Поездка в милицию – необходимость регистрации для россиян, формальное, нудное мероприятие превратилось в веселую увлекательную игру. После дневных танцев и обнимашек с Папой тело потеряло устойчивую форму и плавно текло в пространстве, как шампанское в бутылке. В голове бурлили тысячи пузырьков, не единой мысли, какая уж там регистрация?! Возвращаясь из столовки, случайно наткнулась на наших, ожидавших автобус. Было прохладно, небо затянули тучки. Когда подъехали к районному отделению милиции, выяснилось, что там обед на целый час. Народ стал расползаться.

Первое маленькое чудо произошло сразу – проходившая мимо сотрудница сказала, что закрыто не для нас, и регистрирующимся (то есть нам) нужно в соседнюю дверь. Народ подтянулся, и пока две девушки стали заполнять регистрационные карточки, Папа начал игру. Устроившись на диване и посадив по бокам двух подружек из Томска, он возложил им руки на головы. Само по себе зрелище было вполне невинным: ну ждут люди регистрационных карт, может, в не совсем обычной позе, но что поделаешь – россияне. По комнате прокатилась горячая волна, девушки порозовели, пошли первые вибрации. Их состояние стало передаваться мне, как будто невидимый бармен встряхнул шампанское в бутылке. «Пузырьки» забурлили, текучее тело вспенилось и стало нагреваться. Я тщетно пыталась взять себя в руки (мы все-таки были в милиции), норовя спрятаться в какой-нибудь укромный уголок.

И в этот момент я встретилась глазами с Бородой – пузырьки в голове пустились в пляс. Он возложил мне руки на голову, огненная волна прокатилась по телу, вынося его в новое невероятное состояние, но градус нагрева был слишком велик – в голове раздался громкий щелчок, как будто вылетела пробка из перегревшейся бутылки с шампанским. Пузырьки ринулись наружу, вылетая из глаз цветными искрами, а искрящиеся пенные струи погасили вспыхнувшее пламя. Комната закружилась, как разноцветная карусель, где-то заиграла музыка… Осознала я себя уже на полу.

В милиции начался карнавал. Папа, словно султан, по-прежнему восседал на диване. Девчонки под его руками танцевали ритмичный энергетический танец. Народ веселился, на многих появились яркие шапочки, похожие на абажуры, девчонки вместо бус повесили на шею разноцветные четки, купленные в ближайшем магазинчике. Искрились глаза, горели щеки, комната плыла, изгибалась, меняла форму, пытаясь попасть в такт начинавшемуся танцу. Я присела на краешек дивана, ощущая каждое движение вибрировавших рядом девчоночьих тел. Борода предложил мне отведать новый коктейль – «Фанту по-иссык-кульски», который можно не пить, а лишь нюхать. Видимо, уже начался фейерверк, потому что подо мной разорвалась петарда (или во мне), выбросив тело на полметра в сторону, в глазах закружились звездочки и блестки.

Я вышла на улицу. Там Ленуська сделала мне сказочно красивый подарок, поместив на правую лопатку солнечный зайчик, который, разгоревшись, превратился в горячее озерцо, из которого вытекали бурлящие теплые ручейки. Их можно было направлять в левой лопатке. Вот они уже впадают в сердце, оно нагревается, растет, распускаясь сказочным цветком лотоса… (Ленуська, не поверишь, но состояние до сих пор возвращается время от времени.)

Зарегистрированные, мы сели в автобус. Карнавал продолжался, и на небе нам улыбалось веселое солнышко.

Распахнись, душа! Репортаж из сердца России (Воронеж, август 2006)

Борода

Мы вернулись. Мы снова вернулись. Мы ведь никуда и не уходили.

Вернулись Домой. В дом, который всегда с нами.

Мы – счастливые дети.

Каждый миг пронизан особой полнотой и радостью – ощущением того карапуза, который после глубокого сна, где он заблудился и целую вечность бродил впотьмах, наконец приоткрыл глаза и блаженно прищурился от яркого солнечного лучика, играющего с пылинками в родной комнате, от лучика, ласково щекочущего глаза и озаряющего все, что есть внутри у тебя. И снаружи. Привет!

Почти все шло из внутренней тишины.

Посреди бездонного Иссык-Кульского озера, поселившегося глубоко в сердце у нас с Папой, на дороге из переливающегося лунного серебра раскинулись теперь бескрайние воронежские просторы с пирамидальными тополями, что пиками рвутся в голубое небо к облачкам-шалунишкам. И блистающие всеми сокровищами мира ГЛАЗА, глаза самой лучшей в мире тусовки.

