«Прославившись как художник, Джонатан Лэнгли является также и признанным мастером репродукции, который более чем за двадцать лет расширил границы традиционного искусства репродукции в самых неординарных направлениях.
Репродукция его самой знаменитой картины «Танцующий бродяга», отличающейся насыщенной цветовой гаммой, смелостью стиля, реалистичностью изображения, остается первой по числу продаж из всех его произведений с самого момента ее появления».
Лупе кликнула мышкой по изображению картины на экране. На картине был нарисован мужчина, который стоит ночью на углу безлюдной улицы. Он был длинноногим, как Джонатан, у него были резко очерченные черты лица и пухлый рот. И только рука вскинута в изящном жесте танцора. Это была прекрасная картина, которая навевала воспоминания.
Лупе продолжала кликать мышкой и читала дальше: «К сожалению, поразительная творческая деятельность Лэнгли трагически оборвалась из-за тяжелой, приведшей к инвалидности болезни, поразившей его в сороковых годах. В настоящее время художник совершенно слеп… проживает где-то в районе залива Сан-Франциско. С начала болезни он не создал ни одного нового произведения».
Кто-то нарочито громко кашлянул у Лупе за спиной. Она оглянулась и увидела, что за ней стоит Бри, и вид у нее весьма нетерпеливый. На ней были черная юбка, облегающий топ и блестящие ожерелья из черных витых шнуров на шее.
– Может, соизволишь сказать, надолго ли ты тут застряла? Мне нужно заняться докладом по социологии!
Лупе взглянула вокруг: все компьютеры были заняты. Работающие за ними школьники пришли примерно за пять минут до нее. Почему Бри не обратилась к кому-то из них? Однако она отогнала от себя эту мысль и улыбнулась Бри.
– Я сейчас закончу. Уже почти все сделала. Извини, что задержала!
Она распечатала на принтере статью о Джонатане, затем быстро собрала книги, чтобы уступить место Бри. Та уселась, не удостоив Лупе взглядом, и даже спасибо не сказала.
Лупе намеренно немного задержалась, словно надеялась, что с ней заговорят. Но Бри только махнула длинными золотистыми волосами. Стоя у нее за спиной, Лупе исподволь наблюдала, как Бри заходит в Facebook.
Бри заметила, что за ней наблюдают, и самодовольно ухмыльнулась.
* * *
Вернувшись домой, Лупе увидела, что Джонатан сидит у двери своей квартиры, откинувшись на спинку стула и куря небольшую сигару.
– Кто это?
Лупе промолчала, какое-то мгновение рассматривая Джонатана, словно сравнивая его с той картиной, что видела утром.
– Вы бы не курили! – сказала она.
– Это кто говорит?
– Лупе.
– Ну что же, Лупе, не лезь не в свое дело, – произнес он, выдохнув темное колечко дыма прямо ей в лицо.
– Воздух принадлежит всем, – серьезно сказала Лупе.
– Ох, уволь от наставлений. И кстати, что ты здесь делаешь наверху? Разве ты тут живешь? Ты мне вроде знакома. Ты не пользуешься духами с розовым ароматом?
– Нет! – ответила Лупе, словно на оскорбление. – Я вообще не пользуюсь духами.
– А может, это шампунь. Или ты сама так пахнешь.
Он не стал говорить, что когда чувствовал этот запах в воздухе, то одновременно видел слабый серебристый блеск.
– Я живу здесь с бабушкой и дедушкой, – сообщила ему Лупе. – Это в квартире напротив.
Джонатан глубоко вдохнул сигарный дым.
– Что ж, возможно, это интересно! Ты учишься на медсестру?
– Медсестру?
– Впрочем, неважно.
Он стряхнул пепел от сигары в пепельницу.
– Кстати, какую бы фигню твоя бабушка вчера ни жарила, запах у меня в квартире стоял весь вечер.
Лупе промурлыкала пару нот себе под нос.
– Что это?
– Бабушка мне велела петь это каждый раз, когда кто-то ругается.
Джонатан издал отрывистый смешок.
