Венера не обеспечивает себя и никогда не обеспечит, потому в любом случае вынуждена продавать то, на чем сидит. К тому же Корона лишь направляет крупный добывающий бизнес в нужную сторону, ни в коем случае не контролируя его, и, захоти любая королева временно прекратить поставки без согласования со знатью и компенсации ей убытков, моментально превратится в бывшую королеву. Кланы не потерпят убытков просто так. А значит, материалы, без которых не создашь боевые деструкторы и ракеты, не построишь космические корабли, не произведешь танки и доспехи для армии, в любом случае, по любым ценам, но окажутся у земных соперников. Венера стала заложницей самой себя, именно это предсказал Доминик Максвелл, ученый и по совместительству любовник ее матери.
Таким образом, сильные государства Земли за несколько десятилетий восстали из пепла, в котором в свое время оказались, и жаждут реванша. Их ВВП вырос в несколько раз и им есть куда развиваться дальше, тогда как Золотая планета, населенная жалкой сотней миллионов людей, почти исчерпала возможности к росту. Тихо и незаметно, невзирая на внешний лоск и блеск, в мире сменился лидер, сместились силовые акценты, и воспрепятствовать дальнейшему дисбалансу сил можно лишь одним способом – стравив земные державы в новой глобальной войне. Но, к сожалению, таковая в ближайшие годы не предвиделась.
Да, Венере сказочно везло. Россия и кучкующийся вокруг Китая Восточный Союз имеют колоссальную по протяженности границу и предпочитают вкладывать деньги в ее защиту друг от друга, а не в развитие космоса. Географически же отдаленная Империя после выхода из кризиса гражданской войны управляется миролюбивым неагрессивным императором, вкладывающим деньги в развитие экономики, а не в создание армии и флота, и не грезит экспансией. Тем не менее рано или поздно всему приходит конец.
Империя Себастьяна II – совсем не то государство, которое прибрал к рукам их отец. Это мощная держава с передовыми технологиями, опережающая всех в мире по экономической мощи, сохранившая даже свои не контролируемые Золотым королевством колонии, что сильно подрывает монополию последнего. Имперский флот невелик, но в случае необходимости промышленные супермегаполисы вроде Мехико, Буэнос-Аэреса, Лимы или Сан-Паулу смогут создать его за какие-то полтора года. Полтора года до потери гегемонии в космосе в любой момент – это реалия не далекого будущего, а нынешнего дня.
Военные же расходы космического альянса душат уже сейчас, новая гонка вооружений станет для Венеры и Марса фатальной. Они просто не успеют построить столько техники, сколько их противники, и это только что касается Империи, одного из потенциальных врагов. А их три.
– Пять лет, Лея, – издевался Себастьян, опуская ее ниже плинтуса. – У тебя всего пять лет отсрочки, заработанной нечеловеческим трудом всего вашего клана. После чего жду тебя в своем дворце с предложением нового союза. Этим ты избежишь пролития океанов крови в бесполезной для тебя войне. Повторюсь, мне не нужны внешние проявления покорности и потеря лица, достаточно внутреннего смирения. Думай, сестра, думай, у тебя есть время.
– Этого не будет, Себастьян, – тихо усмехнулась Лея.
Император в ответ скупо, но очень уверенно улыбнулся:
– И чем же ты мне возразишь? Заключишь союз с русскими или китайцами? Тогда через день после этого я проведу подобные переговоры, как сейчас с тобой, с президентом Венерианской республики, или как она там будет называться. Как думаешь, сколько времени потребуется кланам, чтобы создать такую? Суток хватит?
Лея стиснула зубы.
– Им всем не выгодна смена союзника, ты прекрасно знаешь это. Это приведет к убыткам, а кланы готовы убить за каждый потерянный центаво. Правда, с ними я буду более жесток, – добавил он, скривившись. – Они мне не родственники, и я ничем им не обязан, легко не отделаются. Последующее за этим кровопролитие также будет на твоей совести, сестра…
– Правда, у тебя есть еще один способ избежать этого, – вдруг загадочно усмехнулся Себастьян. – Как поживают твои генетические эксперименты? Ты сумела создать клон Хуана IV?
