Леди Бойл недовольно прищурилась:

– Надеюсь, для этого вам не потребуется запирать дверь библиотеки, как это случилось на днях. – Она обернулась к леди Апуорт. – Эти молодые совсем не думают о том, как выглядят их действия со стороны. Вы только представьте, как бы это выглядело, если бы на запертую дверь наткнулся вместо меня кто-нибудь из слуг!

Тея едва не застонала вслух.

Она не говорила своей тете об этом досадном эпизоде. Она все еще немного сердилась на Дрейка за то, что он забыл вовремя отпереть эту чертову дверь. Леди Бойл обрушила на их головы все громы и молнии, и эта буря не шла ни в какое сравнение с воспитательными моментами ее матушки в детстве.

К счастью, леди Апуорт не потребовала дополнительных объяснений. Она только высоко подняла брови и обронила:

– Я уверена, что их поступки не были столь ужасны, как это могло показаться. К слову, когда вы будете беседовать с моей племянницей сегодня вечером, полагаю, вы найдете время обсудить дату свадьбы.

– Это один из главных вопросов нашего вечера, – вежливо поклонился ей Дрейк.

Тея сумела придержать язык, пока Дрейк провожал пожилых леди до коляски ее тети. И лишь когда они остались вдвоем, набросилась на него:

– Неужели тебе не стыдно? Мало того, что наша помолвка ненастоящая, так теперь ты еще собираешься добавить к ней ложную дату свадьбы. Чтобы потом отменить ее!

Дрейк молча усадил ее в коляску и сел рядом. Коляска тронулась, накренившись, и Тея больно ткнулась носом в его плечо.

– Ой!

Помогая ей усесться поудобнее, Дрейк нежно поцеловал ее ушибленный носик.

– Мы назначим реальную дату, и я приложу все усилия, чтобы свадьба состоялась в срок.

– Ты упрям как осел.

Тесное пространство коляски наполнилось его смехом.

– Значит, мы отлично подходим друг другу. Никогда не встречал женщину упрямее тебя.

Тея нахмурилась. Он снова поддразнивает ее.

– Для мужчины, который считается моим женихом, ты не слишком-то напрягаешься, чтобы достойно играть свою роль.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты покинул меня сразу же, как мы пришли на этот ужасный музыкальный вечер. – И Тея язвительно добавила: – Вряд ли поверят, что мы обручены, если и дальше не будут видеть нас вместе.

– Помолвленные пары, – спокойно заметил Дрейк, – могут посещать одни и те же приемы, но никто не ждет при этом, что они будут держаться за руки.

– Перестань потешаться надо мной. – Она сделала попытку отодвинуться от него. – Это просто смешно. Жениться на девушке, от которой хочешь сбежать! А после свадьбы тесная близость с ней и вовсе доведет тебя до безумия!

Он снова рассмеялся:

– Женитьба в высшем обществе вовсе не предполагает тесной близости. Некоторые мужья и жены вообще живут отдельно.

Жить в другом доме, отдельно от Дрейка? Эта мысль потрясла ее, и Tee захотелось придушить его.

– Это ужасно! – вырвалось у нее.

Дрейк пожал плечами и погладил ее по руке. Даже сквозь ткань плаща его прикосновение взволновало ее.

– Но это в порядке вещей, – сказал он. Тея оцепенела.

– Так этого ты ждешь от женитьбы? В таком случае тебе грозит одинокое существование.

– У меня нет ни малейшего желания проводить время в одиночестве, в особенности по ночам.

Их разговор начинал принимать опасный оборот, и Тея решила вернуться к прежней теме.

– И тем не менее ты сбежал от меня сегодня вечером. Почему?

– Видишь ли, я хотел проверить кое-какие факты, обнаруженные моим поверенным. Об Эмерсоне и Бартоне.

– Что именно?

– Эмерсон, судя по всему, пользуется услугами очень дорогих любовниц, а Бартон покупает одежду у самых модных и дорогих портных.

– Я говорила тебе, в нем есть что-то подозрительное! А сведения об Эмерсоне, должно быть, устарели. Недавно он обручился.

– Да, я знаю. С дочерью небедного человека.

– Тогда ты должен понять, что его увлечение любовницами, дорогими или не очень, уже не играет роли.

–Тея, не будь такой наивной. Многие женатые джентльмены содержат любовниц.