Мы счастливы.

Праздник продолжается, господа пристяжные!

Низкий поклон от Герасима, любимые вы наши!

Папа

Опять Dream Team. Необусловленная любовь, внутренняя тишина, горящие глаза, просторы русского футбольного поля… Речка, ласково принимающая тебя и текущая прямо через твое сердце… Утренние туманы, росы, светящиеся паутины, ярчайшие звезды в ночи, монументальные картины из облаков, сверхплотная энергия, визги на йоге, через стороны – вдох, развернули ладони – выдох, гипервентиляция, обнимания с теплым ветром между сердцами…

Очерки «Герасим на все согласен»

Посвящается Курманбеку

Делаем вечернюю йогу в пятницу. Жарко под палящими лучами вечернего солнца. Озвучил, что жарко. Тут минут через двадцать обнаружил, что к солнцу подкралась огромная туча. Вспомнился и прогноз товарища Гидромеда, и то, что еще одна дама днем пророчила дождик. Да и в четверг после обеда зарядил. Подумалось, что вот, мол, накаркал своим собственным ртом, своими собственными мыслями. Через несколько секунд вспомнил, что Герасим на все согласен. Принял внутри себя возможный дождь без всякого сопротивления. Позже выяснилось, что туча оказалась не сплошной, периодически на меня через множество ее глаз падали ласковые лучики. Каких только картинок над головой из облачков не насмотрелся, пока вдыхали-выдыхали в небо! И не жарко и не холодно – температура идеальная для занятий йогой. Пошли на ужин, туча прошла, и потрясающий закат явил себя во всей красе.

Делаем йогу утром. Назойливые мухи садятся то на голень, то на икру, то на лодыжку, отвлекают. Возникает досада, вспоминается прошлый год, когда пшикались аэрозолями от мух и мошки. Герасим на все согласен! Только произнес, все сразу улетели. Еще пару минут садились, потом поднялся ветерок, и больше ни одной мухи!

В субботу после вечерней йоги была бешеная энергетика и одновременно внутренняя тишина (озеро Иссык-Куль с лунными дорожками и солнечными бликами). Как жахнули первыми двумя зикрами! На втором гребем в тишине, и тишина эта звенит от напряжения, как воздух перед грозой. Состояние без ума. Мысль плетется позади действий, вяло констатируя происходящее. Знаю, что сейчас с первой ноты сразу запою мощью. Удивительно, но эту мощь со второй ноты подхватила вся тусовка! Вверх уходил тоннель-воронка.

Голос подсел, так как приходилось его напрягать, руководя тремя кругами (в общей сложности, человек 100). Сижу на лавочке у стенки, слушаю-чувствую-участвую. У дверей толкутся поддатенькие ребята и девчонки, мужички и бабы. Одна: «Я христианка. Такого никогда не видела». Но стоит, как приклеенная, не уходит. Пара ребят зашли. Один ходил все вокруг круга, туда-сюда. Раньше я мог возмутиться внутри себя: «Ну вот, опять резиденты мешать будут. Столько красавиц в кругу, да еще все светятся от энергии». Но теперь: «Герасим на все согласен!» Пусть смотрят, пусть встанут в круг, пусть обнимаются. Если это произойдет, то будет очень гармонично, ведь ни капли агрессии. «Один как все, все как один», – вспомнил я сильный код, родившийся на Иссык-Куле.

Я вышел подышать воздухом. Один очень пьяненький хлопец беседовал со своей дамой. Рядом сидели несколько наших, Серега Д курил. Пьяненький подошел: «Никогда не думал, что у нас столько пи…нутых!» А дама с ним такая интеллигентная стоит, в очках. Я к ней обращаюсь: «Это примерно, как Володин у костра описывал». Она ответила: «Я поняла». Серега начал объяснять, что кайф от танца гораздо сильнее, чем от бутылки водки. Мужик завопил: «Не верю!» Тут из зала вышли те двое. Так пьяненький им начал рассказывать: «Днем прохожу. Лежит девчонка, а над ней мужик руками водит – чакру (!!!) ей открывает. Вижу, у нее стоит и у него тоже. Тантра называется! Во как!» Тот, который вокруг круга ходил, стоит, руками с большой амплитудой крутит и отвечает: «Чувствую энергию, не могу уйти! Прет!»