Двое мужчин повернули стул, на котором сидел Толли. Вдоль стен располагались полки с подставками для бутылок и несколько стульев, накрытых простыней. Толли насчитал семь штук. На восьмом, очевидно, сидел он сам.

Хаддерли встал перед ним.

— Вы поставили меня в крайне затруднительное положение, — произнес он небрежно. — Я несу ответственность за огромное количество торговых сделок. Движение денег, наем служащих, даже политическая стабильность Англии — все это находится в моей компетенции. Если бы вы не выжили во время так называемого «нападения», — продолжал граф, — мы придумали бы какое-нибудь героическое объяснение гибели вашего отряда. Сказали бы, например, что вы спасали местных жителей от наводнения или пожара. Но теперь я знаю наверняка, что вот этого никто не увидит. — Лорд Хаддерли потряс рукописью, которую держал в руке. — Нам уже пришлось сделать одно официальное заявление из-за вашего постоянного присутствия у всех на виду. Одно это стоило компании больше сотни фунтов. Я уже не говорю о том, сколько богатых молодых людей, жаждущих приключений и вложения денег, решили воздержаться от поездки в Индию и сотрудничества с компанией. Хватит с нас потерь.

Лорд Хаддерли подошел к небольшой железной печке, расположенной в углу, присел на корточки и поджег трут. Когда огонь разгорелся, он принялся бросать в печь листки рукописи.

Покончив с этим, лорд Хаддерли вновь встал в полный рост.

— Но остается нерешенной еще одна проблема. Я полагаю, вы скажете нам, сколько копий рукописи успели изготовить.

Толли не издал ни звука. Он не собирался даже намеком указывать на Терезу. Оставалось надеяться, что она сейчас в Джеймс-Хаусе под присмотром Лакаби.

— Что ж, хорошо, — продолжал граф. — Устраивайтесь поудобнее. Нам нужно прояснить кое-что. Поскольку вы помирились с родственниками и постоянно досаждаете нам, появляясь на светских мероприятиях, ваше отсутствие не останется без внимания. Все это может затронуть интересы компании, а мы не можем этого позволить. Поэтому пора запустить в свет одну версию. Допустим, вы отчаялись доказать свою правоту и оставили попытки защитить свое имя после того, как распространили ложь о существовании «душителей». Когда же это сработает, мы подыщем вам укромное местечко под землей. И вот тогда наши дела снова пойдут на лад.

Ну конечно, бизнес есть бизнес. Ничего личного. Похожую философию исповедуют и «душители». А как бы иначе они могли истребить людей, с которыми делили пищу всего полчаса назад? Ими двигала жажда наживы. Бартоломью не нужно было проделывать путь до Индии, чтобы понять это.

— И еще одно. — Хаддерли подошел к Толли и выдернул из его рта кляп. — Если вы расскажете, где храните копии своей рукописи, я позволю вам написать семье прощальное письмо. Разве оно того не стоит? Вы могли бы сказать родным, что им не за что себя корить и что ваше исчезновение даже к лучшему. А ведь есть еще и очаровательная мисс Уэллер, проводящая так много времени в Джеймс-Хаусе. Вы могли бы черкнуть пару слов и ей. Только представьте, как закапают слезы из ее чудесных глаз при известии о вашем исчезновении.

Бартоломью спокойно посмотрел на графа.

— Перед тем как я буду вас убивать, — холодно произнес он, — вы ведь не откажетесь передать прощальную записку тем, кто вам дорог? Я подумал, что стоит спросить вас об этом сейчас, потому что вы будете кашлять кровью, когда я схвачу вас за горло И вы не сможете говорить.

Хаддерли ошеломленно заморгал.

— А вы очень жестокий человек, я прав?

— Абсолютно правы.

На лестнице послышались шаги.

— Милорд, вы должны подняться наверх.

Кивнув, граф направился к лестнице.

— Заткните ему рот. Я не хочу, чтобы он начал орать на весь дом.

— Да, милорд.

— И хватит забавляться с этой чертовой штукой, Питерс. — Выхватив из рук клерка кожаную перевязь Толли, лорд Хаддерли отправился наверх.

К счастью, надсмотрщики не стали разворачивать Толли лицом в другую сторону, хотя снова заткнули ему рот. Теперь можно попытаться развязать себе руки. Бартоломью знал, что такое боль, и мог не обращать на нее внимания, когда нужно.