Как он смеет так говорить с ней?!

– Если мне придется выйти замуж, мой муж не будет содержать любовниц.

Он обернулся, взял ее за подбородок и крепко поцеловал в губы.

– Ни в коем случае. Ты единственная женщина, которая мне нужна.

Его слова согрели ей сердце, но она еще не была готова прекратить начатый разговор.

– Почему ты считаешь, что Эмерсон будет продолжать содержать любовниц?

– У него уже есть одна.

– Ты уверен? Может, она прежде была его любовницей.

– Именно это я и хотел проверить сегодня вечером. Мой поверенный сообщил, что теперешняя любовница Эмерсона – некая вдова из высшего общества. Леди с милым пристрастием к драгоценностям. К несчастью, джентльмен, с которым я рассчитывал переговорить, был слишком занят игрой в вист, чтобы беседовать. Он только сказал, что, по слухам, вдова встречается с кем-то, занимающимся торговлей.

Мгновение она раздумывала над его словами.

– Дрейк? – Да?

– Ты занимаешься торговлей, но, кажется, никто не осуждает тебя за это.

– Я очень осторожен и осмотрителен. – О-о!

– Моя мама от этого счастлива.

– Понимаю. Она чувствовала бы себя неловко, вздумай ты выставлять напоказ свои деловые качества.

Он пожал плечами:

– Таковы законы жизни в высшем обществе.

– Дело в том, что я не уверена, смогу ли прожить всю свою жизнь в тисках правил светского общества.

Неужели он не может понять, как ей необходима свобода? Он отказывается принимать ее страх перед замужеством, считая его личным выпадом и покушением на свою драгоценную честь.

– Ты единственная и неповторимая, Тея. Я вовсе не жду, что ты превратишься в образец английской леди из высшего общества.

Она прикусила губу и попыталась привести в порядок мысли.

– Но ты надеешься, что я буду вести себя подобающим образом.

Он обнял ее за талию и притянул к себе, усадив на колени.

– Я надеюсь, что ты останешься самой собой.

– А что, если этого недостаточно? Что, если я поставлю в неловкое положение тебя или леди Апуорт? Тетя Рут считает, что мои взгляды часто не совпадают с общепринятыми. На острове это не имело большого значения, но здесь каждый мой шаг под пристальными взглядами. Я даже не могу надеть одно и то же платье больше одного раза, иначе меня сочтут полной невежей. Так сказала твоя тетя. Все это напрягает. Почему платье, которое на мне, значит больше меня самой, моих чувств и мыслей?

Слушая вполуха, он осыпал легкими поцелуями ее щеки и подбородок.

– Ты привыкнешь к светской жизни, и все будут от тебя в восторге, – заверил он любимую.

Она отвернула от него лицо.

– А что, если я не хочу привыкать? Мне очень не нравится, когда люди старательно избегают обсуждать по-настоящему серьезные вопросы, например, отмену рабства, но готовы потратить часы на выяснение того, стоит ли с бальным платьем надевать лайковые перчатки вместо шелковых.

Он снова принялся целовать ее, на этот раз в шею и затылок, поскольку Тея отворачивалась.

– Меня ничуть не интересуют перчатки, и я готов поговорить с тобой об отмене рабства в любой момент, когда ты только пожелаешь.

– Нет, это неправда. Ты не хочешь, чтобы я обсуждала важные нравственные проблемы из страха, что это вызовет в свете чье-нибудь раздражение. Ты сам так сказал еще на корабле.

Его ладонь скользнула ей под плащ, и сильные горячие пальцы коснулись открытого тела над глубоким вырезом лифа.

– Я думал, что именно из-за этого кто-то попытался убить тебя.

Когда он вот так касался ее, она полностью лишалась способности мыслить.

– Пирсон, прекрати сейчас же! Мы не можем этим заниматься в коляске твоей тети.

Он сжал ее грудь под тонким батистом платья, и она застонала.

– Почему бы нет? Мы делали это в ее библиотеке. У нее перехватило дыхание, когда он опустил руку и через платье погладил место соединения ее бедер.

– Пожалуйста, перестань! Мы скоро подъедем к ее особняку, и мне бы не хотелось, чтобы лакей, отворив дверцу коляски, обнаружил меня полураздетой и растрепанной.