Мы поднялись на самый последний этаж. Там в холле тоже сидел охранник. Он встал, приветствуя нас:
— Добро пожаловать!
Как-то полегчало на душе. Мы ответили на приветствие.
— В какой номер? — полюбопытствовал он.
— В люкс, — буркнул один из наших провожатых, а охранник почему-то скис и остался на своем посту.
Из холла мы вошли в пустой коридор с четырьмя одинаковыми красивыми дверями. И правда, похоже на маленькую гостиницу, очень даже мило. Однако все четыре двери остались позади, и мы оказались в, небольшом, сразу неприметном глазу «аппендиксе». Вот там-то и была заветная дверь, скорее похожая на дверцу сейфа или хранилища. В ее звуконепроницаемости и крепости не оставалось никаких сомнений — гладкий и мощный стальной лист. Ни ручек на нем, ни глазков, ни прочих атрибутов. Только маленькое отверстие для ключа. Димыч выбрал из связки необходимый ключ, провернул его в двери, и она бесшумно открылась нам навстречу. Что-то опять страшно стало!
Щелкнул выключатель, комната озарилась светом. Да нет, вроде бы ничего. Обычная комнатка. Почти пустая, правда. Простенький диван, стул, столик, в общем-то и все.
— Без изысков, — отреагировала Катька.
— Гости всякие бывают, — пояснил Димыч. — И проблемы всякие. Не бойтесь, здесь не пытают.
— А где пытают? — уточнила я на всякий случай.
Димыч хмыкнул и изменил тему:
— Здесь вот дверка, за ней — туалет и раковина. Душа нет, в этой комнате постояльцы долго не проживают. На окне решетка, кстати.
Интересно, а куда они, постояльцы которые, отправляются из этой комнаты дальше? Те, которые долго не проживают.
Думать в эту сторону не хотелось.
— Располагайтесь, — предложил не-Димыч. — Завтра мы часиков в девять подойдем, перекусить принесем — и на совет. Да не парьтесь вы, девчонки, расскажите им все как есть, да и все дела. Они ж нервничают — генерального потеряли! Фирма-то не вениками торгует! Контракты там всякие зависли, поставки, тендеры. Прочая лабуда. Так что лучше их не злить.
С этим напутствием крепыши удалились. Ключ мягко повернулся в тяжелой двери. Сейф заперт. Мыши в западне.
Мы с Катькой посмотрели друг на друга и одновременно выдохнули:
— Влипли!
Катька рухнула на диван, а я после дальней дороги решила воспользоваться туалетом. В крохотном помещении стояли начищенный до блеска унитаз, такая же раковина, на которой лежал кусок нетронутого мыла. На стене висели чистое полотенце и рулон приличной туалетной бумаги. Порядок, однако, здесь соблюдался во всем. Даже в аскетизме.
Вернувшись в комнату, я застала Катьку за банкой пива.
— Стресс надо снять, — пояснила она, выуживая из нашей сумки еще четыре баночки. — Хорошо, что не успели их в бунгало в холодильник выгрузить. Сейчас бы мучились от жажды.
Я хотела воспротивиться, но передумала и сдалась без боя.
— Как они нас вычислили? — задумалась подруга. Я выложила ей о своих подозрениях про Маневича. Катька защищала его изо всех сил. В конце концов, и я понимала, что мои обвинения шиты белыми нитками. В результате я прикрыла дебаты:
— По большому счету не это сейчас важно. Надо определиться, что мы завтра будем говорить.
— Да ничего, — отрезала Катька. — Не знаем никакого Павленко, и все!
— Но они-то уверены, что знаем!
— Ну и как мы объясним им, почему не обратились первым делом в милицию, когда нашли его? Кто поверит, что мы просто две дуры?
— Да в это-то как раз, скорее всего, и поверят.
— Кончай! Сейчас не до шуток. Я считаю, надо стоять на своем. Потом, если мы им расскажем правду, они же у нас все отберут. И «прадик», и шмотки. Прощай красивая жизнь! Нет, ты как знаешь, а я не согласна возвращаться в нищету. Они нас просто на испуг берут!
Я с ней не согласилась. Дыма без огня не бывает. Ведь четко вычислили нас и — сразу в лоб. Нет, они уверены, что мы были знакомы с Павленко. Почему?
