- Нищему собраться только подпоясаться. Только учтите, ничего колоть, или скармливать я ему не позволю, во всяком случае, до тех пор, пока мне толком не объяснят, что это такое.

- Не беспокойтесь. На вас возлагаются большие надежды, так что, циркуля уже предупредили.

- Ну, будем надеяться, - проворчал Матвей, быстро накидывая куртку, и беря Роя на поводок.

Заперев дом, он усадил щенка на заднее сидение и, усевшись рядом, устало вздохнул.

- Что-то не так? - моментально отреагировал на его вздох полковник.

- Не нравятся мне такие вызовы. Да и Ройка ещё слишком маленький, чтобы лишний раз встречаться с посторонними людьми. Это служебная собака, и трогать его могут только хозяин и члены его семьи. Все остальные должны держаться подальше.

- Не объясните, почему?

- Основная функция этих собак, охранять и защищать. И именно в детстве у них закладывается восприятие тех, кого именно они должны защищать. Все остальные, согласно правилам дрессуры, для них должны быть посторонними, за которыми нужно внимательно следить, и ожидать от них агрессии. Это базовые понятия. Я, конечно, описываю их достаточно грубо, но суть, по-моему, ясна.

- Предельно, - кивнул в ответ полковник, с интересом оглядываясь на Роя.

Оказавшись в лаборатории, псёныш повёл себя довольно неожиданно. Внимательно обнюхав все углы, он решительно потянул Матвея туда, где не так давно они и познакомились. Отпустив поводок на полную длину, кинолог решительно последовал за щенком, внимательно наблюдая за его реакцией. Влетев в комнату, где тогда находился манеж, щенок принялся старательно обнюхивать пол, скуля и тихо повизгивая.

- Что это с ним? - насторожился полковник.

- Честно говоря, я и сам не совсем понимаю. Но разумное объяснение у меня только одно. Либо он чувствует, что здесь недавно была Вайда, его мать, либо он помнит, что его именно здесь забрали от семьи, - задумчиво протянул Матвей, продолжая, наблюдать за Роем.

- Суку сюда больше не привозили, а всех щенков сразу отводили в лабораторию. Точнее, двух из всего помёта. Вы приехали третьими, - удивлённо ответил полковник.

Но договорить им не дали. В комнату, решительным шагом вошёл тот самый пресловутый циркуль и, увидев Матвея, мрачно оскалился.

- Собаку в лабораторию. Нужны кровь, и слюна на анализ, - вместо приветствия приказал он.

- Не так быстро, господин учёный, - жёстко ответил Матвей.

- Андрей Сергеевич, наведите порядок. Мне мешают работать, - презрительно фыркнул циркуль, не обращая на Матвея внимания, словно он был пустым местом.

Встав, между Роем и двумя вошедшими следом за циркулем помощниками, Матвей демонстративно отстегнул клапан своей кобуры, и положив ладонь на рукоять пистолета, зло оскалился:

- А ну замрите на местах, трубки клистирные, а то ненароком дырок понаделаю. К моей собаке никто кроме меня не прикоснётся.

- Как это понимать?! Андрей Сергеевич, что это значит?!- спросил циркуль, от возмущения срываясь на визг.

- Это значит, что Матвей Сергеевич будет делать всё сам. Вы обеспечите его необходимыми инструментами, и скажете, что делать.

- Это недопустимо! Собаку нужно немедленно обездвижить и подвергнуть тщательному изучению. Наш проект слишком важен, чтобы позволять всяким неуклюжим недоучкам вмешиваться в процесс.

- Значит, вообще ни хрена не получите, - усмехнулся Матвей, с ненавистью глядя на учёного.

- Господин полковник, или вы немедленно арестуете этого человека, или я сообщу вашему начальству, что вы саботируете проект!- снова завизжал циркуль.

- Заткнись, тварь, пока я тебя и вправду не пристрелил, - зашипел Матвей, выхватывая пистолет, и досылая патрон в патронник.

В закрытом пространстве комнаты, лязг затвора прозвучал особенно звонко. Понимая, что терять этому человеку нечего, и свою угрозу он запросто может привести в исполнение, полковник быстро встал перед Матвеем, закрывая яйцеголового широкой спиной. Заметив его движение, Матвей, мрачно усмехнулся и, вскинув пистолет, прошипел:

- Бесполезно, полковник. С такого расстояния, я ему даже мимо тебя сумею яйца отстрелить. Ты моё дело читал, так что знаешь, что стреляю я не плохо.

