Он посмотрел на нее так, будто она сошла с ума.

— У тебя роскошное, соблазнительное тело, милая. Но я не говорю тебе ничего, чего ты сама не знаешь. Наверняка другие мужчины уже достали тебя такими словами.

Если она признается, что это не так, не уронит ли она себя в глазах Саймона? Она уклончиво пожала плечами, не говоря больше ни слова, пока они не достигли ванны. Ей она больше показалась похожей на небольшое джакузи. Там явно хватало места для двоих, и Аманде приняло в голову, что Саймон собирается воспользоваться этим фактом.

— Мы будем принимать ванну вместе? — Неужели этот писклявый голос принадлежит ей?

Вместо ответа он шагнул вместе с ней в бурлящую воду.

Саймон зашел сюда, чтобы выбросить презерватив, когда вид его огромной гидромассажной ванны подал ему идею нового соблазнения своей «пленницы». Он никогда не принимал ванну с женщиной. Он был с любовницами в душе, но в ванне — никогда.

Она испытала с ним свой первый оргазм. Он решил, что его первая совместная ванна будет с ней.

Она не сделала никакого движения, чтобы соскользнуть с его колен, когда их тела погрузились в горячую благоухающую воду. Саймон растворил в ней ароматическую соль, которую одна из аризонских кузин прислала ему на Рождество. Она пахла довольно приятно. Он надеялся, что Аманда тоже так думает. Кроме того, соль была на масляной основе, превратившей воду в смазку для всего тела.

Он взял в ладонь одну из ее грудей и улыбнулся, вспоминая, как она призналась в размере своего бюстгальтера, будто это было преступление. Неужели она настолько несведуща в мужских желаниях, что не понимает, что его реакция на ее пышные округлости может быть чем угодно, только не отвращением?

Она провела пальцем по его груди вокруг одного из сосков, отчего его член встал торчком в воде рядом с ее бедром.

— Вообще-то это забавно, да? — спросила она.

Он зачерпнул ладонью воды и вылил тонкой струйкой на набухшие соски цвета спелой клубники.

— Аманда, «забавно» — это довольно скромное слово для того, что со мной сейчас происходит.

Она рассмеялась, ее смех звучал ликующе.

— О, Саймон!

Он положил руку на ее щеку, поворачивая ее голову для поцелуя. Ее губы были податливые и теплые. Пока он играл с нежной плотью ее грудей, она с мурлыкающим звуком открыла рот, и он не замедлил воспользоваться шансом снова почувствовать ее вкус. Так сладко. Он никогда не сможет насытиться ее ртом.

Она сосала его язык и массировала мускулы на его груди, словно кошка, перебирающая лапками, ион почувствовал, что вот-вот взорвется. Он мирился с пыткой этого поцелуя сколько мог, пока не понял, что вот еще секунда — и он кончит даже без ее прикосновения к его члену.

Оторвавшись от ее рта, он прильнул губами к пульсирующей точке у основания ее горла.

— Это так приятно, — простонала она, откидывая назад голову. — Саймон, все, что ты делаешь со мной, так приятно! — Она говорила так, будто ее действительно удивляло это.

Похоже, она правда была удивлена. Она была замужем, но никогда не испытывала оргазма. Ее муж, должно быть, оказался скверным любовником, потому что она была необыкновенно отзывчивой.

Она потерлась о его тело, но старательно избегала контакта сего затвердевшей плотью. Он не мог выносить такого поддразнивания. Не в этот раз. Наверное, никогда. Эта женщина действовала на него так сильно, что он даже представить себе не мог, что такое возможно.

Он взял ее за бедра и, повернув к себе лицом, приподнял в воде, чтобы развести ее ноги. Когда он снова опустил ее себе на колени, она оказалась на нем верхом.

Она вскинула голову и посмотрела на пего, ее глаза горели страстью.

— Саймон?

— Я хочу почувствовать на себе твою сладость, малышка.

— О да. — Но она не пошевелилась.

Слишком нетерпеливый, чтобы ждать, он нажал на ее таз, и ее скользкие от масла бедра заскользили по его бедрам, пока их тела не встретились. Он содрогнулся. Она тоже.

