По сотовому он связался с Нечаевым:

– Саша, это Зотов. Как у вас дела?

– А сам как думаешь? – Судя по голосу, он был изрядно пьян и зол. – Не впервой запутки, но уж закос слишком крут.

– Догадываюсь. Но так надо, Саша. Поверь.

– Ох, Руслан, Руслан… Был бы кто другой, а не ты…

– Говорю тебе: так надо. Придет время – объясню.

– Чего уж теперь…

– Ты в состоянии приехать ко мне?

– Да. Только потребуется время. Холодный душ, то да се… Я же еще не ложился со вчерашнего дня – менты трясли.

– Считай это издержками производства. К двум часам соберешься?

– Постараюсь.

– Прихвати с собой наших: Кротова, Патокина Стаса, Ваню Яковлева и Мишку Розанова.

– Что-то намечается?

– Тема есть. По первым прикидкам – сладкая.

– Со вчерашним связана?

– Да. Косвенно.

– Что же в ней сладкого, если со жмуриков начинается? Ты человек городской, несуеверный, а я в деревне вырос. В приметы сызмальства верю… Очень сладкая?

– Не телефонный разговор. Приедешь – расскажу, – пообещал Руслан и отключил «трубку».

Своей квартиры Руслан не стыдился даже перед столичными гостями. Пятикомнатная, в доме еще сталинской постройки, с евроремонтом и двумя душевыми. Кожаная мебель, антиквариат, напичканная техникой аж под самый потолок. Не из-за тяги к роскоши – подобной слабинки за Русланом не замечалось, – Луза встречался здесь с нужными людьми, когда гости не хотели, чтоб их видели вместе. А дела Луза вел и с администрацией города, и с бизнесменами, и даже милицейское начальство сюда хаживало. Луза считался «твердым», идейным законником и по правилам не мог иметь ни подобной квартиры, ни контактов с властями. Но новые времена требуют новых поправок к старым законам. Потому-то и нужен был ему Руслан со своей бригадой.

То, что не мог позволить себе Луза, мог сделать Руслан. Довольно иезуитский подход к проблеме, но старый вор понимал: не будь Руслана, появятся другие, и неизвестно еще, захотят ли они сотрудничать с ворами, а уж тем более «ходить под ними». Вообще-то Луза здорово тяготился этими «нововведениями», но что делать? Луза надеялся, что все это ненадолго.

Руслан же понимал всю тщетность надежд старого вора, но не возражал. В душе он предпочитал строгую формацию воров нынешнему скопищу крадунов и отморозков. По крайней мере у «законников» были традиции, иерархия, была история, а что имелось за душой у современного «бычья»? Амбиции, излишняя жестокость, чувство вседозволенности и безграничная жадность. К сожалению, несмотря на его знание воровских законов и таких наставников, как Луза и Север, Руслан не мог быть коронован в «законники» – виной тому и служба в армии, и образ жизни, отличный от «рекомендуемого», способ ведения дел и многое, многое другое.

Но именно эти «ветры перемен» давали ему шанс. Правда, для этого и теперь требовалось сделать пару ходок «в места не столь отдаленные», и хоть это не слишком улыбалось Руслану, но, как известно, без труда не выловишь и рыбы из пруда. Выбирая стиль жизни, выбираешь и связанные с ним трудности. К тому же с его связями и знаниями зона не должна была пугать обреченностью. Но все же, все же… Как-то не манило.

Луза и Север пробирались к самой верхушке воровской власти. Любили свой образ жизни, чтили его законы, про воровскую романтику рассказывали так, что заслушаешься, но ведь и тот и другой всю жизнь прожили одинокими волками, потому что вор не должен иметь ни жены, ни детей, ни иных родственников. Конечно, так и по жизни проще идти – предают только близкие и друзья, враг не предает, – да и ответ только за себя держишь. Но все же, все же…

Без пяти два все вызванные им уже стояли на пороге. Проводив их в гостиную, подождал, пока рассядутся на диванах, и, оглядев сосредоточенные, чуть хмурые лица, сообщил:

– Кажется, я должен кое-что пояснить. Назаров стучал ментам, парни.

– Чушь! – воскликнули разом несколько голосов. – Галиматья на постном масле! Лажа ментовская! Быть не может!