Теперь, когда Хаддерли открыто угрожал ему, ничто его не остановит. Он высвободит руки и сомкнет пальцы на горле негодяя. В то время как графа беспокоила лишь собственная выгода, для Толли речь шла о жизни. И любви. Впрочем, теперь эти понятия стали тождественными.

Если бы Тереза не переживала так сильно, присутствие рядом четырех статных джентльменов, несомненно, польстило бы ей. Конечно же, один из них был ее братом, но Майкл сейчас совсем не походил на добродушного простака, постоянно подшучивающего над ее многочисленными ухажерами.

Дворецкий Лорда Хаддерли наверняка не захотел бы впустить их в дом, поэтому Тереза была очень благодарна герцогу за то, что тот поехал с ними. Вряд ли во всей Англии нашелся бы слуга, осмелившийся держать его светлость на пороге. И действительно — их провели в гостиную незамедлительно.

Соммерсет подошел к стоящей возле окна Терезе.

— Вы знакомы с Хаддерли? — тихо спросил он.

— Нас представляли друг другу. Но я не общаюсь с ним, ибо моя бабушка обожает кошек, а он разводит огромных собак.

Подбородок Соммерсета еле заметно дрогнул.

— А Хаддерли известно о неприязни к нему со стороны семейства Уэллер?

Тереза не понимала, какое это имеет значение, но если им придется ждать, то его светлость оказывал ей большую услугу, отвлекая разговорами от мрачных мыслей.

— Мне кажется, он не замечает ничего, что не касается его лично.

— О, как вы ошибаетесь, мисс Уэллер. Он видит гораздо больше, чем может узреть собственными глазами, ибо на него работает целая армия осведомителей.

— Вы хотите сказать, что люди, наблюдавшие за Джеймс-Хаусом, сообщали Хаддерли о передвижениях Толли?

— Это всего лишь догадка, но исходя из того, что я о нем знаю, в подобных действиях нет ничего удивительного. Я намерен разговаривать с ним предельно откровенно. А вы обращайте внимание на то, чего не заметил я. Толли не раз восхищался вашей наблюдательностью. Вы справитесь?

Тереза кивнула.

— Зная, что он имеет отношение к исчезновению Толли, я глаз с него не спущу, — гневно прошептала она.

— Ну, с Богом!

Дверь отворилась, и в гостиную вошел лорд Хаддерли.

— Ваша светлость, милорды, мисс Уэллер? Господи! Что вас привело ко мне?

— Мой брат пропал, — произнес Стивен. — Принимая во внимание обстоятельства его возвращения из Индии и недавние разногласия с руководством Ост-Индской компании, мы решили начать его поиски с вас.

— Вас так много. — С озабоченным видом граф пригласил всех садиться. — Позвольте заверить вас, что, несмотря на «разногласия», как вы изволили выразиться, полковник Джеймс в прошлом честно служил интересам компании. Если я чем-то могу вам помочь, говорите, не стесняйтесь.

Выглядел лорд Хаддерли, как всегда, безупречно: аккуратно завязанный галстук, ладно подогнанный сюртук с подбитыми плечами, призванными скрадывать недостатки фигуры. Имел он отношение к исчезновению Толли или нет, Терезе он не нравился. В отличие от других она никогда не смеялась над неприязнью бабушки к этому человеку.

— Вы когда-нибудь читали рапорт, написанный полковником Джеймсом? — спокойно спросил герцог.

— Да я даже не знаю, существует ли подобный документ, — ответил Хаддерли. — Но я читал отчет, представленный лорду Гастингсу его командирами. — Он перевел взгляд на Стивена. — Только не понимаю, как это может помочь отыскать полковника сегодня. — Лорд Хаддерли подался вперед. — Вы не знаете, куда он мог отправиться? Может быть, к другу или сослуживцу? Я прекрасно понимаю, что наше заявление немного… осложнило ему жизнь.

— Ловко вы формулируете, — едва не взорвался Стивен.

— Прошу вас, лорд Гарднер. Я вовсе не хотел вас обидеть, а, напротив, стараюсь помочь.

— Почему? — спросил герцог.

Хаддерли озадаченно заморгал.

— Прощу прощения, ваша светлость?