Подождав еще немного и убедившись, что змея выползать из корзины не собирается, я выбрался из укрытия и поклонился аскету, умоляя его взять меня в ученики.

Аскет заявил, что не берет учеников. Почувствовав, что рушится моя последняя надежда, я упал на землю и зарыдал. Не обращая на меня внимания, аскет уселся в позу лотоса и принялся медитировать.

Я решил предпринять еще одну попытку и попробовать смягчить сердце аскета. Хотя аскет меня и не слушал, я сел рядом с ним, рассказал о терзающей меня галлюцинации и попросил избавить меня от нее с помощью волшебной силы.

— Никакая волшебная сила не освободит тебя от закона Кармы, — ответил аскет. — Твоя история мне хорошо известна. Ты — та самая крыса, что пристает ко всем святым в округе. Это напрасная трата времени. Никто из них не станет связываться с тобой.

— Это несправедливо! — возмутился я, — С пандой Юнь Чжоу эти йоги готовы беседовать с утра до вечера, а как крыса, так никто и знать ее не хочет! Я бы назвал это дискриминацией по видовому признаку.

— Ну, сравнил божий дар с поросятиной, — усмехнулся отшельник. — Юнь Чжоу проник в сущность вещей глубже, чем все земные святые вместе взятые. Он всегда желанный гость в Долине Бессмертных, и сам Обретший Мудрость частенько захаживает к нему в Звериный Рай, чтобы сыграть партию в го[11].

— Вы сказали, Долина Бессмертных? — встрепенулся я. — Я никогда не слышал про это место. Там что, живут настоящие Бессмертные? Вы знаете, где она находится? Может, Обретший Мудрость или кто-либо из Бессмертных возьмет меня в ученики?

Аскет расхохотался, да так, что его ребра чуть не разорвали тонкую пергаментную кожу на боках.

— Не советовал бы я тебе беспокоить Бессмертных, — задыхаясь от смеха, произнес он, — а уж с Обретшим Мудрость я бы тебе и вовсе не рекомендовал встречаться. У них у всех на тебя большой зуб. Да и здешние святые не хотят с тобой иметь дело не из-за того, что ты крыса, а потому, что они видят твою Карму.

— Но что я такого натворил? — жалобно завопил я. — Чем я мог обидеть Бессмертных, если я с ними даже не знаком? Я всего лишь прогрыз дырку в набедренной повязке Нарандапунанды, чтобы сделать в своей норе матерчатую подстилку, но не такое уж это страшное преступление. Я могу заработать деньги и купить ему новую набедренную повязку. Если я это сделаю, вы возьмете меня в ученики?

Аскет снова зашелся от смеха.

— Нет, дружок, набедренной повязкой ты не отделаешься, — сказал он. — Ты, в прошлой жизни нерадивый ученик Нарандапунанды, перед тем, как тебя сожрал крокодил, похитил осколок волшебного камня Чинтамани, принадлежащий Обретшему Мудрость. А галлюцинация, мучащая тебя, — это искаженное твоим подсознанием воспоминание о том ужасающем поступке. Знай же, жалкая тростниковая крыса, что этот кусочек священного черного камня еще не найден, и если он попадет в руки злых магов, равновесие сил добра и зла нарушится, и Землю ждет страшная катастрофа.

От ужаса моя шерсть поднялась дыбом, да так и осталась стоять.

— Нет, — закричал я. — Я ничего не помню. Я не мог так поступить. Я — порядочная крыса и никогда не брал черного камня и вообще ничего, кроме куска злосчастной набедренной повязки.

Аскету стало меня жаль.

— Так и быть, — сказал он, — Раз уж судьба привела тебя ко мне, я постараюсь тебе помочь. Если на то пошло, в прошлой жизни моя кобра тоже изрядно попила моей кровушки, а ведь пою ее молоком.

— Она что, была в прошлой жизни комаром? — удивился я.

— Если бы! — вздохнул аскет. — Эта кобра была моей женой. Об этом периоде моей прошлой жизни я предпочитаю не вспоминать.

— Тогда расскажите мне о Долине Бессмертных, — попросил я.

— Ты когда-нибудь слышал о Зверином Рае?

Я кивнул головой.

— Юнь-Чжоу рассказывал мне о нем.

