– Эй, Хаврошечка! – заорал он во все горло. – Ты там? Мы достанем тебя, слышишь? Хватайся за ведро!

– Морган… – Цепь в руках Марьяны дернулась, словно за нее и в самом деле кто-то схватился. – Морган, она там. Помоги мне!

– Отойди, не мешай! Сотник, иди сюда. – Морган разжал объятия, обеими руками ухватился за натянувшуюся цепь.

– Этого не может быть. – Сотник стер со лба пот, но просьбу выполнил.

Они тянули вдвоем, что было сил, до синих жил на висках, до розовых кругов перед глазами. То, что было там, внизу, весило, наверное, тонну, но они не собирались сдаваться. Если есть хоть один шанс, хоть какая-то надежда, что женщина жива…

– Не надо! – Сражаясь с цепью, они почти забыли про Марьяну. – Не надо! Не поднимайте это!

– Что? – Морган потряс головой, стряхивая с волос капли пота. – Все будет хорошо, мы вытащим ее, Марьяна!

– Ее там нет! Это не она. Отпустите, пожалуйста. Отпустите! – Ее крик потонул в яростном, нечеловеческом вопле. Цепь дернулась с такой силой, что Морган едва не рухнул в колодец. Его поймала Марьяна. Схватила за ремень так же, как днем хватал Сотник. – Отпусти, – сказала твердо, с какой-то маниакальной решительностью.

– Что-то мне все это не нравится, друг. – Сотник все еще держал цепь, но на его блестящем от пота лице читалось сомнение. – Она не может столько весить. Что бы там ни было, это не она.

– Да, – Морган разжал пальцы. – Это не она.

Они, все трое, стояли у колодца и смотрели, как мечется, исчезая в темноте, колодезная цепь, и прислушивались, к странному, набирающему силу звуку.

– Что это еще такое? – спросил Сотник.

– Это вода. Вода поднимается, – Марьяна сжала виски.

– Похоже на то, – сейчас Морган был с ней полностью согласен. – И поднимается она очень быстро.

Быстро! Вода поднималась не просто быстро, а стремительно, словно под напором. Они уже видели отсветы луны на ее маслянисто-черной поверхности.

– Не знаю, как вы, а мне что-то не хочется тут задерживаться, – буркнул Сотник.

Морган его понимал, все его инстинкты криком кричали, что то, что поднимается со дна колодца, опасно. И плевать, что там такое на самом деле.

– Уходим! – Он схватил Марьяну за руку, потянул прочь от колодца.

Сотнику повторять дважды не было нужды. Бросив последний взгляд на колодец, он почти бегом бросился прочь.

Они были метрах в десяти, когда это случилось, когда из колодца к черному небу взметнулся гигантский фонтан, заливая все вокруг холодной водой. Марьяна прижалась к Моргану, закрыла лицо руками, как маленькая. Это правильно, потому что от того, что случилось потом, Морган сам едва не заорал в голос.

Вместе с тугой струей воды к их ногам упало нечто огромное… Упало, забилось, заметалось, сминая высокую траву. Паника длилась всего мгновение, до тех пор, пока луна не осветила скупым серым светом это страшное нечто.

Рыбина. Огромная, замшелая, с мощным хвостом и вспарывающими землю плавниками… Древняя озерная жительница, каким-то непостижимым образом попавшая в садовый колодец…

– Что это за хрень?! – мокрый с ног до головы Сотник пришел в себя первый, шагнул к мечущейся рыбине.

– Ты же у нас рыбак, вот и расскажи, что это за хрень. – Морган посмотрел сначала на рыбину, потом на колодец. Вода больше не била фонтаном, а медленно, толчками, переливалась через край.

– Понятия не имею! – сказал Сотник, подходя к рыбине почти вплотную. – Я такое никогда раньше не видел. Смотрите, какая огромная! В ней же, наверное, центнер живого веса.

– Что она делала в колодце? – дрожащими руками Марьяна отжала с волос воду, посмотрела на Моргана.

– Заплыла, наверное, через трубу, – предположил он. – Из озера.

– Какого ж диаметра должна быть эта труба? – Сотник с восхищением разглядывал рыбу.

– Достаточного, чтобы по ней смогло проплыть такое чудище. – Морган восторг товарища не разделял. Рыба не вызывала в нем ничего кроме отвращения.

– Она не проплыла, она, наверное, застряла, – сказал Сотник. – А потом давлением воды ее вытолкнуло в колодец.

