В Конвенции прослеживается сравнительно новая концепция либеральной юриспруденции: полная автономия детей, приравнивание прав детей к правам взрослых - хотя в открытую это никогда не признается. Известный американский правовед профессор Брюс Хафен пишет: «Значение акцента, делаемого Конвенцией на автономии ребенка, становится понятным в свете различия между правами на защиту и правами выбора для детей. Права на защиту, которые не зависят ни от какого минимального уровня дееспособности, включают такие гарантии, как право собственности, право на обеспечение здоровья и безопасности и право не подвергаться лишению свободы без должной судебной процедуры. ...Сравнительный недостаток взрослой дееспособности у детей объясняет нужду в такой защите.

Права выбора, с другой стороны, дают индивиду возможность принимать сознательные и юридически ответственные решения, такие, как голосование, вступление в брак, заключение договоров, исповедание той или иной религии и выбор характера образования». Хафен пишет, что в американском законодательстве детям нигде не предоставляются права независимого выбора, и вовсе не из соображений дискриминации, «а для того, чтобы защитить детей от последствий нос же собственных незрелых решений, открывающих возможности для эксплуатации ребенка со стороны тех, кто захочет воспользоваться его уязвимостью». Лучше не скажешь. Остается лишь удивляться, каким образом наши власти удосужились так быстро и послушно ратифицировать Конвенцию, а сейчас дают добро на внедрение ювенальной юстиции в ряде регионов России.

Давайте же рассмотрим еще ряд статей Конвенции.

Статья 13-1. «Ребенок имеет право свободно выражать свое мнение; это право включает свободу искать, получать и передавать информацию и идеи любого рода, независимо от границ, в устной, письменной или печатной форме, в форме произведений искусства или с помощью других средств по выбору ребенка».

«Право свободно выражать свое мнение» сформулировано здесь в качестве некоего абсолюта: практически разрешается все, если только не затрагиваются интересы государства и «других лиц». Относятся ли родители к «другим лицам», неясно. О праве родителей как-то контролировать материалы, попадающие в руки ребенка, не говорится ничего. Это касается и права учителей и вообще школьной администрации влиять на содержание не только школьных программ, но и, скажем, школьных стенгазет или театральных постановок.

Статья 14-1. «Государства-участники уважают право ребенка на свободу мысли, совести и религии.

2. Государства-участники уважают права и обязанности родителей и в соответствующих случаях законных опекунов руководить ребенком в осуществлении его права методом, согласующимся с развивающимися способностями ребенка».

Не совсем понятно, что значит оговорка про способности. Это что, когда ребенок подрастет и его способности «разовьются», он, согласно Конвенции, сможет игнорировать волю родителей? Например, отказавшись от религиозного воспитания или став членом тоталитарной секты? Вообще, согласно Конвенции, родители скорее выступают в качестве доверенных лиц государства, а не как независимые субъекты права.

Статья 15-1. «Государства-участники признают право ребенка на свободу ассоциации и свободу мирных собраний».

Согласно этой статье родители не смогут влиять на то, с кем дружат, в какой среде проводят досуг их дети - вплоть до участия подростков в уличных шайках или скинхедских группировках.

Статья 16-1. «Ни один ребенок не может быть объектом произвольного или незаконного вмешательства в осуществление его права на личную жизнь, семейную жизнь, неприкосновенность жилища или тайну корреспонденции, или незаконного посягательства на его честь и репутацию».

Эта статья фактически может служить юридическим основанием для того, чтобы несовершеннолетняя дочь сделала аборт без ведома родителей. Именно так трактуется понятие «права на личную жизнь» в западной практике. Таким же образом родители не смогут помешать своим детям пользоваться порнографическими материалами у себя дома. Надо спросить у наших энтузиастов ювенальной юстиции: каким образом такое может способствовать профилактике подростковой преступности?

Статья 19-1. «Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке.

2. Такие меры защиты, в случае необходимости, включают эффективные процедуры для разработки социальных программ с целью предоставления необходимой поддержки ребенку и лицам, которые о нем заботятся, а также для осуществления других форм предупреждения и выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования, лечения и последующих мер в связи со случаями жестокого обращения с ребенком, указанными выше, а также, в случае необходимости, для возбуждения судебной процедуры».

Статья 19 дает основания государственным структурам создавать обширный бюрократический аппарат для «выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования, лечения и последующих мер...» Почему такое доверие к бюрократии, особенно в свете нашего российского опыта?

О том, что Конвенция запрещает даже самые общепринятые виды «телесных наказаний», мы уже слышали немало. Нам явно стоит лишний раз подумать (а может, посоветоваться с юристом?), прежде чем мы решим нашлепать непослушного ребенка. (Об этом сказано в статьях 13,19 и 37.)

Одним словом, Конвенция направлена на дальнейшее ущемление прав и общественного статуса семьи, на ограничение возможностей для родителей воспитывать своих детей согласно своим убеждениям, прежде всего религиозным. И это происходит в тот момент, когда участие семьи в воспитании подрастающего поколения уже доведено до опасного минимума. После изучения текста Конвенции создается впечатление, что в современном мире уже не осталось ни прочных семей, ни родителей, которым можно доверить воспитание детей. Все как будто рассчитано на ситуации, где родители всячески попирают права детей, а в лучшем случае, оставляют их без присмотра. Но и при современном незавидном состоянии семьи и брака на Западе, росте числа разводов и случаев безбрачного сожительства никто там не смеет утверждать, что с семьей покончено, что заботу о детях должно целиком взять на себя государство. Там регулярно говорят о необходимости привлекать семью ко всем вопросам, связанным с профилактикой подростковой преступности. Как утверждают многие работники американского ювенального правосудия - прокуроры, судьи, - в ходе долгих бесед с юными правонарушителями, особенно членами уличных банд, они неоднократно слышали, что подростки примыкают к бандам прежде всего потому, что им нужен чей-то авторитет, им нужна принадлежность к коллективу. То, что в недавнем прошлом они находили в своей семье.

Сейчас становится очевидным, что заменить семью нечем, что никакие государственные меры не способны исправить положение. Держать преступность в узде еще как- то удавалось в СССР, но только за счет тотального контроля всего общественного организма - экономики, образования, судебной системы. Это все уже позади. Но и на Западе восстановить прежнее положение семьи - почти утопия. Этому противостоит либеральная идеология, этому противостоят могущественные финансовые интересы, а то, что уличная преступность растет, - ну что ж, от такой преступности страдают в основном простые люди, не миллионеры...

Важно отметить, что самые наглядные и убедительные аргументы в пользу защиты от безответственных родителей можно найти именно в Америке, с ее ужасающим положением детей и подростков из негритянских и латиноамериканских гетто в больших городах. И хотя сходные тенденции мы наблюдаем сегодня во многих европейских странах, с их неуклонно растущим населением азиатского и африканского происхождения, но именно в Америке дезинтеграция семьи проявляется особенно остро и болезненно. Число и процент внебрачных детей, матерей-одиночек, в том числе несовершеннолетних, в том числе злоупотребляющих наркотиками и алкоголем, естественно ставит на повестку дня защиту прав детей. И тем не менее США пока отказываются ратифицировать Конвенцию ООН. Ясно, что для этого есть веские основания.