Из Черного моря аргонавты выбирались не через Босфор и Дарданеллы, а по Истру (Дунаю). В древности считали, что, поднимаясь вверх по течению Дуная, а потом по одному из его ру-кавов, можно было попасть в Адриатическое море.

Аполлоний перечисляет (кстати, не описывает подробно приключения аргонавтов, а именно перечисляет) реки, по которым шли аргонавты на обратном пути из Черного моря. Называет реки По и Рону. Складывается впечатление, что, поднявшись по Дунаю, аргонавты перевалили через Альпийский хребет. И можно было бы им посочувствовать, ибо восхождение в горы с кораблем на плечах дело вовсе не такое простое, как это представилось Аполлонию Родосскому. К счастью, этот путь просто невоз-можен, так что он просто выдуман им.

Некоторые современные исследователи полагают, что аргонавты поднимались вверх по Днепру, а потом волоками добирались до Балтийского Моря. Возвращались же они будто бы через Гибралтарский пролив, посетив перед этим Атлантиду в Атлантике. Путь неблизкий! Да и был ли возможен он тогда (во II тыс. до н.э.)? Очевидно же» что аргонавты чуть ли не в первый раз появляются в Черном море, если не считать путешествия на лодке из бараньей кожи Фрикса и Геллы. О какой Балтике, о каком «пути из варяг в греки» может идти речь?

К тому же в описании дальнейшего маршрута аргонавтов нет ни одной приметы тех мест, да и длится их путешествие не столь долго.

Аполлоний Родосский явно Стремился после путешествия в Колхиду (крайний восток) отправить аргонавтов на крайний запад, к земле Атланта. Но привело это к тому, что наряду с описанием крайнего запада в поэме обнаруживаются приметы совсем другого района. Очевидно, это следы первичной орфеевс-кой поэмы.

Итак. Аргонавты решают идти не через Босфор, потому что там их поджидают колхидцы и сам царь Ээт, решивший вернуть похищенное золотое руно и дочь Медею. Они подходят к устью Истра (Дуная), но здесь все-таки встречаются с колхидцами (первая путаница: с чего бы тем ждать аргонавтов у Истра, а не у Боспора?) и после стычки пробиваются в Дунай. Поднявшись вверх по этой реке, они оказываются… в водах Адриатики.

Но что-то не очень похожа Адриатика Аполлония на Адриатику! Прежде всего они посещают владения волшебницы Цирцеи (Кирки), остров, Ээю.

Ну и ну! Очевидно, Аполлоний, чтобы различить остров (город) Эю, с которого начинается обратное путешествие аргонавтов, и остров Цирцеи, прибавляет к имени последнего еще одну букву «э». Перед нами — наложение двух мифов об одном и том же месте. Но из-за такого наложения остров Эю не следует переносить в Адриатику.

Да и, согласно мифам Одиссеевого цикла, остров Цирцеи находился отнюдь не в Адриатике, а в Черном море! Напомню, что с этого острова Одиссей путешествовал, и кстати, совсем недолго (только один день), не проходя проливов и т. п., к земле киммерийцев, в Аид, то есть к Керченскому проливу. О какой Адриатике может идти речь? Остров Эя, остров Цирцеи, конечно, тождествен Таманскому полуострову (острову Буяну).

Следующее приключение опять сходно с приключением Одиссея: мореплаватели встречают сирен. Орфей спасает аргонавтов, заглушив пение сирен своим голосом и звуками кифары. И эта земля тоже принадлежит к побережью Черного моря, и расположена она вблизи Босфора.

Потом аргонавты «видят» западное побережье Пелопоннеса (единственная примета Адриатики — но они его лишь видят!) и вдруг оказываются у островов Планкта. Что это за острова? Так это же острова у входа в Босфор! Эти же острова античными авторами назывались Кианейскими островами, а также Симплегадами. Теми самыми движущимися островами, которые аргонавты уже проходили. Причем остановились они после того, как «Арго» проплыл между ними. Аполлоний оговаривается, что эти острова находятся напротив Мессении — области на юго-западе Пелопоннеса, но этому невозможно поверить.

