- "Девять-два", у вас все нормально?

  - Так точно, этаж под контролем, - донеслось в ответ.

  - Держите его. Он вам сейчас понадобится.

  Кажется, комиссар от ее хищной улыбки икнул. Потому, как глаза ее блеснули, и на свет появился прятавшийся добрый десяток лет, волчонок по имени "Светлячок". До сих пор разыскиваемый марсианскими спецслужбами персонаж отгремевшей десяток лет назад войны.

  Вначале она била его прикладом. Потом повалила на землю и пинала доспешными сапогами, грубо, без жалости. Кабинет не был звукоизолированным - что вы хотите от муниципальной гвардии, и вскоре за дверью послышались окрики девчонок группы-два, кого-то о чем-то предупреждающих. Затем она схватила его тело, и, используя гидроприводы скафандра на полную мощность, швырнула в полет в сторону двери.

  Этот боров был тяжелым, большую скорость придать ему не удалось. Но благодаря массе дверь он вышиб легко и красиво. Лана спокойно подошла и дала ногой пендаля, от которого сеньор Жункейра взвыл и судорожно попытался отползти.

  Снова приподняла его, швырнула на один из стоящих в приемной столов. Стол покачнулся, но выдержал - все-таки не для банкетного зала делали. Сами сотрудники, оттесненные девочками группы-два к стенам, к слову, взирали на происходящее ошалело. Вид белоснежных фигур в глухих забралах с активированными винтовками в руках ни у кого не вызывал приступа героизма, никто не рвался спасать комиссара. Да и вряд ли бы рвался в любом случае, но перестраховаться она была обязана.

  - Сеньор Жункейра, - нависла она над ним, - скажите, вы умный? - Вновь удар, кулаком в лицо. Не сильный, лишь бы чуток разбить нос - для пущего эффекта нужна хотя бы капелька крови. - А по мне, так дурак дураком! Ну что, скажите, что будет ее высочеству? - Вновь удар, на сей раз в корпус. Комиссар шептал что-то неразборчивое, но ей было плевать.

  - На нее напали. Понимаете? Банда отморозков напала на само ее высочество, дочь Леи Веласкес. Представляете, какой позор для семьи? - Она схватила его и швырнула лицом в столешницу. - Ее отец рвал и метал, она насилу уговорила его отдать обидчиков ей, а не расправиться с ними самому. Ей ничего не будет, поверьте. И чем суровее она расквитается, тем лучше. И мать, и отец ее только похвалят. - Удар, лбом в столешницу. Для мотивации усваиваемости. - А если по пути к торжеству справедливости... Случайно умрет один не особо умный комиссар гвардии, да еще оборотень, купленный людьми, на нее напавшими... - Лана скривилась. - Думаю, они даже не обратят на это внимание. Комиссаром больше, комиссаром меньше.

  Снова удар. Хлесткий, коварный. По почкам. Но не сильный - этот тип еще нужен.

  Комиссар завыл, захватал ртом воздух, начал медленно сползать на землю. Из глаз его потекли слезы, а под ним самим начала набегать лужа.

  Она скривилась, вновь дала ему какое-то время прийти в себя, и как только успокоился, вздернула назад, , уткнув мордой в столешницу.

  - Глупый, очень глупый комиссар! Ну, скажите, кого вы так боитесь? Какого-то криминального барона? - Метательный нож впорхнул ей в руку из-за пояса, после чего она с силой, картинным жестом вогнала его толстяку в ладонь, пригвоздив ту к пластиковой столешнице.

  Крик комиссара, наверное, был слышен на во всем здании, хотя здание большое, и гвардия занимает на нем только три нижних этажа. Гвардейцы взирали на все раскрыв рты, в священном ужасе. Все правильно, обыватели должны знать, каковы в деле ангелы семьи Веласкес. Большое упущение, что их перестали бояться, плоды чего они сегодня весь день вкушают. Вот пускай видят, усваивают, да другим расскажут.

  - А бояться надо не его, сеньор комиссар. Бояться надо меня. Ибо он там, далеко, а я здесь.

  Знаете, сеньор, как мы поступали с такими, как вы? Там, на Марсе? В гражданскую? Не знаете? ОЧЕНЬ нехорошо поступали.

  Второй нож. Размах, и вторая рука оказалась пригвозжена к столешнице. И снова этот нечеловеческий крик.

