— Вы опоздали, мистер Данг… ерс… Позвольте, а где ваши вещи, документы — без них я не могу пропустить вас в вагон, — произнес молодой горожанин, с максимально возможной вежливостью.

— Этого хватит? — надменно бросил юноша, показав разворот костюма — там блистали пять символов чемпионата в виде Краба, Феникса, Льва, Дракона и Единорога. Приветливое лицо контроллера изменилось на более суровое, он становился похожим на собеседника, так происходило абсолютно со всеми, кто имел дело с этим подростком. В нем словно был заточен злой дух, он наполнял атмосферу неясным напряжением и сохранял его, вплоть до своего ухода.

— Знаете, без документов я не могу вас пропустить, ступайте домой!

— Не стоит так, со Звездами Екрутика…!

Контроллер мгновенно перевел взгляд за спину Танара и вновь вернул былую вежливость, склонившись пред появившимся пассажиром. Дангерс обернулся, пред ним стоял высокий юноша двадцати лет, одетый в голубоватый пуловер с белыми полосками на рукавах. Он носил голубые брюки с такими же полосками и черные, как ночь кроссовки. У него были удлиненные золотые волосы, которые были обтянуты банданой, аналогичной раскраски. Но, все это не важно — свой гардероб он постоянно обновлял, неизменным оставалось одно: черные, косые глаза, которые вечно сохраняли свое положение по бокам зрачков, какие эмоции не испытывал бы их носитель. Это не считалось уродством, ибо Он — первый жених в Екрутике, это предавало ему особый шарм и, в отличие от Дангерса, он заряжал атмосферу другим напряжением, он умел внушать людям свое господство, но при этом подчеркивал и их сильные стороны — так было сейчас.

— Сэр, дайме Морти Шануми, лидер городского стадиона Екрутика, — не смел разогнутся контроллер, боясь провиниться, во зло для своего начальства.

— Это ваши вещи, Танар? — произнес мастер, устремляя свой взгляд на юношу и, протягивая ему рюкзак серого цвета, с металлическим медальоном, в виде черепа, на лицевой стороне.

— Мои! — выхватил вещь невежа, принявшийся быстро доставать нужное из бокового отделения, не проверяя сохранность прочих вещей.

Морти, застывший на месте, опустил руку и, дождавшись, когда Танар войдет внутрь, проследовал за ним, не показывая ничего работнику, который все еще стоял согнувшись. Лишь спустя некоторое время, контроллер поднялся и, странно довольный, нажал на сигнальную кнопку: двери закрылись, поезд тронулся…

По узкому коридору, опоздавшие пробирались к своим местам, игнорируя любопытнее взгляды прочих пассажиров, которые столпились на их пути, желая выяснить причину «простоя» экспресса. Танар смотрел прямо перед собой, сконцентрировав взгляд на одной точке, а вот Морти старался отвлечь мысли встречных, с помощью личного приветствия, в виде рукопожатия. И это у него выходило: пассажиры, улыбнувшись и, проводив Морти добрым взглядом, поворачивались к окну, чтобы лицезреть момент отправки. Дангерс нашел свое купе первым, остановившись у раздвижной двери, он постучал в неё и открыл… В лицо ударил яркий солнечный свет, нещадно бьющий из не прикрытого окна. Юноша зажмурился и закрыл лицо руками, стараясь разглядеть комнату, через пальцы. Это было обыкновенное купе, аналог которому можно найти через пару шагов: две двухъярусные койки, по бокам, столик у окна, на котором стояла маленькая вазочка со свежими цветами из центрального городского сада. Стены были темно — красными, спальные места обтянуты черной кожей, столик накрыт темной скатертью. В комнате сидели две девушки — прижавшись к окну, они были заняты мнимым прощанием с провожающими на платформе. Поезд шел медленно и им легко удавалось разглядеть радостные лица родственников, до момента, когда появился Танар. Они явно были знакомы: одна, ровесница Танара, была одета в синее вечернее платье, такое широкое и большое, что оно закрывало половину койки. У неё были небесно — голубые глаза, на её маленьком круглом личике можно было заметить легкий румянец, видимо подсела она сюда не так давно. Она носила черные длинные волосы, которые были подвязаны у самого окончания золотистой заколкой. Платье не скрывало плеч: шею покрывало ослепительной красоты ожерелье из серебра и изумрудов, такое красивое, что Танар, ненавидящий драгоценности, невольно сглотнул. Руки она держала на коленях, прижав их к друг другу, как испуганная школьница, на запястьях виднелись браслеты, видимо тоже из серебра. Вторая особа не уступала своей соседке в изяществе. Она походила на её мать, или, как минимум старшую сестру. Её фигуру скрывало роскошное вечернее платье красного цвета, она носила красные волосы, блистающие на солнце, в такт её ожерелью из серебра и рубиновых камней. В руках у неё был сжат веер, на указательном пальце правой руки: темное кольцо с потускневшим серым камнем, кажется жемчуг. Лицо овальной формы с четко выраженными голубыми глазами, надменно рассматривало появление Танара, обвиняя его в существовании, но начать разговор первой она не решалась: он смотрел на неё точно так же.

