У Вайолет не было опыта и умения Терезы превращать любую беседу в нечто веселое и очаровательное. Бартоломью претило то, что девушки рисковали ради него собственной репутацией, но, похоже, он ничего не мог с этим поделать.

Кто-то постучал пальцем по его плечу. Внутренне сжавшись, Бартоломью обернулся и с облегчением увидел лорда Уэллера.

Брат Терезы смотрел оценивающе.

— Никогда бы не подумал, что она выберет вас, — произнес он наконец. — Но, принимая во внимание ее прошлое, это вполне объяснимо. И все же, прошу вас, не втягивайте ее в скандал. Пожалуйста.

— Обещаю, что постараюсь оградить ее от неприятностей. Но она очень упряма.

— Знаю. — Майкл неохотно улыбнулся. — Мне остается лишь надеяться, что все сложится для нее хорошо. — Он глубоко вздохнул. — Хочу, чтобы вы знали: я дал согласие на то, чтобы Монтроуз ухаживал за ней.

Бартоломью стиснул зубы.

— Я не собирался ни о чем подобном вас просить.

— И все же я согласен, чтобы и вы тоже ухаживали за моей сестрой. — Кивнув Бартоломью, Майкл взял под руку леди Агнес и пошел прочь.

Бартоломью оставили все. Кроме Лакаби.

— Что думаете? — спросил он камердинера.

— Я считаю, что нам лучше подъехать поближе к столу со сладостями.

— Есть еще какие-нибудь полезные наблюдения?

— Мейхью мерзавец. Здорово вы его отбрили. Только его мнение мало что значит.

— Согласен. Но для начала и это неплохо. — Бартоломью шумно выдохнул. Негоже сидеть на самом краю зала. — Не отвезете ли вы меня к столу с закусками?

— О! Да благословит вас Господь, полковник.

— Заткнитесь.

Интересно, как сильно должно биться сердце, прежде чем окончательно выпрыгнет из груди? Тереза была очень близка к этому состоянию. Конечно, было бы гораздо проще остаться сегодня дома. Но тогда она не смогла бы больше смотреть на себя в зеркало.

Ее не было в зале, когда генерал Мейхью поссорился с Толли, но она слышала, как это обсуждали другие. Пусть этот хмурый джентльмен гораздо более высокого мнения о себе, нежели остальные, но если Терезе удастся пригласить его на танец, все на балу заметят это. Тем самым она поможет Толли.

— Тесс!

Черт возьми. Тереза развернулась, как если бы совсем не была удивлена.

— Александр, как вы красивы сегодня!

Взяв руку девушки в свою, лорд Монтроуз запечатлел на ней поцелуй.

— А у меня не хватает слов, чтобы выразить восхищение, Тесс. Вы богиня.

— Думаю, вы слишком великодушны, — улыбнулась девушка.

— Стало быть, вы не злитесь на меня… за то, что я установил вам определенные сроки?

О Боже. Тереза совершенно забыла об этом. Она высвободила свои пальцы из руки Монтроуза.

— Неделю на то, чтобы решить, насколько я труслива и смогу ли показаться в обществе с Толли Джеймсом? Я совершенно не возражаю, чтобы нас видели вместе. Более того — мне нравится быть с ним рядом.

Александр нахмурился, и его красивые, идеально изогнутые брови сошлись на переносице.

— Не слишком разумный выбор. Ни для кого не секрет, что вы не любите неприятности, Тереза. А он уже в эпицентре скандала. Будет еще хуже, если он не перестанет надевать этот проклятый мундир и оскорблять генералов.

— Но выглядит он в этом мундире великолепно, — возразила Тереза, по-прежнему улыбаясь, но начиная потихоньку сердиться.

— Ну не глупите. Прошу прощения за свой ультиматум. У вас есть время на раздумье. Я готов ждать. Просто держитесь подальше от полковника, пока… пока окончательно не опорочили себя.

Ха! Да он даже не представлял себе, о чем говорит. И мысль об этом заставила Терезу почувствовать себя невероятно сильной.

— Не тратьте попусту время, Александр. Нам никогда не быть вместе.

— А я почему-то уверен, что из нас получится прекрасная пара. Полковник просто околдовал вас. Но вам повезло, потому что я терпелив. Если вы еще до сих пор этого не поняли, оглянитесь назад. Я не стану вас принуждать. Но не стоит выставлять себя в неприглядном свете. Ваша репутация, которую вы столь тщательно оберегали все эти годы, — вот что делает вас такой привлекательной. В качестве жены и матери моего наследника мне нужна уважаемая женщина.

