Лошадь заржала и, скользнув задними ногами по уступу, начала съезжать вниз. Чьи-то руки выдернули Гвендилену из седла.

– Держись! – прохрипел Арн. – Успеем!

Гвендилена мертвой хваткой вцепилась в своего спасителя. Ее сердце замирало от страха: на расстоянии вытянутой руки дорога срывалась в чернеющую пустоту, а слева вставала громада леса. Деревья карабкались по крутым уступам, ветки хлестали по головам, осыпаясь хвоей, и словно старались поближе подтолкнуть к зияющему провалу. Камни летели из-под копыт, лошади хрипели, роняя клочья пены.

– Тэлфрин! Тэлфрин! – закричал Модрон, и этот клич немедленно подхватили все солдаты.

Внезапно стало темно, и Арн осадил коня. Гвендилена скорее услышала, чем увидела, как сзади них захлопнулись ворота. Она без сил соскользнула с лошади, судорожно дыша полной грудью.

Беглецы оказались внутри каменной башни с огоньками факелов на стенах.

– Ну надо же как быстро умеет удирать Модрон!

Голос принадлежал коренастому бородатому человеку в кожаном камзоле с металлической бляхой на груди. Он стоял, широко расставив ноги и засунув большие пальцы рук за поясной ремень. Еще около дюжины солдат в кольчугах почти до колен с интересом посматривали на прибывших.

– Я тоже рад тебя видеть, Утер, – тяжело дыша, произнес Модрон.

Сотник спрыгнул с седла, и они крепко обнялись.

– Сир! – Из отверстия в потолке, к которому вела высокая лестница, высунулась голова в железном шлеме. – Там Вопрошающие… Требуют открыть именем короля и еще кого-то, не понял…

Утер коротко хохотнул.

– Ишь ты, кого за собой приволок… что – наступил по дороге, и забыл подошвы очистить?

Модрон фыркнул.

– Пошли, разберемся, – сказал Утер. Он задрал голову. – Эй, Ган! Скажи им, что у них есть время, пока я забираюсь наверх. Потом – пусть подотрутся своими королями. Арбалетчикам приготовиться.

– Ган, постой! – крикнул Модрон. – Там есть среди них рыцарь, белобрысый такой, в фиолетовом плаще?

Солдат мотнул головой.

– Нету. Только наемники. Командует какой-то сержант.

– Понятно. – Сотник тяжко вздохнул. – Утер, тогда разбирайся с ними сам. А я бы выпил что-нибудь.

– Ну, конечно… так драпать-то, как зайцы. У кого хочешь в горле пересохнет… Ладно. Лошадей свежих у Гарта спроси, он даст.

С этими словами Утер принялся взбираться по лестнице, бормоча:

– Надо же, до чего дожили. Какой-то хрен собачий без приглашения появляется перед воротами в Нордмонт, и требует, чтобы его впустили…

Долез до середины и, глянув на своего друга, подмигнул.

– Эй, Модрон… а девка-то хороша. Поделишься?

Сотник усмехнулся, махнув рукой на прощание.

* * *

Гвендилена послушно сидела на скамье. Один из солдат сунул ей кусок яблочного пирога и флягу с пивом, но она так и держала их в руках, не в силах заставить себя проглотить хоть кусочек. Зачем она здесь? Не лучше ли было действительно сбежать где-нибудь по дороге? Лонхенбург, говорят, город большой, там бы ее и не нашли никогда. Но все равно сбежать бы не получилось. Эти Вопрошающие… зачем она им? Что же теперь с ней будет?

– Пойдем. – Арн тронул ее за плечо.

Выйдя из башни, они оказались на дворе, мощенном булыжником. Двор, сильно вытянутый в длину, с одной стороны ограничивался почти отвесной скалой, а с другой – невысоким каменным парапетом. Гвендилена, замирая, глянула вниз: на глубине, наверное, в тысячу футов, бурлила речка, а чуть впереди, не больше чем в сотне шагов, с невероятной высоты низвергался водопад, поднимая вверх целые облака водяной пыли.

В скале виднелись дверцы. Одна из них была распахнута и перед проемом группой стояли Модрон, Хуго, Тэдриг и еще пара человек.

– Две лошади! – выкрикнул кто-то из темноты. Шум от водопада настолько оглушал, что Гвендилена еле разбирала слова. – Две! Больше не дам. Что тут – конюшня для приезжих, что ли? Мне еще двух, самое малое, надо про запас иметь.

