Он и раньше видел, как люди попадали в когти маркиза Косгроува. Вероятно, у Кинга в его Гор-Хаусе на каминной полке выстроились ряды урн с прахом погубленных душ. Некоторые из них искали популярности. Другие не знали, что попали ему в лапы просто потому, что по какой-то причине привлекли к себе внимание Косгроува. Брэм считал, что, вполне вероятно, он оставался единственным из бывших зеленых юнцов Косгроува, кто прекрасно знал, на какой путь вступил, и наслаждался каждой минутой этого жестокого «обучения». На этот раз игра Косгроува не нравилась ему. Розамунда Дэвис не хотела иметь ничего общего с маркизом, а ее принуждали к этому. Она также не желала иметь ничего общего и с ним самим, подумал Брэм, но едва ли мог осуждать ее за это. Он прекрасно знал, что у него черная не только одежда, но и душа. А душа леди Розамунды была… светлой.

Брэм допил виски и отставил бокал в сторону. Да, она была хорошей, а он определенно таким не был, но собирался танцевать с ней эту чертову кадриль, потому что дал слово.

— Не думаю, что имеет смысл тянуть с объявлением, — понизив голос, сказал лорд Косгроув.

Он как будто говорил с ее отцом, но Роуз не могла не заметить, что он не спускал с нее циничного взгляда своих бледно-голубых глаз. От этого взгляда ей хотелось вымыться в ванне.

— Вы согласились на отсрочку, Косгроув. Это укрепит нашу с вами репутацию.

Маркиз кивнул:

— Пожалуй, вы правы. Все будут убеждены, что у нас с Роуз брак по любви, и никто не обязан знать, как близко была ваша семья к разорению и работному дому. Очень умно с вашей стороны, Абернети.

Роуз видела, что эти слова укололи ее отца, но поскольку это была правда, он мало что мог сказать по этому поводу. Его унизили, лишний раз указали на безвыходное положение, но только она платила самую высокую цену за все это. Что толку теперь препираться?

Брэм Джонс тоже превратил ее в разменную монету, но он хотя бы торговался не за нее, а с ней. И она имела выбор, соглашаться или нет на его условия. Она не ожидала этого от человека с такой репутацией, но, может быть, она еще не знала всех козней, на которые были способны негодяи. В то же время, если бы она случайно не услышала его дружеский разговоре порядочными леди, которым он явно нравился, она бы и не подумала, что будет танцевать с ним кадриль.

Она взглянула на Косгроува и снова отвернулась. Становилось ясно, что ей придется поближе познакомиться с этим негодяем. А как еще избавить семью от унижения? Если бы нашелся хоть один способ избежать постылого замужества… Если это не удастся, ей придется войти в его жизнь. Хм! Видимо, было бы полезно разузнать о нем побольше, особенно если она собирается использовать это знание, чтобы держать Косгроува подальше от Джеймса. Если никто другой не сможет тут помочь, она должна сделать это сама. И надо было подумать о собственной безопасности. Еще не ясно, удастся ли ей защитить себя в этом браке. От мерзавца маркиза можно ожидать чего угодно.

Объявили первую за этот вечер кадриль, и ее сердце тревожно дрогнуло в груди. Лорд Брэмуэлл не сказал, которую кадриль он имеет в виду, но рядом с ней стоял Косгроув, и никто не обращался к ней с просьбой записать себя в ее карточку для танцев. Что там говорить, и в более благоприятных обстоятельствах ее карточка оставалась заполненной обычно не больше, чем наполовину. В этот вечер, казалось, она будет пустой. Брэмуэлл Джонс оказался прав. Видимо, дни, когда она танцевала ради удовольствия, прошли, а она даже не успела попрощаться с ними.

— Извините меня, — тихо произнес за ее спиной голос, который в этот момент возвращал ее к жизни, — но, по-моему, это наш танец, леди Розамунда.

Она повернулась, заметив быстрый взгляд, брошенный Косгроувом на Брэмуэлла. Интересно. Она знала, что они были близкими приятелями, но взгляд маркиза был далеко не дружелюбным. Стараясь не обращать внимания на предостерегающее покашливание матери, намекавшее, что в ее ситуации лучше разговаривать с Косгроувом, чем танцевать с Джонсом, Роуз подала ему руку.

