Выглянув в дверной проем, он минуту наблюдал за улицей, все было тихо.

– Вперед, – скомандовал он, – я тебя прикрою. Добежала до машины, укрылась и ждешь меня.

Девушка кивнула и смешной походкой побежала к изрешеченной легковушке. На то, что у здорового человека ушло бы секунд десять, у нее заняло почти тридцать. Кое-как дохромав, она свалилась за остров. Арсений рванулся следом и уже через пару секунд упал рядом.

– Окно видишь? – указав на дом, спросил он.

Летунья снова кивнула.

– Перебраться внутрь сможешь?

Девушка, немного помедлив, снова кивнула гермошлемом.

– Да сними ты его, – не выдержал Лавров, – толку от него никакого.

Какое-то время она медлила, после чего отстегнула крепление и сняла гермошлем. У нее оказалось очень приятное лицо, правда, сейчас на нем отчетливо проступила боль. Летунья рефлекторно поправила средней длинны рыжие волосы, забранные в тугой хвост. Арсений забрал у нее шлем и швырнул подальше, тот заскакал по камням и замер, демонстрируя небесам треснутое забрало.

– Теперь, когда мы можем общаться в нормальном звуковом режиме, у меня есть пара вопросов. Вопрос первый – как себя чувствуешь?

– Ногу поломала при приземлении, а так в норме, – голос у нее оказался под стать внешности немного резкий, но на удивление приятный.

– Как тебя зовут и к какой бригаде приписана?

– Анна Шахова, старший лейтенант первой штурмовой эскадрильи пятого механизированного.

– Я думал его отвели?

– Отвели, – согласилась девушка. – Остались мы и артиллеристы. После того, как меня сбили, только артиллеристы.

– Понятно, слушай меня внимательно, Анна, сейчас ты добежишь вон до того дома, переберешься через окно и будешь ждать меня, там должен быть мой боец, если еще жив, конечно. Парень он зеленый и до усрачки напуганный, может, пальнуть, так что дождешься меня, и пойдем вместе. Поняла?

– Поняла, – отозвалась Летунья, – добегаю, перебираюсь, жду.

– Молодец, – улыбнулся Арсений, – как скомандую, бежишь.

Девушка с трудом поднялась, опираясь на здоровую ногу, и приготовилась бежать. Арсений выглянул из-за укрытия, улица была пуста, в ста метрах от них артиллерия «звездунов» утюжила площадь.

– Пошла, – скомандовал он.

Девушка побежала, если, конечно, это можно было назвать бегом. Через минуту она уже переваливалась через подоконник. Арсений рванул следом, он почти достиг спасительного окна, когда в спину ему угодил лазерный луч. Силовая броня выдержала, луч расщепило на три десятка маленьких иголок, брызнувших, словно фейерверк, во все стороны, а самого Арсения швырнуло вперед, он влетел в окно, приложившись шлемом об пол. Когда он поднялся, Анна, выставив свой маломощный пистолет-пулемет из окна, поливала кого-то длинными очередями.

Арсений глянул на заряд магазина, осталось чуть меньше половины, пятнадцать выстрелов и еще один целый в кармане, вот и весь боезапас. Вскочив, он метнулся к другой стороне и быстро выглянул наружу. Двое «звездунов», те самые, что прятались за бронетранспортером, присев возле дверного проема, поливали очередями окно, в которое только что влетел Арсений. Стрельба Летуньи их нервировала, видимо, это были мальчишки из последнего призыва, поскольку, любой мало-мальски опытный солдат не стал бы даже укрываться от них, голубоватые лучи не могли причинить силовой броне и скрывающемуся за ней человеку никакого вреда, разве что этот фейерверк мог раздражать. Лавров выдал пару коротких очередей, и «звездуны» поспешили укрыться.

– Уходим, – крикнул он девушке.

Та кивнула. Арсений глянул на монитор, маркер Эдуарда погас. Жаль, ну да ничего уже не сделаешь. Добежав до позиции, он увидел еще одну дыру рядом с той, через которую они попали в дом. Тело парня лежала у противоположенной стены, видимо, отшвырнуло взрывом, грудь была разворочена так, что был виден перебитый позвоночник. Лавр подобрал его автомат и отщелкнул магазин, тот был полным. Сунув его в карман, он подбежал к покойнику и обшарил карманы, трофеями стали две гранаты – одна плазменная, вторая – термическая, и два полных магазина. Приложив палец к губам, он вернулся к проему. На площади разворачивались два танка со звездой на броне, на небольшом пяточке перед домом лежало пять тел в серых шлемах. Когда они бежали сюда, их не было, дорого «звездунам» дался Эдик. Но сваливать отсюда надо было быстро, минимум отделение квадратовцев бежало через площадь, пара минут и они будут здесь.

