На это ушло не более десяти секунд, и вся Америка, точнее, большая часть мира наблюдала за происходящим, сидя у экранов. Результаты поступали из каждого избирательного участка, быстро обрабатывались на уровне округа, затем — на уровне штата. Голоса избирателей фиксировались по мере поступления, быстрее, чем мог заметить глаз человека, а итоги подводились, когда заполнялась длинная строка. Хэпгуд победил с небольшим преимуществом, а Теннор, соответственно, проиграл.

Да, на все ушло не более десяти секунд.

Поседевший на политехнической службе Джин Уиттакер безразлично наблюдал за происходившим из своего кабинета. В последнее время выборы становились все более формальными, но эти были первыми полностью политехническими президентскими, до уровня избирательного участка. Три неторопливых вздоха, и все заканчивалось.

— Страшно подумать, — сказал Уиттакер, — сколько сил требовалось раньше для достижения цели. Кандидаты вели предвыборную кампанию в течение двух лет, засоряли воздух демагогическими речами и прочим словесным мусором, обманывали народ, заполняя умы ложными надеждами, залезая как в финансовые, так и политические долги, которые навечно ставши под сомнение их честность. А сейчас все — за десять секунд.

Он улыбнулся своему коллеге Леонарду Ротштайну и откинулся на спинку кресла с чувством успокоения и самодовольства, потому что именно его опыт и старания позволили сделать последний шаг к полным политехническим выборам.

— Тем лучше, — заявил Ротштайн с мрачным видом. — Компьютеры в течение нескольких лет регистрируют реакцию избирателей на участке, произнесенные слова и действия кандидатов.

— И компьютеры не обмануть демагогическими речами или эмоциональными призывами.

— Предполагаю, что нет. Таким образом, результаты выборов на каждом участке известны заранее, даже без выборов, и никто не может беззастенчиво их исказить. В теории это работает.

— И на практике тоже, Лен. В течение нескольких лет работало на местных уровнях и уровнях штатов, а сейчас мы выбрали законного президента.

— С небольшим перевесом.

— Ну и что?

— Джин, если проверишь, то убедишься, что в Иллинойсе электорат вел себя нерешительно. Если бы голоса избирателей в этом штате были отданы за Теннора, то президентом стал бы он. Перевес Хэпгуда был незначительным, и если бы в округе Кук тысяча ключевых избирателей проголосовали бы по-другому, Хэпгуд лишился и Иллинойса, и президентства.

— Ну и что?

— А то, что за работу компьютеров в округе Кук отвечал Макинтайр, а он очень умный и амбициозный человек. Меня интересует одно. Не вмешался ли он в программы нескольких компьютеров, чтобы доставить нам неприятности.

Уиттакер нахмурился.

— У тебя есть основания для подобных заявлений?

— Именно в округе Кук иногда возникали подозрительные результаты.

— Ты никогда не сообщал мне об этом. Тебе удалось доказать подтасовку?

— Нет, не удалось, поэтому я ничего не говорил тебе. Но теперь у него есть возможность показать, что мы устроили грязные президентские выборы.

Уиттакер погрузился в мрачные мысли.

— Мы должны нейтрализовать Макинтайра при первой же возможности, — сказал он, — пока...

— Пока?

— Мы оставим результаты неизменными, конечно. Какого черта? Хэпгуд или Теннор, в конце концов, решения принимают компьютеры, а за них отвечаем мы.