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Их Лея уж никак не ожидала, потому получила встряску, сравнимую с электрическим разрядом. Пожалуй, ради этих слов стоило унижаться и выслушивать футуристический бред.
Она подобралась, чувствуя, что внутри ее воцарилось каменное спокойствие. Генетика – ее стихия, ее жизнь, и она не позволит Себастьяну лезть сюда.
– Глупый вопрос, Себастьян! Конечно, создала! – весело парировала она, удивленно закатывая глаза. – Твоя разведка не сообщила об этом? Ты точно уверен, что она лучшая на свете?
«И все-таки я сильнее», – пронеслось у нее в голове, когда братец растерялся. Пусть на долю секунды, но вполне достаточно. Унижение и привычку подчиняться не перебороть годами. Они навсегда останутся внутри тебя, пусть ты станешь со временем повелителем Вселенной. При виде господина, человека, привыкшего повелевать тобой ранее, рука сама собой дрогнет. Дрогнул и Себастьян.
– Вот и хорошо. – Он попробовал выровнять ситуацию, но было поздно. Вместо уставшей, разбитой женщины, которую он видел минуту назад, перед ним вмиг очутилась привычная жестокая стерва. – Значит, у тебя таки козырь в рукаве.
– У меня всегда есть козыри, Себастьян. Я же женщина! – Она скромно потупила глаза.
Император снова откинулся назад и попытался перейти в новую словесную атаку:
– Интересный ход, сестра, неожиданный. Как раз в духе женщины. Ты сажаешь на трон вместо себя кровожадного тирана, точную копию легендарного земного императора прошлого, и он выводит Венеру из надвигающегося кризиса. Как он это сделает, не знаю, – он пожал плечами, – но клон великого человека что-нибудь да придумает. Подозреваю, при этом прольется много крови, и человечество в который раз вспомнит, что такое концлагеря и создание новых искусственных рас, но какая разница, если речь идет о благе государства? Сколько лет ему должно в этом году исполниться? – Глаза императора прищурились. – Двадцать?
Лея не ответила.
– Золотой возраст для великих людей!
Она вновь промолчала, но теперь на губах у нее играла непробиваемая улыбка. Он понял, разговор окончен, большего не добиться.
– Мне интересно, как ты его назовешь? – усмехнулся он. – Подобно оригиналу, Хуаном IV? Но на троне Венеры не было мужчин, тем более Хуанов. Получается, Хуан I?
– Пятый, Себастьян! – воскликнула Лея. – Ты забыл, после прихода к власти династии Давила Венера признала преемственность своего королевского дома императорскому дому Веласкес. Я назову его Хуан V. Действительно, что такое несколько десятков концлагерей по сравнению с благом государства?
– Великолепно, сестра. – Император через силу выдавил улыбку, заканчивая разговор. – Я с удовольствием посмотрю на результаты твоих изысканий, что они собой представляют. Более того, обещаю не смеяться. Но лет через пять с удовольствием жду тебя в гости с планом передачи власти без крови и с сохранением репутации. Или его, но там уже разберетесь сами, это ваш клан.
Последнее предложение прозвучало с убийственной серьезностью и оттого на фоне итога разговора смотрелось комично.
– До встречи, – вздохнул император.
– До встречи, Себастьян, – скупо кивнула Лея. – Думаю, до этого момента мы еще не раз увидимся.
Император поднялся, дотронулся до ее руки губами, после чего развернулся и нервно зашагал к своей свите, ожидающей за периметром кафешки. Лея скривилась вслед:
– Сволочь!
Створка шлюза почти бесшумно поехала вверх. Она как раз подносила ко рту бокал с очередной порцией ядреного пойла, как из-за спины раздался твердый, уверенный, хорошо знакомый голос:
– Это стремно, – надираться в одиночку, Принцесска. Не могла найти компанию?
Лея обернулась:
– Боюсь, сегодня мне нужно надраться именно в одиночку. И кстати, эта паршивка Васильева мне только что об этом сказала прямым текстом.
