все больше убеждаюсь, что из меня никогда ничего не выйдет со всеми моими прекрасными мечтаниями и неудачными шагами на жизненном пути; мне или не представляется случая, или недостает решимости. Мне говорят: случай когда-нибудь выйдет, а решимость приобретется годами и опытностью!.. А кто порукою, что, когда все это будет, я сберегу в себе хоть частицу пламенной, молодой души, которою Бог одарил меня весьма некстати, что моя воля не истощится ожиданием, что, наконец, я не разочаруюсь окончательно во всем том, что в жизни заставляет нас двигаться вперед?

М. Лерма – М. А. Лопухиной.

23 декабря 1834 г.

Итак, в новой обстановке, в сфере петербургской жизни с самого начала поэт нехорошо себя чувствовал. Он приходил в восхищение, когда видел кого-либо из москвичей, даже только потому, что это приезжий из дорогого ему города.

П. А. Висковатов. С. 172

Лермонтов не был из числа отъявленных шалунов, но любил иногда пошкольничать. По вечерам, когда бывали свободны от занятий, мы часто собирались вокруг рояля (который на зиму мы брали напрокат); на нем один из юнкеров, знавших хорошо музыку, аккомпанировал товарищам, певшим хором разные песни. Лермонтов немедленно присоединялся к поющим, прегромко запевал совсем иную песню и сбивал всех с такта; разумеется, при этом поднимался шум, хохот и нападки на Лермонтова.

А. М. Меринский 1. С. 301

Теперь он еще больше уходит в себя, еще больше скрывает от товарищей свой внутренний мир, выказывая только одну сторону – отзыв на их затеи…

П. А. Висковатов. С. 166

Вам одной я могу говорить все, что думаю, и хорошее, и дурное; я уже доказал это своей исповедью…

Мне кажется, что если бы я не сообщал вам о чем-нибудь важном, что со мною случилось, то наполовину бы прошла моя решимость. Верьте не верьте, а это так; не знаю почему, но, получив от вас письмо, я не могу удержаться, чтоб не отвечать тотчас же, как будто я с вами разговариваю.

Лермонтов – М. А. Лопухиной.

Середина октября 1832 г.

В числе товарищей его был Василий Вонлярлярский, человек тоже поживший, окончивший курс в университете и потом не знаю, вследствии чего и каких обстоятельств, добровольно променявший полнейшую свободу на затворническую жизнь в юнкерской школе. В эпоху, мною описываемую, ему было уже двадцать два или двадцать три года. Эти два человека, как и должно было ожидать, сблизились. В рекреационное время их всегда можно было застать вместе. Лярский, ленивейшее создание в целом мире (как герой «Женитьбы» у Гоголя), большую часть дня лежал с расстегнутой курткой на кровати. Он лежал бы и раздетый, но дисциплина этого не дозволяла.

Н. С. Мартынов.Автобиографические заметки //

Русский архив. 1893. Кн. 8. С. 588.

(Далее цит. как: Н. С. Мартынов 2)