Тетя Алиса произнесла свой традиционный тост:
– За династию Тейлоров и Лэмов!
Дядя Брайан поднял свой традиционный тост:
– Выпьем за то, что я смотрю на тебя, малыш![8]
Папа притворился, что его это очень рассмешило.
Мы все (кроме Алекса) сдвинули бокалы и пригубили вино.
Папа непременно должен посмотреть свой бокал на просвет и воскликнуть: «Как легко пьется!» Вот и сегодня он не подвел. Мама пронзила его взглядом, но папа этого никогда не замечает.
– Умеешь ты выбрать выпивон, Брайан, этого у тебя не отнять.
– Я счастлив, что заслужил твое одобрение, Майкл. Я решил себя побаловать и купил целый ящик. Его делают на винограднике рядом с тем очаровательным коттеджем на озерах, где мы отдыхали в прошлом году.
– Вино? В Озерном крае? В Камбрии? Не может быть. Я уверен, окажется, что ты ошибся.
– Да нет же, Майкл, не на английских озерах. На итальянских. В Ломбардии.
Дядя Брайан крутанул бокал, ополаскивая вином стенки, понюхал и вылил в себя.
– Тысяча девятьсот семьдесят третий год. С нотками ежевики, дыни и дуба. Впрочем, Майкл, с твоим суждением истинного знатока я согласен. Неплохое винцо.
– Ну что ж, – сказала мама, – налегайте на еду!
После первого раунда восторженных восклицаний тетя Алиса сказала:
– В школе было много событий в этом семестре, правда, мальчики? Найджел теперь капитан шахматного клуба.
– Президент вообще-то, – поправил Найджел.
– Ах, пардоньте! Найджел теперь президент шахматного клуба. А Алекс делает что-то невероятное со школьным компьютером, правда, Алекс? Я вот даже видеомагнитофон на запись не умею включить, а он…
– Правду сказать, Алекс давно обскакал своих учителей, – сказал дядя Брайан. – Что ты там делаешь на компьютере, а, Алекс?
– Фортран. Бейсик. – Алекс говорил так, будто словам было больно выходить наружу. – Паскаль. Ассемблер Z-80.
– Ты, наверно, ужасно умный, – воскликнула Джулия с таким жаром, что я даже не понял, был ли это сарказм.
– О, Алекс у нас умный, еще бы, – сказал Хьюго. – Мозг Александра Лэма – это передовой край современной британской науки.
Алекс пронзил брата злобным взглядом.
– За компьютерами будущее, – папа набрал полную ложку креветок. – Технология, дизайн, электрические автомобили. Вот чему должны учить в школах. А не мусору всякому, разному там «я одиноким облаком блуждал»[9]. Как я только вчера сказал Крэйгу Солту, это наш директор по маркетингу…
– Майкл, я с тобой абсолютно согласен, – дядя Брайан сделал лицо, как у злого властелина, раскрывающего свой план захвата мирового господства. – Поэтому Алекс у меня получает новенькую двадцатифунтовую бумажку за каждую пятерку в году и десять фунтов – за каждую четверку. Чтобы купить свой собственный «Ай-би-эм».
(Зависть, как зубная боль, запульсировала у меня в голове. Папа считает, что платить детям за учебу – «прошлый век».)
– Еще никто не придумал стимула лучше материального поощрения, – продолжал дядя.
В разговор вступила мама.
– Хьюго, а ты чем занимаешься?
Наконец-то я мог разглядывать Хьюго открыто, а не исподтишка.
– Я, тетя Хелена, несколько раз довольно удачно выступил в гребной команде. – Хьюго отпил воды из стакана.
– Хьюго просто покрыл себя славой! – дядя Брайан рыгнул. – По справедливости его должны были сделать главной шишкой в команде, но один толстожопый – ах, простите мой французский, – надутый денежный мешок, владелец половины страховой компании Ллойда, пригрозил поднять ужасную вонь, если главным не выберут его отпрыска, маленького лорда Фаунтлероя… как его там, Хьюго?
– Ты имеешь в виду Доминика Фитцсиммонса?
– «Доминик Фитцсиммонс!» Вот это имечко – нарочно не придумаешь, а?
Я мысленно молился, чтобы всеобщее внимание перекинулось на Джулию. Я умолял небеса, чтобы мама не упомянула о моей победе в поэтическом конкурсе. Только не при Хьюго!