Тереза сделала еще один шаг назад.

— Какой вы рассудительный, милорд.

— Мне двадцать восемь лет. Я долго искал спутницу жизни и теперь понимаю, что вы именно та, кто мне нужен. Не стоит этому препятствовать.

— Прошу прощения, Александр, но я должна кое-кого найти.

— Только сначала впишите меня в свою карточку. Я не буду слишком досаждать вам, но это не означает, что мы не можем потанцевать.

Маркиз рассуждал вполне разумно, и Тереза не могла ему отказать.

— Я оставлю вам контрданс.

— Вальс.

— Кадриль.

— Вальс. Вы же знаете, что его будут играть дважды. Вздохнув, Тереза подала маркизу карточку. Взглянув на девушку с довольной усмешкой, Монтроуз написал свое имя напротив вальса и вернул ей карточку.

— Благодарю вас. Увидимся.

Тереза не могла осуждать Александра за то, что тот не верил в ее чувства к Бартоломью. На первый взгляд полковник совсем не подходил ей. Он был слишком прямолинеен, иногда вел себя грубо и впадал в депрессию, не мог танцевать, да к тому же спровоцировал грандиозный скандал. И все же Терезу неотвратимо тянуло к нему с того самого момента, когда она впервые увидела его. Он рассказал ей свою историю, и благодаря этому ее собственная трагедия предстала перед ней в совершенно ином свете. Он боролся зато, во что верил, хотя и знал, что это может стоить ему репутации. И будущего.

Тереза споткнулась, едва не наступив на подол собственного платья. Все дело в том, что она любит Бартоломью Джеймса. Как ясно поняла она это сейчас!

О Господи. Да ведь это многое объясняло. Еще никогда прежде Тереза не отождествляла это понятие с кем-нибудь из ухаживающих за ней мужчин. Никто из них не заставлял ее чувствовать себя так, словно все ее существо охвачено пламенем, выжигающим душу и тело.

Тереза обернулась. Толли сидел в ненавистном ему инвалидном кресле, а Лакаби подавал ему какой-то напиток, усиленно делая вид, что вовсе не смотрит на засахаренную клубнику. Тепло разлилось по телу Терезы, когда она взглянула на полковника. Своего любимого полковника.

А ведь сначала она очень переживала из-за того, что его непредсказуемость и острый язык вынудят ее сказать или сделать что-нибудь неприличное. Тереза еле заметно улыбнулась. Но подобное поведение оказалось чем-то невероятно волнующим и возбуждающим. А самый невероятный поступок, совершенный сегодня утром, полностью изменил жизнь Терезы.

Впервые с момента гибели своих родителей она чувствовала себя… свободной. И сильной. А еще она поняла, что ее можно ценить не только за манеры. Тереза могла бы найти более подходящий момент для подобного открытия, но если посмотреть на это с другой стороны, сейчас самый что ни на есть подходящий.

Пригладив подол платья и постаравшись привести в порядок мысли, Тереза огляделась в поисках избранной ею цели. Мундир генерала Мейхью был почти таким же, как у Толли, но, кроме военной формы, у этих двух людей не было ничего общего.

— Генерал Мейхью, — произнесла Тереза, изобразив на лице свою самую очаровательную улыбку.

Угрюмый джентльмен с квадратными плечами обернулся.

— Мисс Уэллер, — протянул он в ответ, склонив голову. Однако свирепое выражение его лица ничуть не изменилось.

— А я как раз гадала, есть ли у вас партнерша на следующую кадриль, — мягко произнесла Тереза. Вальс произвел бы на окружающих большее впечатление, но, как сказал Монтроуз, за вечер оркестр играл всего два вальса. Один Тесс уже обещала ему, а второй оставила для Толли. С этого самого дня один из вальсов всегда будет принадлежать ему — независимо от того, сможет он танцевать или нет.

— Это шутка? — недоуменно вскинул брови генерал. — Или еще одна попытка уязвить меня? Я не дурак, мисс Уэллер, и видел, с кем вы флиртуете.

— Полагаю, вы имеете в виду полковника Джеймса. Вам, наверное, известно, что моя дорогая кузина Амелия замужем за его братом.