«Сборище идиотов! — жаловалась она дочери. — Зибер, видите ли, трудится, Тами вся задействована в хозяйстве! Они работают! А зачем им работать? Я зарабатываю на всех. Твой муж трудится, ты, с двумя малышами, да еще беременная, бегаешь на свое телевидение. А зачем? Разве я мало получаю, чтобы все вы сидели и отдыхали? Сумасшедший дом!»
Гонорары Марлен огромны. Она как никогда пользуется преклонением зрителей, в нее влюбляются самые блистательные мужчины — композиторы, поэты, политические деятели. Дифирамбам нет конца, наконец-то даже требовательные критики признали: Дитрих — великая актриса! Энергия бьет ключом, за одни сутки в жизни Марлен происходит множество событий: 3–4 свидания, репетиции, интервью, примерки, перелеты, банкеты, интимные ужины, концерты и продолжающиеся съемки.
В Порто-Ронко зацветают и увядают мимозы, зреют яблоки, осенний дождь поливает озеро и лес. Ремарк живет прошлым. Ощущение финала и оторванности от несущейся мимо реки жизни преследует его.
Он пишет Марлен:
«Ангел, ящики моего письменного стола хранят множество твоих фотографий.
Человеческое сердце — колыбель и гроб. Но есть ведь и сердце на двоих! Пламя, радуга над пропастью, по которой уверенно, как все лунатики, могут перейти только влюбленные. двенадцать лет назад я сидел здесь, писал книгу, и еще много писем, и иногда ты звонила мне из Голливуда. И как это может быть, что наша жизнь проходит?»
16
Ремарку все тяжелее справиться с депрессией. Не спасают ни письма к Марлен, ни ее звонки. Не спасают короткие случайные связи. И тут происходит нечто, круто изменившее жизнь Эриха.
В 1951 году Ремарк в Нью-Йорке встретился с Полетт Годар.
Эту тридцативосьмилетнюю женщину нельзя было причислить к незаметным, неизвестным, неинтересным.
Шестнадцатилетняя Полетт вышла замуж за состоятельного промышленника Эдгара Джеймса. Но через год, в 1929 году, брак распался. После развода Полетт досталось 375 тысяч — деньги по тем временам огромные. Обзаведясь парижскими туалетами и дорогой машиной, она вместе с мамой двинулась на штурм Голливуда.
В 1932 году Полетт на яхте Шенка познакомилась с Чаплином.
Слава 43-летнего Чаплина была огромна. К тому времени он уже снял такие шедевры, как «Малыш», «Золотая лихорадка», только что выпустил «Огни большого города».
Чаплин знал, что Полетт имеет приличное состояние, а следовательно, не охотится за его деньгами. Можно было верить в искренность ее чувств и надеяться, что брак будет удачным. Полетт была искренне привязана к Чаплину — во всяком случае в первые годы их брака. В фильме «Новые времена» Чаплин отдал ей главную роль.
Картина, вышедшая в 1936 году, имела огромный успех. Она не сделала Полетт суперзвездой, но очаровательная, непосредственная девушка с ослепительной улыбкой теперь могла твердо рассчитывать на карьеру в Голливуде. И Полетт — пожалуй, единственная из экранных партнерш Чаплина — не упустила свой шанс. Она снимется еще лишь в одном фильме мужа, получив маленькую роль в «Великом диктаторе». Но за следующие два десятилетия Годар сыграла в кино около сорока ролей и получила заслуженную репутацию хорошей профессиональной актрисы.
Годар и Чаплин расстались достойно, без скандалов и взаимных разоблачений. В последний раз они виделись в 1971 году на церемонии вручения «Оскара». 82-летнего Чаплина наградили почетным (единственным в его жизни!) «Оскаром». Полетт поцеловала его, назвав своим «дорогим бэби», и он ласково обнял ее в ответ.
Она много снималась. С 1944 по 1949 год была замужем за популярным и уважаемым актером Берджесом Мередитом (известным многим по исполнению роли тренера в фильме Сталлоне «Рокки»).
После развода с Мередитом кинокарьера Полетт стала клониться к закату. Крупные студии больше не предлагали ей по сто тысяч долларов за фильм. Но без работы она не сидела. Понемногу снималась для души, а бедность ей не грозила. В лучших районах Лос-Анджелеса Полетт принадлежали четыре дома и антикварный магазин. Репутация у нее по-прежнему была блестящая, среди друзей Годар были Джон Стейнбек, Сальвадор Дали. Суперзвезда Кларк Гейбл, завоевавший огромную популярность исполнением роли Ретта в «Унесенных ветром», предлагал ей руку и сердце. Но Полетт предпочла Ремарка.