– Джейсон занял первое место на поэтическом конкурсе библиотек Хирфорда и Вустера. Правда, Джейсон? – сказала мама.
У меня уши чуть не закипели от стыда, и я не знал, куда смотреть, так что уставился в собственную тарелку.
– Мне пришлось участвовать. Нас заставили писать на уроке английского. Я даже не, – я мысленно опробовал слово «представлял» и понял, что чудовищно запнусь на нем, – не знал, что мисс Липпетс собирается отправить наши стихи на конкурс.
– Не прячь свой светильник под спудом! – воскликнула тетя Алиса.
– Джейсону вручили замечательный словарь, – сказала мама. – Правда, Джейсон?
– Я был бы счастлив послушать твое стихотворение, – Алекс, урод этакий, искусно замаскировал сарказм, так что взрослые ничего не заметили.
– Не выйдет. У меня нет этой тетради.
– Какая жалость!
– В «Мальверн-газеттир» напечатали стихи победителей, – сказала мама. – И даже фотографию Джейсона! Я могу найти вырезку после ужина.
(Само воспоминание было пыткой. Газета послала фотографа в школу, и меня заставили позировать в библиотеке, с книгой в руках – прямо король педиков.)
Дядя Брайан смачно облизал губы:
– Я слыхал, что поэты цепляют гадкие болезни от парижских дам легкого поведения и умирают в нетопленых бастардах на набережных Сены. Отличная карьера, а, Майк?
– Хелена, креветки очень вкусные, – сказала тетя Алиса.
– Замороженные, из вустерской «Гринландии», – пояснил папа.
– Свежие, Майкл. Из рыбной лавки.
– Да? Я и не знал, что на свете еще остались рыбные лавки.
Алексу никак не давала покоя моя поэтическая премия.
– Джейсон, ну хоть расскажи, про что твои стихи. Про первые весенние цветочки? Или про любовь?
– Алекс, я боюсь, они тебе не понравятся, – сказала Джулия. – Произведениям Джейсона, безусловно, недостает тонкости и глубины, характерной для песен «Скорпионс».
Хьюго фыркнул – специально чтобы позлить Алекса. И еще чтобы дать мне понять, за кого он. Меня так переполняла благодарность, что я готов был расцеловать Джулию. Ну, почти готов.
– Да-да, очень смешно, – буркнул Алекс, обращаясь к Хьюго.
– Алекс, не дуйся. Портишь красоту.
– Мальчики, – предостерегающе произнесла тетя Алиса.
* * *
Вокруг стола начали передавать мажорную соусницу с соусом. Я построил берега из картофельного пюре и йоркширских мини-пудингов и налил между ними маленькое Средиземное море из соуса. Роль Гибралтара играл кончик морковки.
– Налетайте! – сказала мама.
Первой заговорила тетя Алиса:
– Отбивные просто божественные, Хелена.
– Шарман! – воскликнул дядя Брайан с карикатурным французским акцентом.
Найджел ухмыльнулся, обожающе глядя на отца.
– Весь секрет в маринаде, – ответила мама тете Алисе. – Я тебе потом дам рецепт.
– Спасибо, Хелена, я без него просто не уеду!
– Майкл, еще капельку вина? – папа не успел ответить, как дядя Брайан долил его стакан (уже из второй бутылки), а потом свой. – Спасибо, Майкл, не откажусь. Выпьем за то, что я смотрю на тебя, малыш! Так что, Хелена, я гляжу, твоя передвижная пагода еще не отправилась на великую восточную свалку в небесах?
Мама надела на лицо вежливое непонимание.
– Я про твой «Датсун», Хелена! Не будь ты такой отличной поварихой, я бы ни за что не простил тебе нарушение первой заповеди автомобилиста: не доверяй япошкам и мусору, который они делают! Я в кои-то веки вынужден согласиться с немчишками. Знаешь эту новую рекламу «Фольксвагена»? Крохотная японская машинка ездит кругами, лихорадочно пытаясь найти новый «Фольксваген Гольф», а он вдруг падает на нее с потолка и давит в лепешку! Я просто уписался от смеха, когда первый раз увидел этот ролик, правда, Алиса?
– А ведь вы снимаете «Никоном», дядя Брайан, – Джулия вытерла рот салфеткой.
– И с японским хай-фаем тоже, кажется, все в порядке, – сказал Хьюго.