- Угомонись, псих. Под трибунал захотел? - попытался урезонить его полковник, но Матвея уже понесло.

Потеряв всё, и совершенно случайно обретя рядом единственную, живую душу, он просто не мог позволить кому-то причинять малышу боль. В него словно бес вселился. Злость, ненависть, обида, желание защитить смешались в один убойный коктейль, заставивший его сознание отступить, а кровь бешено нестись по жилам.

Полковник, заглянувший в его серые глаза, поперхнулся на полуслове, и растеряно отступил. И этих глаз на него смотрел не человек, а сама смерть. Понимая, что в таком состоянии этот ненормальный способен наделать серьёзных бед, полковник принялся спиной выжимать учёного в коридор, стараясь не делать резких движений.

Оказавшись в коридоре, он моментально развернулся и, ухватив яйцеголового за отвороты халата, яростно зарычал:

- Ты понимаешь, кретин, что этот парень сейчас здесь может настоящую бойню устроить? Этот кутёнок ему дороже десятка, таких как ты.

- Мои изыскания не могут быть прерваны из-за эмоционального состояния какого-то неуравновешенного субъекта. Это чистая наука, а не ваши шпионские игры в стиле плаща и кинжала, - с фанатичной настойчивостью ответил циркуль. – Моя теория генетического формирования организма и сознания плотоядных животных должна получить своё подтверждение.

- Ах ты тварь! Так ты вместо дела, здесь свои теории отрабатываешь?!- рявкнул полковник, коротко всаживая кулак в живот циркулю.

Сложившись пополам, яйцеголовый хрипло застонал, пытаясь глотнуть хоть каплю воздуха и расслабить скрученные узлом мышцы. Но полковник решил не останавливаться на достигнутом. Этот склочный, желчный человек давно уже не вызывал у него ничего кроме раздражения и злости. На лежащего, на полу учёного градом посыпались резкие, сильные удары.

Экзекуцию прервал голос появившегося в коридоре человека. С полминуты, понаблюдав за избиением, он чуть усмехнулся, и громко спросил:

- Чем это вы там занимаетесь, полковник?

- Интеллигента бью, - зло выдохнул Савенков, моментально разворачиваясь к подошедшему.

- Интересное занятие. Главное, увлекательное, - усмехнулся пожилой, подтянутый мужчина. – А теперь, может, поясните мне причину столь бурного проявления эмоций?

- Если в двух словах, то этот гражданин, вместо работы над проектом занимался поиском подтверждения своей теории.

- Вот как? Может быть объяснитесь, Иммануил Остапович? - повернулся мужчина к медленно поднимающемуся учёному.

- Я не обязан объяснять научные теории каждому профану. Это только моя теория, и до тех пор, пока она не проверена, они принадлежит только мне, - прохрипел циркуль, с трудом поднявшись на колени.

- Понятно. Арестовать, - прозвучал короткий приказ, и двое безликих парней волоком уволокли учёного куда-то вглубь комплекса.

Повернувшись к полковнику, мужчина удручённо покачал головой и, подумав, спросил:

- Что у нас есть?

- Одна особь, с которой работал объект, выглядит очень обнадёживающе, - осторожно ответил полковник.

- Он здесь?

- Прошу, - ответил полковник, жестом указывая на дверь в комнату, где всё ещё приходил в себя Матвей.

Однако, в комнату полковник вошёл раньше своего начальства. Быстро подойдя к Матвею, он осторожно заглянул ему в глаза, и тихо спросил:

- Успокоился?

- Почти, - тихо выдохнул тот, делая ещё один глубокий вдох.

- Тогда знакомься. Генерал Лоскутов, Александр Юрьевич. Матвей Иванович Беркутов. Кинолог, сержант отряда СКС, командир патрульной группы, - представил он друг другу мужчин.

- Гладиатор, - удовлетворённо кивнул генерал, подавая Матвею руку.

- Он самый, - мрачно буркнул тот, отвечая на рукопожатие и внимательно присматриваясь к собеседнику.

- Читал ваше дело. Должен сказать, впечатляет. И, примите мои соболезнования, по поводу гибели ваших близких. Всех, и женщин, и собаки.