– Потому что я человек чести. Вашу семью погубило вовсе не упорство твоего отца, а отсутствие у него порядочности.

Она испытующе посмотрела на Дрейка. Известны ли ему вся правда, весь ужас предательства, совершенного ее отцом? Нет, конечно же, нет!

– Что ты имеешь в виду?

– Только бесчестный человек мог так легко поверить, что его жена пренебрегла честью.

Тея не могла опровергнуть его доводы, найти в них хоть малейший изъян. Если Дрейк прав и настоящей причиной крушения брака ее родителей послужили исключительно низость и подлость ее отца, то как в свете этого следует рассматривать обещание, данное ею матери? Никто не мог бы обвинить Дрейка в непорядочности и отсутствии чести. На ее взгляд, порядочности у него было даже с избытком. Все это ставило ее в тупик. Насколько же проще была ее жизнь до того, как она обнаружила хищения в компании, встретилась с Дрейком и отправилась в плавание на его корабле!

А с этим проклятым растратчиком еще предстояло встретиться…

– Ну хорошо. – Тея решила заговорить о другом. – Если ты не желаешь считаться с моими чувствами, то хотя бы подумай, как ты расстроил тетушку.

Он взглянул на нее вопросительно:

– Тебя беспокоит, что она не одобрит твой брак с бастардом? Ты стыдишься нашей связи, Тея?

Гнев, внезапно охвативший ее, не шел ни в какое сравнение с тем раздражением, которое она испытывала вначале.

– Не смей никогда больше так себя называть! – закричала она.

Дрейк осадил лошадей и остановил экипаж перед особняком своей тети.

– Я такой и есть, Тея, – с невозмутимым видом проговорил он. – Пора бы тебе свыкнуться с этим.

– Ты вовсе не бастард! – Она так сильно сжала зонтик, который держала в руках, что чуть не сломала ручку. – Ты внебрачный сын женщины, которая, по общему мнению, является истинной леди и превосходной матерью. Твой отец, очевидно, оказался слишком тупым, чтобы признать тебя, но это не превращает тебя в бастарда. Никогда больше не произноси это слово в моем присутствии.

Она не осознавала, что ее пылкую речь может кто-то услышать, пока рядом не раздалось деликатное покашливание слуги – тот вышел из дома, чтобы позаботиться о лошадях.

Не обращая на слугу внимания, Тея продолжала:

– Ты меня понял? Понял, Пирсон? Он с той же невозмутимостью ответил:

– Как тебе будет угодно. Она кивнула:

– Вот и хорошо.

Внезапно он улыбнулся и воскликнул:

– Наконец-то мы с тобой договорились! Скажи, а теперь мы можем выбраться из коляски? А то вокруг уже начинает собираться толпа.

Тея осмотрелась и увидела, что Дрейк говорил правду. На них глазели мужчина и женщина, проезжавшие мимо в экипаже, а также няня, гулявшая со своим подопечным. Неужели она своим порывом поставила Дрейка в неловкое положение? Что ж, если и так, он должен винить за это только себя. В конце концов, она не потеряла бы самообладания, если бы он не произнес это отвратительное слово.

Но Тея не собиралась покидать экипаж.

– А я думала, что от леди Апуорт мы поедем прямо в контору «Мериуэзер шиппинг», – сказала она.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко возразил Дрейк. – Сегодня тебе многое пришлось пережить.

Тея вдруг почувствовала стеснение в груди. Но все же она решила, что не должна уступать Дрейку.

– Я не такая уж слабая, – заявила Тея.

Кроме того, им не следовало терять время. Пока они не найдут вора, дяде Эшби будет угрожать опасность.

– Поехали в контору, Дрейк!

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Тея, что за тон? Она вздохнула:

– Дрейк, пожалуйста…

– Как пожелает моя прекрасная леди, – ответил он с усмешкой. Взглянув на слугу, по-прежнему стоявшего у коляски, Дрейк сказал: – Сообщи тетушке, что мы вернемся к чаю.

Слуга поклонился и отступил на несколько шагов. Дрейк тотчас же потянул поводья, и коляска тронулась с места.

