Лука очнулся в больничной палате – на белой постели и среди белых халатов. Сестра, дежурившая рядом с ним, ласково погладила его по руке – все нормально, Лука Семенович, молодец, что быстро позвонили, второй инфаркт – не шутки. Еще повезло, что домработница как раз заходила в квартиру, а то, пока бы двери ломали, Бог знает, успели бы или нет, как вы себя чувствуете?

– Телефон. Где мой мобильный телефон? – закричал Лука, но услышал только свой сухой шепот.

– Все нормально, Лука Семенович. – Сестра снова погладила его руку. – Вот он, рядом с вами, только он не работает, разрядился, наверное.

– Зарядку, зарядку скорее, зарядное устройство… мне звонить должны, умоляю. – Лука приподнялся на подушке, рука сестры стала строже и уложила его обратно.

Хорошо, что у Луки была стандартная «Нокия» – зарядку нашли быстро, и хорошо, что у него не истек срок страховки в дорогом русско-американском медицинском центре, иначе бы, понятно, и искать не стали.

В жизни всякое бывает, случилось и это. Матидьда позвонила через несколько минут после включения телефона. Лука оторопел, захлебнулся и закашлялся, чтобы Матильда, не дай Бог, не отключилась, замычал в трубку что-то неопределенное – слышу, слышу тебя хорошо, Матильда, Матильда…Сестра неодобрительно покачала головой.

– Я так давно тебе не звонила, милый, извини, была такая суматоха в делах, потом телефон твой потерялся…

– Мотечка, Мотечка, ну да что ты, что ты, – ошарашенно лепетал не верящий, что это ему не видится в галлюцинации, Лука.

– Мне нужна твоя помощь. Очень нужна…сейчас, почти немедленно. Понимаешь, тут…

– Ну что ты, конечно, все, что потребуется!

– Я не в Москве, я… в Питере… – Голос Матильды задрожал. – Меня ограбили здесь – ни документов, ни денег, я из гостиницы выписаться не могу. Помоги мне, Лука, дорогой.

– Где, где я тебя там найду? – кричал уже по-настоящему Лука, хотя связь была устойчивой.

Матильда продиктовала название отеля и отключилась. Лука снял ноги с койки, посмотрев на сестру так, что та ничего не решилась сказать. Тем не менее Луку из больницы так сразу не выпустили – пришлось подписать массу документов, в том числе и расписку о том, что всю ответственность за последствия он берет на себя. Лука подписывал все, не читая, и через несколько часов был уже в «Шереметьево-1». Билетов на самолет не было на две недели вперед, но в России можно многое, если тебе действительно что-то очень нужно. Старшая смены диспетчеров пожалела не очень молодого мужчину с растрепанными волосами и горящими от возбуждения глазами, несущего какую-то околесицу про любимую женщину, котороя попала в какую-то беду в Петербурге. Свободных мест действительно не было, Лука стоял в проходе самолета, но главное – летел, летел к своему ангелу, и хотя в небе был он, а ангел – на земле, но это ничего не меняло.

Лука нашел Матильду быстро, особо искать было и не нужно – Матильда, еще прекрасней, чем раньше, сидела в лобби отеля в середине какой-то веселой компании, человек семь, не меньше. Красивые девушки, какие-то длинноволосые парни богемного типа – все чокались друг с другом и взахлеб смеялись рассказу одного из длинноволосых. Лука застыл в дверях, глядя на одну Матильду. Она смеялась, смешно морща носик и прикрывая ротик розовой ладошкой. Букет из пяти черных роз, купленный им в Пулкове, больно укололол ладонь, но Лука ничего не замечал – он глядел на свою любовь, не понимая причины ее веселья. Взгляд его весил в эту минуту немало, и Матильда наконец почувствовала тяжесть в затылке – обернулась. Обернулась, узнала, но даже не привстала с кресла, а только всплеснула руками – смотрите, мол, кто пришел. К Луке обернулись и остальные – он переводил взгляд с одного на другого, потом опять посмотрел на Матильду.

– Давай же, Лука, давай к нам! Что стоишь, как неродной? – В голосе Матильды прозвучало что-то насмешливое, нехорошее.

Все отвернулись и опять стали слушать длинноволосого. Лука подошел к креслу Матильды и с немым вопросом в глазах протянул букет.

– Какая роскошь! – снова всплеснула руками Матильда, принимая цветы.

– Вот видишь, не только примчался, да еще и с букетом, – тихо, впрочем, не так уж, чтобы все не услышали, сказала одна девушка другой через стол.

– Ну я ему и говорю на это – ты не только козел, а баран в козлиной шкуре, – закончил свою историю длинноволосый.