Дрожь пробежала по ее телу, когда он сжал ее пальцы. Он молча вывел ее на середину зала и, выпустив руку, встал в длинный ряд джентльменов. Заиграла музыка, дамы присели, а джентльмены поклонились. Начался танец.

— Не знаю, что и подумать, лорд Брэмуэлл, — сказала она, когда танец свел их вместе.

— Готов помочь, — ответил он, глядя на нее своими непроницаемыми глазами.

— Разве вы с лордом Косгроувом не друзья? На его щеке дрогнул мускул.

— Обычно наши мнения совпадают. А почему вы спрашиваете?

— Я пытаюсь разобраться, какое участие во всей этой истории принимаете вы. И не пытайтесь убедить меня, что наша встреча в это утро была случайностью. Вы знаете Джеймса почти целый месяц, а я познакомилась с вами в тот момент, когда Косгроув таким скандальным способом предлагает погасить долг моего брата! Вы приехали специально, чтобы взглянуть на меня, решить, чего я стою?

— Значит, вы меня раскусили. — И в то же время я не думаю, что друг будущего жениха может сказать его будущей жене то, что сказали мне вы. Они разошлись, покружились в танце, и затем он перешел на ее сторону.

— Я не признаю светских условностей при знакомстве, — заявил он, не повышая голоса.

Роуз чуть не задохнулась.

— Так вы думаете, что нам следовало бы стать… любовниками?

Он на мгновение сжал ее пальцы.

— Да, я именно так и думаю! О Боже!

— А что ваш друг подумал бы об этом? — спросила она, снова сдерживая дрожь в голосе.

— Леди Розамунда, если вы пытаетесь сделать нас противниками в этой игре, то я советовал бы отыскать другой способ. Вечер в вашем обществе кажется мне приятным, но не следует рассчитывать на мои чувства.

— Недавно вы были очень любезны с теми дамами.

— С Элайзой и Бет Бромли? Они мои приятельницы. Я не вмешиваю в подобные игры своих друзей. — Он взглянул на нее. — А вы мне не друг.

Впервые после того, как Роуз увидела его в этот вечер, она почувствовала беспокойство. Этот человек, с которым она танцевала и разговаривала, и раньше губил людей. Женщин губили скандалы, а мужчин — деньги. Он участвовал в битвах с Бонапартом, и ходили слухи, что он убивал и до, и после этой войны. Пьянство, азартные игры, женщины — если верить Джеймсу, лорд Брэмуэлл не переступал порога церкви лет десять, ибо боялся, что гром поразит его прямо у входа.

— Тогда зачем вы здесь, сэр?

Танец кончился, и он остановился перед ней, не обращая внимания на окружавших людей. Он смотрел на нее, черноволосый, в черной одежде — демон. Безупречно сложенный прекрасный дьявол.

— Я решил оказать вам услугу, — наконец сказал он, чуть растягивая слова, и его голос взволновал ее.

Она сложила на груди руки.

— И что же это за услуга?

— Кингстон Гор съест вас живьем, — немного тише пояснил он, раздвигая толпу. — Начиная вашей честью и кончая вашей душой.

— Вы так считаете?

— Я это знаю, потому что много лет назад он проделал все это со мной. — Лорд Брэмуэлл взял ее руку, поднял, пристально и задумчиво осмотрел ее, а затем под-чес к своим чувственным губам. От ощущения теплого прикосновения к ее коже ей захотелось закрыть глаза. О Господи!

— Значит, вы предупредили меня, — сказала она более холодно, чем ей хотелось, и высвободила свою руку. — Благодарю вас. Моя семья требует моего брака с лордом Косгроувом, отступать поздно. Я полагаю, что смогу справиться с ним.

Он покачал головой, и прядь темных волос упала ему на глаза.

— Позвольте усомниться, миледи. — Лорд Брэмуэлл снова взял ее руку, на этот раз положив ее, согласно приличиям, поверх своего рукава. — Я знаю его лучше, чем сам сатана, — продолжал он, не упуская из виду лорда Косгроува, который не спускал с нее своих ангельских голубых глаз.

— А как вы могли бы помочь мне?

— Сбежать вместе с вами.

— Шутите?

— Сам удивляюсь, но, кажется, я говорю это совершенно серьезно.

— Нет! — Роуз снова попыталась сохранить самообладание, пока ее не хватил удар прямо посередине бального зала ее двоюродной бабушки Клактон. — Ради всего святого! Если я буду прятаться в каком-то… погребе, то это не поможет моей семье.