Тем более что проход между этими скалами Аполлоний описывает теми же словами, что и проход между Планктами Босфора. В этом месте сухое повествование, характерное для стиля Аполлония, снова сменяется сочным гекзаметром. Очевидно, Аполлоний здесь снова цитирует эпическую песнь.

Согласно этой песне, за кораблем аргонавтов с горы наблюдают бог Гефест, опершись на молот, и Гера, которая, смотря вниз, в ужасе обнимает Афину.

Гера и Гефест? А теперь откроем «Плавание по Боспору» Дионисия Византийского, жившего в III веке н. э. Он рассказывает, что у устья Боспора «на спуске к морю находились два храма Геры и Плутона может быть, Дионисий его путает с Гефестом, от них ничего не осталось, кроме названия». До III века эти храмы не дожили, но ведь они были там! Теперь понятно, что означает Описание Гефеста и Геры в «Аргонавтике».

Современные географы считают, что Планктами древние греки называли скалу Рокет, расположенную в 90 метрах к востоку от мыса Румели, и одну из скал у мыса. Расстояние между этими островами около двух миль, в штормовую погоду это место представляет опасный водоворот. Впрочем, для парусного судна страшен не ветер. Парусному судну страшно отсутствие ветра и сильное течение, которое может бросить неуправляемое судно на скалы.

То, что Кианеи и есть те самые движущиеся скалы, подтверждают и античные географы и историки. Например, Геродот в IV книге «Истории» писал, что Дарий «поплыл к так называемым Кианеям, которые, как утверждают греки, прежде были блуждающими». Страбон тоже рассказывает об этих островах-скалах: «Кианеи — это острова, лежащие при входе в Понт: один из них ближе к Европе, а другой — к Азии. Они разделены проливом в 20 стадий». Плиний Старший даже пытается объяснить миф об этих скалах: «В Понте на расстоянии 14 миль от его устья и 15 миль от Европы есть два острова, которые одни называют Кианеи, а другие — Симплегады. Согласно легендам, они сталкивались друг с другом, так как, отделенные малым расстоянием один от другого, они для входящих прямо навстречу им представлялись двумя островами, но стоило немного изменить угол зрения, они выглядели соединенными в один остров» (IV, 92).

Итак, аргонавты независимо от воли Аполлония Родосского, согласно логике мифа, оказываются у островов Планкта, у Кианейского устья Босфора, и, естественно, снова встречаются с флотом колхидцев, от которого они только что ускользнули. Вряд ли этот флот мог их преследовать в Адриатическом море, слишком оно удалено от Черного.

После стычки с колхидцами аргонавты проплывают между Сциллой и Харибдой. Но, согласно многим мифам (например, мифам Одиссеевого цикла), Сцилла и Харибда — чудовища, которые преграждали вход в Черное море так же, как и движущиеся Симплегадские скалы. Сцилла и Харибда традиционно помещались у пролива Боспор (Босфор).

Аргонавты проходят между Сциллой и Харибдой, видят очертания земли, которую они принимают за Грецию, и вдруг ветер их относит… в Ливию! Не в ту ли Ливию, из которой можно, подобно Гераклу (см. предыдущий рассказ), переправиться на ; Кавказ? Очевидно, речь идет о малоазийской Лувии, или Ликии. У берегов Ливии (?) «Арго» вязнет в иле. Об этом же иле писал Платон, причем он утверждал, что остался этот ил после того, как затонула Атлантида.

Откуда взялся этот таинственный ил? Многие античные авторы полагали, что Истр (Дунай) несет огромное количество ила и это приводит к образованию опасных мелей, но не в Адриатическом же, а в Черном море!

Вот как Полибий в книге «Всеобщая история» излагал теорию обмеления Понта Евксинского: «Так как Истр, протекая по Европе, впадает в Понт несколькими устьями, то перед ним на расстоянии дня пути от материка образовалась коса 1000 стадий длины от наносимого устьями ила; моряки, плывущие еще по открытому морю в Понт, иногда ночью незаметно набегают на нее и разбивают корабли» (IV, 41, 1—2).

Сграбон даже утверждал, что «с течением времени весь Понт может быть занесен илом, если сохранятся подобные течения, ведь и теперь имеет вид болота часть левой стороны Понта».