Генерал А.И. Деникин, отстаивавший идею «единой и неделимой», например, не хотел слышать о какой-либо автономии Украины и рассматривал ее земли как «исконно русские». Он даже не признавал понятия «Украина», заменяя его понятиями «Малороссия», «Галичина», «Новороссия».

Своей непродуманной национальной политикой главнокомандующий ВСЮР настроил против себя часть украинского народа, что создало Белому движению на Юге России немало проблем.

А.И. Деникин также не признал Горское правительство, разогнал татарское краевое правительство Крыма, оттеснил грузинские войска, пытавшиеся захватить Сочинский округ, т. к. социал-демократическое правительство Грузии в лице министра иностранных дел Е. Гегечкори отказывалось признать за командованием Добровольческой армии право выступать от имени России. И. только вмешательство англичан, которые ввели свои «миротворческие» силы, приостановило этот вооруженный конфликт. С применением силы белым удавалось склонять на свою сторону горские народы Северного Кавказа, причем их замирение было кратковременным. Непродуктивной оказалась политика белых и в отношении Армении и Азербайджана.

Д.В. Лехович справедливо отмечает: «Разногласия с Грузией, ссора с Петлюрой принуждали Добровольческое командование держать заслоном войска на второстепенных участках вместо посылки их на главный фронт – против большевиков»[174].

Во время похода деникинских войск на Москву поляки заняли выжидательную позицию, поскольку победа белых, не признававшая за Польшей прав на западноукраинские и западнобелорусские земли, создала бы для Варшавы ряд проблем. Отказ польского руководства от поддержки П.Н. Врангеля и С.В. Петлюры взамен на получение территорий на востоке позволил советскому руководству перебросить основные силы Красной армии на юг к 16 ноября 1920 года и разгромить войска Русской армии[175]. Ю. Пилсудский тогда цинично заявил, что не видит смысла помогать П.Н. Врангелю: «Пусть Россия еще погниет лет 50 под большевиками, а мы станем на ноги и окрепнем»[176].

«Непредрешенчество» пронизывало национальную политику и в Сибири. Так, 14 мая 1919 года в ответ на приветствие еврейской делегации на одном из приемов Верховный правитель ответил следующим образом: «Я против национальной фракции, не имею оснований менять свое отношение к этому вопросу. Объясняю шероховатости, наблюдающиеся в национальных отношениях, нервным состоянием страны, особенно в прифронтовой полосе». Он выразил уверенность, что «с общим успокоением страны исчезнет и острота национального вопроса»[177].

Как писал один из участников событий, «вопрос о создании центральной государственной власти, которая, будучи действительной властью, вместе с тем сумела бы учесть все местные особенности и наладить свои отношения с группами, отличающимися центробежными тенденциями, – такой вопрос являлся тогда кардинальнейшим… Правительство Колчака не сумело разрешить его и погибло»[178].

В целом Белое движение потерпело поражение во многом именно потому, что не смогло найти адекватных требованиям времени способов взаимодействия с элитами национальных окраин распавшейся империи.

И.В. Сталин в связи с этим писал: «Не забывайте, что если бы в тылу у Колчака, Деникина, Врангеля и Юденича мы не имели бы так называемых “инородцев”, не имели ранее угнетенных народов, которые подрывали тыл этих генералов своим молчаливым сочувствием русским пролетариям, – товарищи, это особый фактор в нашем развитии: молчаливое сочувствие, его никто не видит и не слышит, но оно решает всё, – и если бы не это сочувствие, мы бы не сковырнули ни одного из этих генералов»[179].

Исходя из вышесказанного, автор выделяет следующие основные внешние угрозы безопасности белогвардейским государственным образованиям:

– дезинтеграционные тенденции, распад страны и образование самостоятельных государств на окраинах бывшей империи;

– присутствие войск интервентов на территории белогвардейских государственных образований;

– стремление иностранных государств к территориальному расчленению России и захвату природных и материальных ресурсов;

– непризнание западными странами белогвардейских правительств;

– недостаточная помощь Белому движению со стороны союзников;

– активная внешняя политика Советской России;

– ведение активных оборонительных и наступательных боевых действий соединениями и частями Красной армии;

– боевые действия многочисленных партизанских и повстанческих вооруженных отрядов в тылу белых армий;

– активная деятельность большевистского подполья, готовившего вооруженные выступления, проводившего агитационные и разведывательно-диверсионные мероприятия в тылу и в прифронтовой полосе;

– красный террор, уничтоживший антибольшевистские подпольные организации, образовавшиеся на территории Советской России;

– деятельность советских и других спецслужб.

Для нейтрализации угроз во внешней сфере требовались целенаправленные политические, дипломатические, военные и специальные меры. Так, задача разведки заключалась в информационно-аналитическом обеспечении высшего военно-политического руководства и командования объединений, соединений и воинских частей, а контрразведки – в ведении борьбы с военным, политическим, экономическим шпионажем, а также в выполнении функций политического сыска. Белогвардейским спецслужбам пришлось противодействовать не только большевистским и эсеровским подпольным организациям, рабочим и крестьянским вооруженным выступлениям, но и вести гласное и негласное наблюдение за союзниками.

Белое движение представляло собой широкой спектр разнородных политических сил – от сторонников реставрации самодержавия до приверженцев буржуазно-демократической республики. Основой их консолидации явилось неприятие большевистской идеологии, советского строя и его экономической модели. По своему составу оно было крайне неоднородным: от бывших крупных земельных собственников и фабрикантов до простого крестьянина и рабочего, от высших военачальников и государственных чиновников до учащихся военных и гражданских учебных заведений. Но при всем этом белый лагерь не нашел опоры среди широких слоев населения.

Главной целью, которую поставили перед собой лидеры Белого движение, являлась военная победа над Советской Россией. Решение других проблем, влиявших на безопасность белогвардейских государственных образований (о будущей форме государственности России и её социально-экономического строя и т. д.), откладывалось на послевоенный период. Однако в ходе войны помимо ведения боевых действий на фронтах им пришлось защищать политический строй, суверенитет, независимость и территориальную целостность, а также сохранять политическую и социальную стабильность в обществе.

По нашему мнению, серьезная ошибка, допущенная белыми еще в начале войны, заключалась в «непредрешении» будущего политического строя и форм собственности. Окончательное разрешение этих вопросов предусматривалось провести после ликвидации советской власти. «Будущих форм государственного строя руководители армии (генералы Корнилов, Алексеев) не предрешали. Ставя их в зависимости от воли Всероссийского Учредительного собрания, созванного по водворении в стране правового порядка, – говорилось в первом политическом обращении, составленном А.И. Деникиным. – …Я призываю вас всех, кто связан с Добровольческой армией и работает на местах, в этот грядущий час напрячь все силы, чтобы немедля организовать кадры будущей армии и в единении со всеми государственно мыслящими людьми свергнуть гибельную власть народных комиссаров»[180].