Все засмеялись. Матильда, отвернувшись от Луки, засмеялась тоже, мельком тронув рассказчика за колено. Этот жест Лука хорошо помнил – у Матильды он означал крайнюю симпатию. Или ничего не означал – Лука уже ничего не мог сообразить. Он стоял рядом с этой веселой компанией, рядом со своей девушкой, попавшей в беду, но на беду это как-то не походило. На него никто не обращал внимания, даже Матильда, отдавшая уже букет официанту для постановки в вазу. Длинноволосый начал рассказывать новую историю.

– Матильда, – негромко позвал Лука.

– Да возьми ты кресло, садись, дай дослушать. Молодой человек, – с нетерпеливой досадой обратилась Матильда к официанту, принесшему вазу с розами, – дайте уже этому мужчине кресло.

Лука остался стоять.

– Матильда, ты же сказала, у тебя… неприятности.

– Да нет, какие у меня могут быть неприятности, – с неудовольствием оторвалась от рассказчика Матильда. – Садись, я позже расскажу.

Но, увидев, что Лука застыл и фигурой и взглядом, слегка поморщилась.

– Нет никаких неприятностей, просто… ну мы тут с Ангелиной поспорили, как еще – мужики не совсем измельчали в России, на что готовы ради женщины. Ну, почти все мои приятели здесь – мы вместе на белые ночи приехали тусоваться, – на ком-то надо было проверить. Ну а ты молодец, быстро приехал. Так что, Анжелка, гони сто баксов, – обернулась Матильда к какой-то девице, сидевшей напротив.

– А… это тот самый? Дон Хуан ваш? – вальяжно оглядев Луку с ног до головы, спросил длинноволосый. Ему было неприятно, что он перестал быть центром внимания.

– Не Дон Хуан, а Дон Кихот, кретин, – процедила Ангелина, вынимая из сумочки стодолларовую купюру и кидая ее на стол по направлению к Матильде. Матильда взяла купюру изящными пальцами и протянула Луке.

– Так забирай свой приз…

Лука развернулся и пошел к выходу. Сзади засмеялись – видно, длинноволосый сказал что-то остроумное. Лука остановился, как будто на что-то натолкнувшись. Потом развернулся и, быстро подойдя к Матильде, прячущей зеленую купюру в свою сумочку, дал ей несильную пощечину. Все замерли, длинноволосый чуть не выронил стакан, Матильда захлопала шикарными ресницами.

– Сука ты… если не хуже, – выдохнул Лука и пошел быстрым шагом к дверям.

На этот раз за спиной было тихо.

Уже сидя в кафе на Московском вокзале, Лука терзал себя, что не догадался, ведь она могла бы и должна была позвонить родителям, матери, кому угодно, но только не случайному приятелю, с которым и романа-то не было. От этой своей глупости почему-то было досадней, чем от краха всей его жизни. Хотя сердце начало знакомо ныть, Лука заказал водки. Официант, вернувшийся с графином, не стал будить задремавшего пассажира, опустившего голову на руки. Человек по виду приличный, не бомж, расплатится. Да и не мешает никому, а чаевые обещают быть неплохие. Если бы Лука сразу завалился на пол, его, наверное, еще можно было спасти, но официант вызвал «скорую», когда водка уже явно перегрелась.

...

2008

Драка

Русские люди, конечно, сильно изменились с развитием капитализма, но петь не разлюбили. Именно поэтому в городах, особенно в Москве, где не соберешься на лугу, на речке или ином каком просторе, так много караоке-баров. В одном из них произошла эта драка.

Час был поздний, вернее, ранний – около пяти утра. Народу за час до закрытия оставалось немного – завсегдатаи, в основном, девушки. Некоторые хорошо, годами знали друг друга, кто-то вообще здесь работал в другую смену, а сейчас пел в свое удовольствие. Были еще режиссер всяких музыкальных конкурсов – Женя, его приятель Валентин, еще пара засидевшихся мужиков, ну и все. Ничего, как водится, не предвещало. Но тут в караоке, как два горных орла, влетели какие-то не очень русские молодые люди. Влетели – не влетели, а вошли по-хозяйски, с блатной походочкой, презрительно поглядывая по сторонам. Один, пониже, в цветастой рубашке, все «нырял» по-боксерски, имитируя удары. Второй, высокий, под два метра, с прической «под горшок», вел себя посолиднее, в смысле – не «нырял», зато время от времени бил себе кулаком в ладонь, как бы подчеркивая готовность к бою. Было впечатление, что ребят зачем-то сорвали с ночной тренировки, еще не разогретых, и вызвали попеть. Среди девушек у них нашлась знакомая – какая-то длинная рыжая лярва прямо приютила у себя на груди «цветастого». Тем временем девушка-диджей разносила микрофоны, петь черед был Жене, а надо сказать, что в том караоке собирались, в основном, профи и полупрофи, так что голосами заслушаешься просто. Женя был из профи – полилось что-то современное, молодежное.