– Пусть тебя Вил заберет со всеми потрохами, – ругнулся Модрон. Он повернулся к остальным. – До Килгеррана отсюда миль восемь, и так дойдем, не рассыплемся. Гарт! Ладно, выводи двух.

На одну из лошадей, рыжую с подпалинами кобылу, усадили Гвендилену, на другую с некоторым трудом взобрался Тэдриг. Только сейчас девушка заметила, что он ранен: левая рука солдата висела на привязи, а на забинтованном плече проступило пятно крови.

– Стрела, – пояснил Арн, – ничего, жить будет.

Он взял ее лошадь за поводья, и отряд гуськом направился по тропе.

По дороге пришлось миновать еще одну башню, располагавшуюся за поворотом всего в четверти мили от первой, и тоже под охраной не менее дюжины стражников. Отсюда точно не убежать, если только летать не научишься, подумала Гвендилена, оглядываясь по сторонам. Впрочем, Арн говорил, что в Килгерран ведут несколько дорог.

За башнями – их называют Дармскими Клыками, сказал старый солдат, – ущелье стало заметно шире, а шум водопада – тише. Отряд двигался вперед по лесной тропе меж огромных сосен и замшелых валунов в рост человека, постепенно поднимаясь все выше и выше. Горы понемногу раздвигались в стороны, и уже к полудню Гвендилена заметила впереди светлый прогал.

– Килгерран, – с удовлетворением выдохнул Модрон. Через несколько минут отряд ступил на небольшую поляну, и у Гвендилены перехватило дыхание.

Перед ними расстилалась широкая горная долина, в середине которой, на покрытой зеленью скале, словно сказочный дворец, высился замок. С десятком круглых островерхих башен, красной черепицей, множеством строений, лестниц и крытых галерей с витражными окнами, блестевшими в солнечных лучах сотнями разноцветных огоньков.

Долина за ним спускалась все ниже и ниже, а дальний ее конец сверкал гладью огромного озера, на берегу которого приютилась деревенька.

Арн оглянулся, с улыбкой посмотрев на Гвендилену.

– Где только ни бывал, а здесь всегда сердце замирает. Только у его высочества Ллевеллина на юге похожий есть, но все равно не то.

Модрон взмахнул рукой.

– Вперед. Через час у всех будет жратва и выпивка.

* * *

Огромные, покрытые замысловатой резьбой двустворчатые двери распахнулись.

Крепко держа за локоть, Модрон втолкнул девушку в комнату. Ноги у Гвендилены подкашивались.

Таких роскошных комнат она не видела никогда. Несмотря на дневное время, высокие кованые треножники горели огнями; на темных деревянных панелях, покрывавших стены, висели большие, в рост человека, шпалеры с изображениями охотничьих сцен; медвежьи и оленьи головы смотрели сверху стеклянными взорами, отсвечивая посеребренными клыками и рогами. Цветные витражи в распахнутых настежь окнах, играя в солнечных лучах, отбрасывали на мозаичный пол яркие блики.

Пол был холодный. Гвендилена стояла босиком, боясь пошевелиться.

На высоком троне вполоборота к окну сидел человек в темно-красном одеянии, перетянутом простым кожаным ремнем. С затылка его гладко выбритой головы на грудь свешивалась длинная коса. Она взглянула в ту сторону лишь мельком, сразу опустив вниз глаза с дрожащими капельками слез.

– Что, Модрон, решил девкой за все расплатиться?

Его голос был спокоен и слегка насмешлив.

Модрон потоптался на месте.

– Я, ваша милость… э-э, нет. Просто так ее по дороге прихватили. Все, что изволили приказать, сделали, все выяснили. К западу от Клеймора война идет. Заячья Лапа сумел их в леса загнать, сам, помощи не надо, а вот в Хартворде, похоже, дела совсем плохи. С этой девчонкой по дороге приключение одно вышло, думаю, вам надо знать…

– Вечером обо всем доложишься. Главное – ты передал послание графу Фергусу?

– Лично в руки.

Человек встал. Ноги его были обуты в мягкие коричневые сапоги оленьей кожи.

– Хорошо. Твоим людям три дня отдыха. Клотруаду скажи, что я велел каждому по шесть грохенов выдать. Тебе – двенадцать. Сверх обычной платы.

Модрон поклонился.

– А с ней что?

– На кухню. Айне позаботится. Не до нее сейчас.