  В дверях показалась Бэль. Смысла скрывать что-то от кого-то не было, события приняли слишком лавинообразный оборот, и она указала девчонке место невдалеке, подальше от комиссара.

  Та села, не так важно, но все же достаточно величественно. Уставилась на него с самым серьезным видом, на какой была способна. Комиссар, видя, что его больше не бьют, затих.

  - Ну как, вы освежили память, сеньор? Будете говорить?

  - Да.. Да.. Да, ваше высочество... Я вспомнил... Все вспомнил!..

  - Отпусти его. - Это ей. Властно - кажется, девчонка входит во вкус. Лана улыбнулась и вытащила оба ножа, аккуратно вытерев их о форму сползшего на землю сеньора комиссара. После чего взяла недалеко стоящий стул и вежливо предложила ему, натянув на лицо слащавую улыбку.

  Тот пришел в себя, сел. Он боялся, очень боялся, страх забивал боль пораненных ладоней. Ничего, они не долго, уйдут - перевяжет, такого борова царапинами не свалить. А потом приедут медики. Но главное, она сломила его. Не ранами, не избиением, а ощущением еще большей безнаказанности, чем была у него. Он отморозок, а она показала, что еще больший отморозок - в этом мире можно только так.

  - Все вон! - властно бросила Лана, обернувшись. Понятливые служащие как можно быстрее ретировались в коридор и дальше по направлению к лифтовой площадке и лестничным маршам. Подобная суета началась и в других помещениях этажа, через минуту все вокруг опустело.

  - Вы тоже. К машинам. - Это она девчонкам. Старшая кивнула и еще через минуту на этаже стало совсем пусто. Даже в отдаленных каморках. Кроме нее самой, Изабеллы, Мэри и Мамочки. Две последние вальяжно прохаживались по этажу в поисках мыслимых угроз.

  - Я вас слушаю, сеньор комиссар, - промолвила Изабелла. Тот прокашлялся.

  - Это была банда Бенито Кампоса.

  - Кого?

  - Бенито Кампос, ваше высочество. Сын хефе, Виктора Кампоса. Это не банда в прямом смысле слова, просто группа его друзей. Это их нашел наш патруль, когда приехал к месту происшествия.

  Лана крякнула от досады. Сын хефе. Приехали. Чего-то подобного она и ожидала.

  - Они все были без сознания, парализованы, ваше высочество, но медики подтвердили, с ними все в порядке. Они сами начали приходить в себя, где-то минут через пятнадцать после начала воздействия, то есть минут через десять после прибытия наших машин. Медики осматривали их уже постфактум, в сознании.

  Бэль держалась молодцом. Глаза ошарашены, самой не по себе, но голос твердый и жесткий.

  - Там были только... Члены банды этого... Кампоса?

  - Да. - Комиссар кивнул.

  - И никого больше?

  - Нет, ваше высочество, никого.

  - А они не говорили, кто именно был тот человек, на которого они напали? Я имею в виду юношу?

  Комиссар пожал плечами.

  - Возможно, они говорили об этом между собой. Но сами понимаете, это нигде не было зафиксировано.

  - Что вам приказали дальше? - вернула разговор на нужную стезю Лана.

  - Дон Виктор приказал найти, кто именно та суч... Девушка, охрана которой расстреляла его сына. А так же стереть все данные об инциденте, чтобы не осталось никаких следов.

  - Нашли? - усмехнулась Лана. - Ту сучку?

  Комиссар вновь пожал плечами.

  - Мы - нет. Но искали не только мы, у дона хефе свои люди и свои связи, выяснил ли это он - мне неведомо.

  - Значит, вы только стерли данные об инциденте.

  Комиссар поднял затравленный взгляд.

  - Нет. Это были не мы, сеньорита.

  - Не вы? - Лана удивленно вскинула брови, начиная догадываться, что к чему.

  - Не мы. Это сделал кто-то... Кто-то официальный. Наверху. - Он ткнул пальцем в потолок. - Причем подчистил так, что не осталось никаких следов и упоминаний, вообще. Ни у нас, ни у медиков.

  - Но дону вы сказали, естественно, что это вы, - усмехнулась девчонка.

  Ответа не требовалось.

  - Я больше ничего не знаю. Честно, ваше высочество, не знаю ничего! - чуть ли не завыл комиссар, в голос его вплелись нотки панического ужаса. - Только это!..