Когда Тея, как разъяренная тигрица, набросилась на Дрейка из-за того, что он назвал себя бастардом, что-то словно переменилось и успокоилось в его душе. Она знала, каковы обстоятельства его рождения, но не считала, что кто-то вправе унижать его. Не считала, потому что он, по ее мнению, заслуживал уважения.

Дрейк украдкой взглянул на Тею. Она по-прежнему хмурилась, словно все еще сердилась на него. Возможно, она не понимала, как много значит для него ее искреннее расположение. До сих пор единственными людьми, безоговорочно принимавшими его всю жизнь, были только его дедушка и мать. Даже остальные члены их семьи смотрели на него как на бастарда, изгоя. А тетушка Джозефина сочла необходимым сообщить Tee, на что та обрекает себя, связавшись с ним.

Ему хотелось расцеловать сидевшую рядом очаровательную и упрямую женщину. Хотелось, чтобы она растаяла под его ласками и забыла о том, что ее так рассердило. Ему необходимо было показать ей, как много для него значат ее одобрение и вера в него. Он совершенно разочаровался в любви после разрыва отношений с Дейрдре, но прекрасно понимал, что испытывает к Tee не только вожделение.

Разумеется, его влекло к ней. Дрейк часто вспоминал, как она, обнаженная, лежала рядом с ним на узкой корабельной койке в его каюте, и он отдавал себе отчет, что хочет гораздо большего, чем просто целовать ее. Он хотел бы слиться с ней воедино, стать с ней одним целым, чтобы она не могла понять, где кончается ее тело и начинается его. Он хотел каждую ночь засыпать с ней рядом и радоваться при мысли о том, что его ребенок шевелится в ее чреве.

Проклятие! Едва он подумал о постели, как сразу же почувствовал, что брюки стали ему тесны. Лучше бы ей передумать поскорее и выйти за него замуж. Но не похоже, что она собирается это сделать. Какая упрямица!

Тут Дрейк задумался: а правильно ли он поступил, отказавшись ложиться с ней в постель до свадьбы? Там, на корабле, это показалось ему наиболее достойным выходом из положения. Хотя, конечно же, он полагал, что Тея не будет долго упрямиться и в конце концов согласится стать его женой.

Но она, судя по всему, твердо решила, что никогда не выйдет замуж. Так что же делать? Как убедить ее в том, что она должна выйти за него и что это – правильный выбор? Он непременно должен доказать ей, что время, проведенное в его каюте, – всего лишь начало того, что они могут испытать вместе как муж и жена.

Нужно заставить ее осознать, что она принадлежит ему.

Голос Теи прервал его раздумья:

– Не думай, что твоя прискорбная склонность отзываться о себе в столь неприемлемых выражениях заставила меня забыть о том, что ты сказал моей тете.

– Она заслуживает того, чтобы знать мои намерения.

– Это смешно. Что касается моей тети, то твои намерения здесь совершенно ни при чем.

Она и впрямь не имела понятия об обычаях, царивших в свете.

– Ты помнишь, как отнеслась моя тетушка к тому, что я захожу к тебе в каюту?

– Да, помню. Но это было временное заблуждение. Ты же видел, как спокойно она отнеслась к тому, что застала нас целующимися.

«Спокойствие» его тетушки объяснялось очень просто: он сообщил ей о своем твердом намерении жениться на Tee задолго до того, как «Золотой дракон» прибыл в порт. Его тетя знала, что если он что-то задумал, то ничто не сможет остановить его. Даже упрямая и своевольная женщина с независимым характером и явной нехваткой здравого смысла.

– Сплетни, которые, без сомнения, будут распространяться, как только твоя тетя начнет выводить тебя в свет, могли бы подействовать на нее подобно бомбе, заложенной на корабле. То есть она вовсе не стала бы воспринимать их спокойно. Я не хотел, чтобы она волновалась, поэтому и предупредил, что у меня честные намерения.

В конце концов, у леди Апуорт были основания сомневаться в этом. Ведь он сын своего отца, как бы ему ни хотелось забыть об этом.

Тея придвинулась к нему поближе и, взяв его за руку, сказала:

– Это очень любезно с твоей стороны. Но разве ты не подумал о том, что она будет разочарована, если мы не поженимся?

Дрейк невольно усмехнулся – он ни в коем случае не собирался разочаровывать ее тетушку.