– И каким должно быть давление, чтобы сотворить такое? – спросила Марьяна, ни к кому конкретно не обращаясь. – И если… – она запнулась, а потом заговорила быстро, почти скороговоркой: – Если давление было достаточным, чтобы выбросить вот это… эту рыбину, то может быть…

– Нет, – твердо сказал Морган. – Женщина по-прежнему там. – Он посмотрел на Марьяну. – По-моему, пора звонить участковому.

– Зачем? – Марьяну била дрожь. То ли от холода, то ли от пережитого стресса. Наверное, по той же причине она не слишком хорошо соображала.

– Затем, что эта ваша Хаврошечка спрыгнула в колодец прямо у нас на глазах. Мы теперь свидетели самоубийства.

– Хаврошечка? Почему Хаврошечка?! – Марьяна посмотрела на него требовательно и зло одновременно. – При чем тут она?

– Сотник, – позвал Морган, – ты видел ее лицо?

– Видел, она же обернулась перед тем, как…

– Ты ее узнал?

– Эту дурочку? Узнал, кажется.

– Слышала? – Морган попытался обнять Марьяну за плечи, но она отстранилась, затрясла головой.

– И про колыбельную она нам сегодня как раз говорила. – Подобранной с земли веткой Сотник осторожно ткнул рыбину. Та дернулась, свернулась кольцом, вышибая палку из рук Сотника. – Ну и силища!

– Так мы звоним участковому? – спросил Морган. – У тебя есть номер его телефона?

– Есть, – Марьяна кивнула. Вид у нее был отстраненно-задумчивый, как будто она над чем-то усиленно размышляла. – Только в моем мобильном села батарейка, а по памяти я номер Ивана не воспроизведу. Давайте позвоним ему из больницы. Хорошо?

Предложение было здравым и очень своевременным. Оставаться в этом чертовом месте дольше Моргану не хотелось.

– У тебя есть кофе? – спросил он.

– Есть, – Марьяна кивнула, взгляд ее был прикован к колодцу.

– А сигареты? – Сотник на секунду отвлекся от рыбы. – Или курить – здоровью вредить?

– И сигареты тоже есть. Ну пойдемте уже!

– Подождите! – Сотник не спешил уходить. – А с этой что будем делать? – он кивнул на притихшую рыбу.

– А что с ней делать? – удивился Морган. – Хочешь из нее уху сварить?

– Да какая уха! Она же древняя, как мир! Жалко старушку, подохнет ведь. Надо ее того… обратно в колодец. Сюда приплыла, значит, и обратно дорогу найдет.

– Ага, если снова не застрянет. – Возиться с рыбиной у Моргана не было никакого желания. – Ты смотри, какая у нее пасть. Еще цапнет…

– И что, пусть теперь помирает?! Морган, будь человеком, помоги мне дотащить ее до колодца. Один я не справлюсь. Мы аккуратненько, чтобы не цапнула…

Морган тяжело вздохнул, подошел к другу. Вопреки опасениям, рыбина не особо сопротивлялась, когда они волокли ее обратно к колодцу, словно почувствовала, что обижать ее никто не станет. Вода больше не переливалась через край колодца, стояла ровно у бортика.

– Ну, отпускаем! – скомандовал Сотник и разжал руки.

Морган последовал его примеру.

Мгновение рыба просто лежала в воде, а потом дернула хвостом и, обдав их на прощание веером брызг, ушла в глубину.

– Чувствую себя Емелей, – Морган вытер руки о траву. – Может, нужно было загадать желание?

– Может быть, и нужно было. – Сотник отошел от колодца.

– Теперь мы можем идти? – Марьяна стояла в сторонке, обхватив себя руками за плечи.

– Можем. – Морган хотел было взять ее под руку, но передумал. Пахло от них с Сотником так же, как от той замшелой рыбы.

Марьяна шла быстро, не оглядываясь, словно пытаясь убежать как можно дальше от колодца. Морган ее понимал. Было в случившемся что-то жуткое, неправильное. Конечно, в самоубийстве молодой женщины нет и не может быть ничего правильного, но было еще что-то, помимо этого. Что-то не столь очевидное, но заставляющее его, здорового мужика, опасливо оглядываться по сторонам. Наверное, из-за этой мрачной погруженности в собственные мысли Морган не сразу услышал звон колокольчика.

– Это еще что? – Сотник замедлил шаг.