Редьярд Киплинг
Как кит получил свою глотку
Некогда, милые мои, жил в море кит, и питался он рыбами и морскими животными. Он ел треску и камбалу, плотву и скатов, скумбрию и щуку, морских звезд и крабов, а также настоящих вьюнов-угрей. Он истребил всех рыб. Осталась в море только одна маленькая хитрая рыбка, но она всегда плавала около правого уха кита, так что он не мог ее схватить. Дошло до того, что кит приподнялся на хвосте и сказал:
— Я есть хочу!
А маленькая хитрая рыбка лукаво спросила:
— Не случалось ли тебе, благородный и могучий кит, отведать человека?
— Нет, — ответил кит. — А разве он вкусный?
— Вкусный, — сказала маленькая хитрая рыбка, — только он очень прыткий.
— Ну так добудь мне несколько штук, — приказал кит и, взмахнув хвостом, высоко взбил пену на гребнях волн.
— В один присест хватит и одного, — сказала хитрая рыбка. — Если ты поплывешь дальше, то под пятидесятым градусом северной широты и сороковым градусом восточной долготы ты найдешь человека, сидящего на плоту среди моря. На нем синие холщовые шаровары и подтяжки (не забудьте про подтяжки, милые мои!), а в руках у него складной нож. Это моряк, потерпевший крушение и, надо вам сказать, необыкновенно умный и рассудительный человек.
Кит плыл да плыл к пятидесятому градусу северной широты и сороковому градусу восточной долготы. Плыл он изо всех сил, и вот наконец среди моря он увидел на плоту человека в синих холщовых шароварах и подтяжках (помните особенно о подтяжках, милые мои), со складным ножом в руках. Это был моряк, потерпевший крушение. Он сидел и болтал ногами в воде. (Ему мама позволила болтать ногами в воде, иначе он не стал бы этого делать, так как он был необыкновенно умный и рассудительный человек.)
Подплыв ближе, кит так разинул пасть, что она у него чуть не дошла до хвоста, и проглотил моряка, потерпевшего крушение, вместе с плотом, на котором он сидел, с синими холщовыми шароварами, подтяжками (о которых вы не должны забывать) и складным ножом. Он отправил все это в свое глубокое, теплое, темное нутро, причмокнул и три раза повернулся на своем хвосте.
Но как только моряк, человек необыкновенно умный и рассудительный, очутился в глубоком, теплом, темном нутре кита, он тотчас же принялся прыгать, шмыгать, скакать, плясать, кувыркаться, брыкаться, топать, хлопать, толкаться, кусаться, кричать, вздыхать, и кит почувствовал себя очень нехорошо. (Вы не забыли про подтяжки?)
Кит сказал хитрой рыбке:
— Ужасно прыткий этот человек. Он вызывает у меня икоту. Как мне быть с ним?
— Вели ему вылезть, — ответила хитрая рыбка.
Кит гаркнул в собственное нутро моряку, потерпевшему крушение:
— Выходи и ступай куда знаешь. У меня икота.
— Ну нет! — сказал моряк. — Не на таковского напал. Доставь меня к родным берегам, к белым скалам Альбиона,[i] и тогда я еще подумаю, выйти мне или нет.
Это изображение кита, когда он глотает моряка с его необыкновенным умом и рассудительностью, с его плотом, складным ножом и подтяжками, о которых вы не должны забывать. Пуговки, которые вам видны, находятся па этих подтяжках, а рядом с ними торчит нож. Моряк сидит па плоту. Впрочем, плот покосился набок, и его трудно разглядеть. Беловатая штука около левой руки моряка это бревно, которым он пытался грести перед тем, как появился кит, а потом он его бросил, Кита звали Приветливый, а моряка мистер Генри Альберт Биввепс. Маленькая хитрая рыбка прячется под брюхом кита, а то я б и ее нарисовал. Море так волнуется оттого, что кит втягивает в себя воду, чтобы вместе с нею проглотить мистера Генри Альберта Биввепса, плот, нож и подтяжки. Пожалуйста, не забудьте про подтяжки!
И он принялся скакать пуще прежнего.
— Доставь уж его на родину, — посоветовала хитрая рыбка. — Я забыла тебя предупредить, что это необыкновенно умный и рассудительный человек.
Кит плыл, плыл, плыл, работая плавниками и хвостом настолько быстро, насколько ему позволяла икота. Наконец он увидел перед собой родину моряка и белые скалы Альбиона. Он до половины выскочил на берег и, широко разинув пасть, сказал:
— Здесь пересадка на Винчестер, Ашулот, Нашуа, Кин и другие станции Фитчбургскои дороги.
Как только он произнес Фитч… — моряк выскочил из его пасти. Однако, пока кит плыл, моряк, который действительно был необыкновенно умным и рассудительным человеком, взял свой нож и разрезал плот на узкие дощечки, которые крепко связал подтяжками. (Теперь вы понимаете, милые мои, почему не надо было забывать о подтяжках!) Получилась сквозная решетка. Моряк ее втиснул в глотку кита, где она и застряла. Тогда он произнес двустишие, которого вы, конечно, не знаете, а потому я вам его скажу:
«Решетку я тебе всадил,
Чтоб ты меня не проглотил».
Хитрец был этот моряк! Он вышел на берег и отправился к своей матери, которая позволила ему полоскать ноги в воде. Потом он женился и зажил счастливо. Кит тоже. Однако с того самого дня, как у него в горле застряла решетка, которой он не мог ни выплюнуть, ни проглотить, он не мог питаться ничем, кроме мелких рыбок. Вот почему киты и теперь не едят ни взрослых людей, ни маленьких мальчиков и девочек.
Здесь кит ищет маленькую хитрую рыбку, которая спряталась под воротами экватора. Имя хитрой рыбки было Пингль. Она забилась между корнями высоких водорослей, которые растут против ворот экватора. Я нарисовал ворота экватора. Они закрыты. Они всегда бывают закрыты, потому что всякие ворота надо закрывать. Веревочка поперек рисунка — это и есть экватор. Штучки, похожие на скалы, это великаны Мор и Кор, охраняющие экватор. Они нарисовали теневые картины на воротах экватора, а под воротами вьщарапали резвящихся рыб. Одни из этих рыб — остроголовые дельфины, другие — тупоголовые акулы. Кит не мог найти хитрой рыбки, пока не успокоился его гнев, а потом они снова сделались друзьями.
А маленькая хитрая рыбка спряталась под воротами экватора. Она боялась, что кит на нее очень рассердится.
Моряк взял домой свой нож. Он вышел на берег в своих синих холщовых шароварах, но подтяжек на нем уже не было, так как он ими связал решетку.
Вот и сказке конец.
[i] Так в древности назывались Британские острова (Англия).