Руслан подождал, пока схлынут первые эмоции, и продолжал:

– Я сам поверил не сразу. Но информация пришла из источников столь надежных, что сомневаться в ее достоверности не приходится. Удалось ментам его подловить, что уж там говорить…

– Эти твои «источники» могли ввести в заблуждение, – заметил Кротов. – Я знаю… знал Федьку с детства. Он – стукач? Фуфло это свинячье!

– Олежка, поверь, что не предают только враги, – вздохнул Руслан, – к ним это по определению не подходит. Во врагах всегда можно быть уверенным. Предают только друзья и женщины. А самое поганое в том, что, сколько ни заставляй себя это вызубрить наизусть, все одно врасплох застает… Думаете, я этому рад? Вроде бы выявили стукача, ушли от лишних геморроев, а… лучше бы и не выявляли. Да и разрешилось все без нашего участия. Там, – он ткнул пальцем в потолок, – узнали и сделали. А нас, как всегда, сунули носом в грязь, под ковер заметенную. В общем – очередное дерьмо.

– Руслан, – сказал Нечаев, глядя куда-то в окно, – я вот о чем все время думаю… А что, если завтра они решат, что стукач я? Или кто-то им наплетет, что Зотов с ментами завязан? Мы так и будем по чужой наводке друг дружку на куски резать? Не овцы же, право слово…

– Нет, не овцы, в том-то все и дело. У овец все иначе. Про естественный отбор слышал? В первую очередь на клык больные да слабые попадают. И это правильно, потому что одно больное животное может все стадо загубить. Кто из вас на нары хочет? Я все понимаю, пацаны, но подумайте вот о чем… На вас его крови нет. Но и то, что он никого ментам сдать не успел, – тоже не наша заслуга. У серьезных людей есть кассеты с записями его бесед с ментами. Они уже поработали с ним, и он прогнулся. Еще бы немного… давайте закончим на этом. Мне, как и вам, все это тоже не в масть. Одним словом, как ни крути, а на свободе лучше. Не мы ему рыли яму, а он нам. Но собрал я вас по другой причине. Нас зовут в Питер.

– Гастроль? – оживился Кротов. – Что-нибудь крупное?

– Да, – подтвердил Руслан, – крупное и сладкое. Серьезные люди темы дают. Нужно человек шесть-семь. Я отобрал вас. Тем будет несколько, и это, вероятно, займет пару недель. Теперь давайте вопросы.

– Кто зовет? Чем заниматься? Кидалово или гоп- стоп?

– Не знаю, – признался Руслан, – обещают разъяснить на месте. А зовут люди очень серьезные, так что облажаться нельзя. На новый уровень выходим, парни. Долевое участие определим в Питере, но обиженных не будет – обещаю. Выезжаем завтра, шестичасовым поездом. Никаких «стволов», никаких— «выкидух». С собой брать только одежду и зубные щетки. Если у кого-нибудь есть проблемы, требующие его присутствия здесь, говорите сейчас.

Он выждал минуту. Все молчали.

– Хорошо. Билеты возьму я. Сбор завтра в полшестого на вокзале.

Когда они ушли, Руслан посмотрел на часы, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер:

– Вика? Здравствуй, это я. Поговорить надо. Я подъеду?

С Викой Сибирцевой они были знакомы уже два года. Она приехала в город откуда-то с Урала после смерти бабушки, оставившей ей в наследство двухкомнатную квартиру. Руслану пришлось немало повозиться, отбивая ее у местных денежных мешков и политических тузов. Но она того стоила. Изумительно красивая, не испорченная нравами современных мегаполисов, она чувствовала настроение Руслана как никто другой. Что поражало, так это ее улыбка. Она улыбалась так искренне и обаятельно, словно радовалась каждому дню жизни и каждому человеку, попадавшемуся на ее пути. Руслан отдыхал рядом с ней.

– Привет, – сказала она, распахивая дверь квартиры, – заходи. Чай или кофе будешь?

– Нет. Я на минуту.

– Даже в комнату не пройдешь?

– У меня действительно мало времени. Я только хотел… должен…

– Сказать, что ты уходишь от меня, – понимающе улыбнулась она.

– Как… Откуда ты знаешь?

– Догадалась. Я видела тебя вчера в кафе рядом с этой девушкой. Видела, как ты смотрел на нее… Как говорил с ней.

– Я даже не заметил тебя, – смутился Руслан.