– Ну, фигня – это вряд ли ругательство. Если хочешь услышать ругательства…
Лупе быстро снова запела песенку.
– Перестань!
Лупе подошла и стала совсем близко.
– А что за гадкую сигару вы курите?
– Это дорогой сорт, вот какую!
– Пожалуйста, прекратите! Моему дедушке и так трудно дышать.
– Это его проблемы.
– Но от вашего курения пострадает наша дружба!
– Дружба? – Он расхохотался. – А лет-то тебе сколько?
– Одиннадцать.
– Что ж, ты для меня немного молода, дорогуша.
– А вам сколько лет?
– Двести двенадцать!
– Вы слишком старый, чтобы курить. Но, раз мы друзья, я вам помогу!
Лупе спокойно забрала у Джонатана сигару и направилась вниз по лестнице.
– Эй, ты что вытворяешь? А ну верни!
Он водил руками по воздуху, пытаясь схватить сигару.
– Я же слепой. Я тебя не вижу!
– Знаю, – ответила Лупе, продолжая спускаться.
– Ты, маленькая негодница, верни сейчас же!
– Все в порядке. Можете кричать сколько угодно. Мы все равно подружимся. Я припасла для вас много хорошего!
– Это ты о чем?
– Простипрощай, гадкая сигара!
– Ты, маленькая чертовка, ты о чем говоришь?
Но Лупе уже была внизу, попрежнему напевая себе под нос. Она унесла сигару далеко на улицу по аллее, а там растоптала ее каблуком.
* * *
Бабушка была для Лупе и доверенным лицом, и советчицей; тем человеком, который и направлял, и воодушевлял ее. У нее всегда находился совет на любой случай жизни, причем обычно по каждому случаю она еще и рассказывала какую-то личную историю.
Когда в школе одна из учениц обругала Лупе, бабушка рассказала ей о мальчике, которого все обижали, а он вырос и стал преуспевающим адвокатом, защищал людей, которые не могли сами за себя постоять.
Однажды Лупе подралась с мальчишкой, который хотел стащить ее кошелек; после этого бабушка научила ее специальному приему, она научилась выворачивать руку в запястье, так что в следующий раз парень выронил кошелек, закричав от боли и удивления. «Этим приемом можно также пользоваться, если нужно быстро убежать», – объяснила ей бабушка.
Судя по всему, у бабушки был богатый жизненный опыт, и она всегда знала, что и когда нужно делать.
Это она научила Лупе петь песенки при встрече с чем-то неприятным. Она считала негативные эмоции мощной силой; заразной, как болезнь, с которой необходимо начинать борьбу мгновенно, не оставляя ей ни малейшего шанса на проникновение в душу.
Любимая песенка Лупе начиналась так:
Где-то в самой глубине души моей
Есть бездонный с любовью колодец;
Ты себе, если хочешь, налей;
И оттуда доброту бесконечно я черпаю.
И она тогда сердце мне переполняет,
Тело, ум и естество; всех вокруг обогревает.
И чем больше я даю,
то тем больше получаю.
И тем больше я должна
окружающим, я знаю.
Мой источник никогда,
ни за что не иссякает
[3].
Лупе пела эту песенку столько раз, что уже выучила ее наизусть.
– Помни, у каждого в голове есть умный глаз. Если ты стараешься разглядеть им что-то, то это входит в твою жизнь, – учила бабушка Лупе. – Слова, которые мы произносим, обладают огромной силой. Никогда не говори ничего плохого и не ругайся. Произноси только добрые слова, в которых много света.
– Испанские или английские? – попыталась уточнить Лупе.
Бабушка рассмеялась и обняла внучку.
– Это совсем неважно, цветик ты мой маленький! Любые слова. Главное, чтобы они звучали подоброму и чтобы ты не хотела ничего дурного. Старайся видеть жизнь такой, какой ты хочешь, чтобы она была. Считай жизнь любимых людей благословением и светом. В этом секрет жизни. Что-то, что всем известно, но о чем почти все забывают.