Арсений махнул Анне рукой и первым побежал в соседнюю комнату. За спиной что-то рвануло, послышался грохот падающих камней. Над зданием прошла пара штурмовых стрекоз, звук их двигателей нельзя было ни с чем спутать.

– Ты как? – глядя на бледную девушку, у которой по лицу катился пот, а по подбородку на противоперегрузочный комбинезон стекала тонкая струйка крови из прокушенной губы.

– Нормально, – нашла в себе силы ответить Анна.

Арсений только усмехнулся на это.

– Врать не надо. – Доставая аптечку Эдуарда, приказал он, – сядь, сейчас вколю тебе еще обезболивающего, будет полегче.

Девушка послушно уселась рядом, вытянув сломанную ногу.

Лавров достал два шприца, внутри было красноватое вещество со сложным названием из одиннадцати букв, бойцы даже не пытались его запомнить, а просто называли «Блокада».

Вколов двойную порцию, он удовлетворено кивнул, напряженное лицо девушки разгладилось, оно больше не выражало страдания.

– Спасибо, – найдя в себе силы, улыбнулась Летунья. – Если бы не ты.

– Позже поблагодаришь, мы еще не выбрались.

Он прислушался, видимо, отступала вся бригада, вернее то, что от нее осталось за три дня, звуки боя катились дальше, на окраинах шла ожесточенная стрельба, гремели разрывы.

– Какие, на хрен, четыре дня? – буркнул себе под нос Арсений.

– Четыре дня, – спросила девушка. – Ты про что?

– Мы должны были продержаться еще четыре дня, потом должен подойти первый гвардейский, – не глядя на Летунью и наблюдая за улицей, ответил Арсений.

– Лейтенант, ты не знаешь?

– Чего? – не оборачиваясь, спросил парень. – У меня со штабом бригады уже сутки связи нет.

– Они не придут. Нас бросили здесь.

Арсений опустил автомат и, сев на грязный пол, откинулся спиной к стене.

– Что вообще происходит? – спросил он.

– Сейчас идут мирные переговоры, Красный пояс пытается договориться с «звездунами». Крым объявлен нейтральной планетой.

Дом тряхнуло, где-то поблизости разорвался снаряд, начиненный плазмой, запахло озоном.

– Ладно, у меня связи нет, – выглянув в пролом, бросил Арсений, – а «звездуны», им что, новости не сообщают?

– Им приказано несмотря ни на что раздавить нас. Минут за сорок до того, как я вылетела, контрразведчики перехватили шифрограмму. Мы пешки, нам приказано сражаться до последнего. Пока мы деремся, у пояса есть шанс заключить мир. Мы сейчас у «звездунов» как кость в горле, если они захватят Крым, тогда у них появится козырь в переговорах.

Арсений выглянул на улицу, дом, который стоял следующим по улице, наполовину испарился, видимо, плазменный снаряд угодил прямо в него, и теперь у них на пути был завал.

– Надо идти, – вставая, произнес Арсений, – теперь придется драться за свою шкуру, а не за пояс.

Выглянув еще раз на улицу, парень полез через пролом, Анна поднялась и поковыляла следом.

– Дошли, – лежа в пятиметровой воронке, прошептал Арсений.

Девушка ничего не ответила, она лежала рядом и тяжело дышала, прошло уже больше двенадцати часов, бой несколько раз стихал, потом закипал с новой силой, квадратовцы, не считаясь с потерями, бросали на позиции, удерживаемые остатками бригады, свежие силы. Из роты осталось одиннадцать человек, они зубами вцепились в дом на окраине, хотя дома никакого уже не было и в помине, артиллерия «звездунов» не жалела снарядов, пятиэтажный особняк престижного приморского района был разбит, из завала на втором этаже бил одинокий пулемет, снизу его прикрывали автоматчики. Все, что осталось от ста двадцати бойцов.