— Возможно, он упоминал, что Паньгу, создавая для животных Звериный Рай, позаботился и о людях. Для них он сотворил цветущую плодородную долину на границе между землей и Звериным Раем. Паньгу сказал, так, что попасть в эту долину смогут лишь люди, чистые духом и живущие в гармонии с собой и природой.

Под чистотой души Паньгу понимал состояние пустого сознания, не искаженного иллюзиями и страстями внешнего мира. Из миллиардов людей, населявших землю за время ее существования, лишь единицы достигли пустого сознания, но те, кто достиг его, стали Бессмертными.

Прошли тысячелетия, прежде чем в созданной первопредком долине появился первый человек. Вслед за ним туда начали приходить и другие. Они оставались там навсегда, и люди стали называть эту долину долиной Бессмертных или Шамбалой.

Легенды о Шамбале и живущих там Бессмертных Мудрецах распространились по всему свету, и тысячи людей из разных концов земли отправились на поиски чудесной долины. Согласно легенде, Шамбала находится в Гималаях, где-то за горой Кунь-Лунь. Многие пытались ее найти, но лишь иногда видели издалека ее отблески или знамения.

— А звери могут попасть в Шамбалу? — спросил я.

— Туда может войти любой зверь, но только из Звериного Рая.

— Значит, Обретший Мудрость — один из живущих в Шамбале Бессмертных?

— Так и есть. Он — один из величайших Бессмертных Долины.

— Раньше ты упомянул, что Обретший Мудрость ходит в Звериный Рай, чтобы играть в го с Юнь-Чжоу. Разве Пангу не запретил людям заходить туда?

Аскет усмехнулся.

— Такой запрет действительно существует. Ни один человек, даже Бессмертный не может туда попасть. Но законы создаются для того, чтобы их обходить. Обретший Мудрость превращается в желтую обезьяну и ходит в Звериный Рай, как к себе домой. Кстати, у него там есть еще один приятель. Это белая обезьяна, царь обезьян Хануман. Тот самый, что помогал Раме бороться против злобного демона Раваны, похитившего его супругу, прекрасную Ситу.

Обретший Мудрость и Хануман помешаны на рукопашном бое, и часто устраивают тренировочные спарринги. Иногда их схватка длится несколько лет подряд. Однажды они так разошлись, что начали с корнем вырывать деревья и швырять их друг в друга. В итоге они уничтожили целую рощу. Хотя потом они посадили деревья на место, Юнь Чжоу попросил их больше так не делать, потому что несколько птиц из рощи неделю икали от испуга. После этого они стали устраивать спарринги высоко в горах. Там они никому не мешают, и в свое удовольствие бросаются друг в друга скалами.

Кстати, именно Хануман в свое время учил рукопашному бою некоторых мастеров кланов "Многоруких" и "Хранителей Времени", которые в свою очередь передали эти знания воинам клана "Ветви дерева", который впоследствии стал называться кланом Шоу-Дао. Обретший Мудрость — Посвященный и Великий Патриарх клана Шоу-Дао, так что его тоже можно считать в некотором роде учеником Ханумана.

Раньше я ничего не слышал об этих кланах. По моей просьбе аскет рассказал мне о них и о волшебном черном камне, вписавшем кровавую страницу в историю клана Шоу-Дао. В тот день я узнал от аскета множество легенд, связанных с кланом "Спокойных", но сейчас нет времени, чтобы пересказывать их, и я перейду непосредственно к истории Чинтамани.

Вивекасвати замолчал и бросил в рот последний орешек жареного арахиса. Пустой кулек он закопал в землю, приговаривая: "Борьба за экологию — признак мудрости."

Потом он снова уселся спиной к скале и продолжил свое повествование.

— Аскет рассказал мне, что после того, как воины клана "Ветви дерева" захватили священный черный камень, они распилили его на небольшие прямоугольные пластинки. Такую пластинку получил каждый посвященный клана. Среди посвященных был и Обретший Мудрость, но в то время он был еще молод, и носил другое имя.

На одной стороне пластинки из черного камня посвященные специальными знаками отмечали свои успехи и ступени продвижения по Пути Истины, а на обратной стороне фиксировались свои промахи и неудачи.

Клан "Черного камня" не мог примириться с поражением и не прекращал войны против победителей. Желая избавиться от преследования черных магов, клан "Ветви дерева" ушел в Китай и на долгие годы поселился там.