Внезапно, юноша оглянулся, сзади его слегка подталкивали:

— Мистер Дангерс, — удивленно, словно подталкивали его, произнес Морти, заглядывая в глаза подростка, — Ясно, мне все понятно, вы стесняетесь дам, ну ничего я вам помогу, — лидер проскользнул мимо и учтиво поклонился девушкам, при входе, после чего поцеловал протянутую руку, склонив колено. Танар еще больше «посерел» и спокойно зашел в комнату, скинув свои вещи в самом углу. Он принялся вытаскивать из рюкзака спальные принадлежности, а одновременно с этим начал солить Морти, или, как он сам называл эти действия: дангирование.

— Тут занято! — грубо произнес Танар, ни к кому, не обращаясь… На его слова обернулись девушки, с чьих лиц быстро сошла улыбка. Более молодая совсем испугалась и вновь зажалась в углу, а та, что постарше вновь нахмурилась. Морти поднялся и повернулся к Танару, с прежним, но мнимым, хладнокровием на лице.

— Я привыкла спать наверху, а вот моя дочь — внизу, она боится упасть во время поездки. Если вы не возражаете мы хотели бы спать на этой половине, — наконец-то заговорила «женщина в красном», выдавая свой возраст, о котором было невозможно судить внешне.

— Танар, я буду спать наверху, рядом с окном — я люблю прохладный свежий воздух, если тебя это не устраива…

— Все нормально, я буду спать внизу, в тени, темноте и мраке: я люблю убогие условия, — с этими словами, Дангерс поднял свои пожитки и подскочил к молодой особе, ожидая, когда она освободит место… но она застыла, словно повстречала Медузу Горгону.

— Доченька, садись с нами, сейчас устроим праздничное чаепитие…!

Девочка быстро поднялась и перебежала на другую сторону, позволив Дангерсу закончить начатое. Подросток развернул матрас, который был расположен у изголовья кровати, закинул подушку в угол, накинул простыню, а затем аккуратно сложил одеяло в стороне. Лишь после этого он сел, опустив рюкзак у ног.

Поезд продолжал свой ход, мимо проплывали бесконечные холмы, покрытые сгнившей листвой, которую оставили в этот год без снежного покрывала, ясная погода бесследно исчезала, солнечный диск прятался за облаками, а его редкие, а оттого сильные лучи, резали глаза. Морти и дамы оживленно беседовали, оказалось, что Морти также определен в это купе. Из их разговора Танар понял, что это Миссис Судзуки с дочерью: они победители какой-то лотереи, призом которой являлся билет до Колднесса, в купе вместе с Морти и Танаром: известными городскими звездами. Их имена Дангерс не расслышал, он уже засыпал в это время, накрывшись одеялом и, отвернувшись к стенке. Чаепитие праздничным не выходило, не выходило оно из-за спящего пассажира, который портил всю атмосферу. Пир проходил в глухом молчании, которое редко прерывалось различными вопросами Морти, по мнению Танара — смешными и бессмысленными:

— Мисс Анна, а вы бывали в Парке «Цукияма»?

— Я, нет, ну что вы — мне нужно учиться, у меня нет времени на прогулки, — комната вновь наполнилась скромным и легким голоском дочери Мисс Судзуки.

— Ну, будет. Вам обязательно стоит навестить его, вместе с матерью разумеется, ибо в нем создавались величайшие творения литературы и живописи, атмосфера, царящая внутри обогатит вас вдохновением для собственных трудов…