Так же, как было с Чаплином, Полетт, которая, по словам Ремарка, «излучала жизнь», спасла его от депрессии. Благодаря ей он закончил «Искру жизни». Роман, где Ремарк впервые поставил знак равенства между фашизмом и коммунизмом, имел успех. Вскоре он начал работу над романом «Время жить и время умирать».
«Все нормально, — пишет Эрих в дневнике. — Нет неврастении. Нет чувства вины. Полетт хорошо на меня действует».
В 1952 году Ремарк вместе с Полетт решился наконец посетить Германию, где не был тридцать лет. Теперь там издаются его книги, будет сниматься фильм. В Оснабрюке Эрих встретился с отцом, сестрой Эрной и ее семьей. Город был разрушен и перестроен. В Берлине еще сохранялись военные руины. Ремарк не узнавал Германию, испытывая ощущения дурного сна. Люди казались ему похожими на зомби. Он писал в дневнике про их «изнасилованные души».
В романе «Черный обелиск» в довоенной Германии герой влюбляется в пациентку психиатрической лечебницы, страдающую раздвоением личности. Это было прощанием Ремарка с Юттой, Марлен и с родиной. Роман кончается фразой: «Ночь спустилась над Германией, я покинул ее, а когда вернулся, она лежала в развалинах».
17
Ремарка и Дитрих снова соединил Париж. Марлен заказывает новые наряды у Диора, Ремарк составляет договора с издательствами на публикацию своих романов. Конечно, обед в ресторане, первое разглядывание друг друга. Марлен находит Ремарка вполне бодрым, а он ее… Что-то изменилось в оптике его взгляда, что-то очень существенное… Боясь, что глаза выдадут его, Эрих с преувеличенным вниманием погрузился в изучение карты вин.
— Слышала о твоем разрыве с Наташей Полей, — начала Марлен. — Наконец-то ты избавился от этой неврастенички. Ведь ясно же, что работать Бони может лишь со спокойной душой. Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении. Мне нужен текст немецкой баллады для выступлений.
— Милая, я непременно пришлю тебе текст. Но… видишь ли… Не хочу темнить… Мы давно не общались… Дело не в Наташе, дело в Полетт… Полетт Годар. — Ремарк наполнил бокалы вином, принесенным официантом.
— Эта-то шлюха при чем здесь? Извини, о ней столько всегда говорят.
— Если верить всем сплетням о тебе…
— Похоже, сегодня мы будем воевать. — Марлен отодвинула бокал с вином и постучала по столу черенком ножа. — Учти, я сильная.
— Знаю, воительница. Поэтому первой тебе и сообщаю: я думаю соединить свою жизнь с Полетт. Это веселая, ясная, непосредственная женщина. Прямая противоположность мне, глоток свежего воздуха. Я снова пишу и смотрю в ясное небо без тоски об утраченных звездах.
Лоб Марлен нахмурился.
— Чистое безумие! Разве не понимаешь, что ей нужны твои картины?
— Она же очень богатая женщина, ей нужен я. — Губы Эриха сжались.
— Ха! Ты нужен всем.
Эрих отпил вино, глубоко вздохнул и посмотрел в глаза Марлен.
— Ты можешь меня спасти от неверного, как полагаешь, шага. Выходи за меня.
— Опять! — Марлен рассмеялась. — Я думала, ты всерьез о Полетт. Оказывается, она понадобилась, чтобы спровоцировать меня на спасение писательской души…
— Зибер больше не работает прикрытием. Что тебя удерживает, Марлен? Мы уже прошли через все и достойны толики покоя. Покоя вдвоем.
— Ты чего-то не понимаешь, любовь моя. — Марлен нервно закурила. — У меня работа. Кажется, никогда еще меня так не увлекала профессия.
— Это означает, что ты одобряешь мой брак с Годар.
— Одобряю?! Да ты хоть подумай, зачем она прилипла к тебе!
— Полагаю, это серьезное увлечение. Если избегать высоких слов.
— Каких еще слов? Жадность! Фантастическая жадность! Погоди, Бони, не отворачивайся. Послушай меня, я ее знаю. Немного, но этого достаточно. — Марлен погасила сигарету, бросила быстрый взгляд в зеркальце, подправила помаду.