Он подвинул ее так, что ее припухшая нежная плоть между ног оказалась напротив его возбужденного члена. Он приподнялся так, что его член коснулся ее самого чувствительного места.

— Доставь нам удовольствие, дорогая.

— Как?

Сжав ее ягодицы, он провел ими по всей длине своего члена и надавил, когда ее напряженный клитор поравнялся с массой нервных окончаний у головки. Тогда он, скользя, снова опустил ее вниз, пока ее бедра не встретились с его мошонкой.

Ее рот округлился в удивленную букву «О», которую он не мог не поцеловать.

— Покатайся на мне.

— Но ты же не внутри меня.

Поскольку Саймон никогда раньше не принимал ванну с женщиной, он не знал, насколько хорошо презерватив работает в таких условиях. Да у него и не было терпения выяснять.

— Это будет хорошо, поверь мне.

Видимо, она поверила, потому что начала двигаться, совершая небольшое круговое движение каждый раз, когда ее клитор встречался с верхом широкой головки его возбужденного члена.

— Это так изумительно. Я чувствую пузырьки в моем…

— Тебе это нравится? — спросил он, двигая рукой так, чтобы его пальцы могли играть с пузырьками, нашедшими выход.

— О… О… Да-а-а… Мне это нравится.

Ее движения были так чувственны, и он был рад, что они уже занимались любовью. Он хотел, чтобы это продолжалось. И это продолжалось.

Она каталась на нем, а наслаждение волна за волной омывало его вместе с маслянистой водой. Постепенно ее движения становились все более неистовыми, пока она не замерла на нем, выкрикнув его имя, а ее тело сотрясал казавшийся бесконечным оргазм.

Он тоже кончил одновременно с ней. Эякулировал в воду. Чувственное ощущение бурлящей влаги вокруг усилило интенсивность, и его оргазм продолжался дольше, чем когда-либо раньше. Когда все кончилось, его голова откинулась назад, и он закрыл глаза. Аманда прильнула к его груди, словно увядший цветок, и он прижал ее к себе.

Она поцеловала его в грудь, и он почувствовал, что эта нежная благодарность проникла до самых глубин его души.

Аманда проснулась, не понимая, почему ее окружает живое тепло. Потом она вспомнила. Она в постели Саймона, в его объятиях. Его обнаженных объятиях. Это было почти так же, как в тот раз, когда она заснула, ожидая, что он ослабит свою хватку. Его рука лежала на ее груди, ее рука на его, и их ноги были переплетены.

Только на этот раз она знала, что принадлежит ему.

После ванны он принес ее в свою постель, не дав ей даже возможности вернуться в свою комнату.

Она не возражала.

Будь у нее выбор, она бы осталась в постели Саймона навсегда.

При этой мысли она позволила себе улыбнуться и немного пофантазировать. Она представила, как Джейкоб приносит им необходимую провизию, пока они предаются распутству, не выходя из комнаты Саймона.

Однако когда их тела соединялись, это не казалось распутством. В этом было что-то возвышенное, духовное. Интересно, чувствовал ли Саймон то же самое? Когда она выходила за Ланса, она была девственницей с очень маленьким опытом ласк и никогда не занималась сексом с другим мужчиной. До этого момента.

Это было забавно — знать что они не женаты.

Она предположила, что в этом вопросе тоже отстала от жизни. Однако, даже чувствуя себя странно из-за того, что произошло, она не собиралась отказываться от своего первого опыта настоящей страсти. Потому что было нечто, что поразило ее во время их сладострастной ванны. Нечто, слишком сильно похожее на настоящую любовь.

Она полюбила Саймона Бранта. Действительно полюбила. Только из-за неодолимых эмоций, кипевших в ней, она принимала за любовь те вялые чувства, которые у нее были к Лансу, так же как ради одобрения своей семьи готова была идти на уступки любому ловкому манипулятору.

То, что она чувствовала к Саймону, было так стихийно, что пугало ее. От мысли, что он может быть с другой женщиной, ее охватывала тоска, и она не могла представить, что когда-нибудь позволит другому мужчине прикасаться к ней так же, как это делал Саймон. Она была не настолько наивна, чтобы думать, что Саймон думает о каких-то долгосрочных обязательствах перед ней, но это не могло изменить ее чувств.