— Кать, единственная нить, которая связывает нас с покойным, — это его карточка.
— Откуда им знать, что она у нас? — Катька достала сигареты и чиркнула зажигалкой. — Вот сейчас сожгу ее и — привет! Да, в конце концов, мы нашли ее. Просто нашли на дороге! И вообще, откуда им знать, что карточкой пользуются? Она — личная, не корпоративная.
— Мало ли. Мы же всю их кухню не знаем. — Я тоже закурила. — Но мы же не свои фамилии ставили, просто подписывались за него, и все.
Через две секунды до нас дошло.
— «Прадик»!
— Мы оформили его на тебя, — вспомнила Катька. — Ну, допустим, пацаны отслеживают расходы с чужой карточки каким-то немыслимым образом.
— Может, у них знакомая в банке сидит?
— Все может быть. Дальше. Они вычисляют наконец-то тебя, то есть нас. Но как нас-то так быстро нашли? Мы машину несколько дней назад купили, живем в съемной квартире, прописка у тебя — на деревне у дедушки. И опять же ловят они нас почему-то далеко за городом. Причем не просто ловят, а как будто ждут…
О нашей поездке никто не знал, мы за день решили. Даже Иришку не успели предупредить. Нет, не срастается что-то…
Мы строили самые фантастические предположения, но все они были чепухой.
— Ладно, — решила я, покончив с пивом, — как завтра-то будем?
— Сориентируемся по обстановке.
Мы пристроились кое-как на диване и чутко продремали часа два. Чувствуя себя разбитой, я встала, как всегда, первая. Умылась холодной водой, а в процессе вытирания меня осенила очередная догадка, правда запоздалая.
— Кать, — затормошила я подругу. — Дуры мы и есть! С их системой безопасности в этом номере «люкс» наверняка «жучков» понапихано. Так что мы с тобой ночью сегодня как на сцене выступали.
— Гениально, — оценила она. Без особого восхищения, правда. — А, будь что будет!
К девяти прибыли пацаны. Приволокли нам пакет с колбасой, булочками и соками. Поели мы, правда, с аппетитом. С перепугу, наверное. После чего привели себя в божеский вид и покорно поплелись на допрос.
Офис, куда нас привели, располагался на первом этаже и выглядел весьма респектабельно. В охлажденной до нужного градуса приемной нас без улыбки, но довольно приветливо встретила секретарша. Длинноногая и в короткой юбке, как положено. Она оторвалась от ультратонкого экрана монитора, поднялась нам навстречу и распахнула массивную коричневую дверь с золоченой ручкой. Мы с Катькой вошли, а наши провожатые остались.
Дверь за нами медленно прикрылась, и мы оказались в просторном кабинете, наполненном светом, лившимся из четырех огромных окон. Стильная, негромоздкая и явно дорогущая обстановка. Ничего лишнего, деловой современный дизайн. Представляю, в какие деньги обошлась эта простота!
За большим матово-темным столом сидел довольно молодой, ничем не приметный мужчина в светлой рубашке и при галстуке. На столе царил идеальный порядок. Чуть правее от него в белом роскошном кресле, уютно вытянув ноги, отдыхал наш старый знакомый — Бильярдный Шар. Оба выглядели мрачновато, но не грозно. Я сразу обратила внимание на ботинки Шара — они были щегольски остроносы и начищены, как зеркало.
— Давайте познакомимся, — сухо предложил неприметный и представился: — Борислав Владленович, заместитель генерального директора.
Я сразу озаботилась, как бы мне запомнить его имя или хотя бы отчество, нет, лучше имя — отчество всегда можно уточнить. И еще не к месту подумалось: как, интересно, его звали в детстве — Боря или Слава?
— А это, — продолжал Борислав в сторону Шара, — Евгений Иванович, начальник нашей службы безопасности.
Ну, Евгений Иванович, это уже полегче.
Мы тоже представились и уселись рядком на предложенный нам диван, как раз напротив Бильярдного Шара. Диван был, как и его кресло, ослепительно-белый.
— Чтобы вам легче было понимать, что происходит вокруг вас, и во избежание ненужных фантазий с вашей стороны проясню ситуацию сразу. Более двух недель назад без видимых на то причин пропал наш генеральный директор Павленко Олег Михайлович.
