Так, в суете и заботах, незаметно пролетел ещё один год, год самостоятельной жизни Тамары.

Старенький бревенчатый дом теперь стоял одетый в белый кирпич, а на месте створчатых окошек красовались новые рамы. Комнат в доме поубавилось, но зато теперь они стали большими и светлыми.

Олежка со своей семьёй частенько навещал мать по выходным и помогал ей на огороде, а его жена большую часть времени проводила на кухне. После успешной работы на участке они, уставшие и довольные, собирались поужинать за круглым массивным столом.

Алёна хорошо готовила и после её визитов к свекрови, обычно у Томочки в холодильнике оставались наваристые супы и пышные котлеты с богатым выбором гарнира.

Воскресные дни часто пролетали в приятной и непринуждённой обстановке. Олежка со своими девочками обычно уходил от матери нагруженный объёмными сумками, которые были набиты овощами и фруктами.

Олег работал программистом в преуспевающей компании. Он был ценным работником и зарабатывал хорошие деньги. В его двухкомнатной квартире был дорогостоящий ремонт, а в комнатах красовалась со вкусом подобранная мебель.

Сам Олег ездил на иномарке, а недавно и жене взял машину. Теперь Алёна добиралась на свою новую работу на белом «жигулёнке».

Жизнь текла своим чередом. Пока, однажды, весь отлаженный механизм семейного быта у сына Тамары не рухнул в одночасье. Это произошло по глупости, от слабости, но необратимо и навсегда!

Как-то под утро Олег ворвался в дом своей матери весь в грязи и сильно пьяным. Таким своего сына Тамаре ещё не доводилось видеть.

Завалившись в гостиной на диван, он невнятно кому-то угрожал:

- Убью суку! Убью! Сам в тюрьму пойду, но и этой твари в живых не оставлю!

Тамара в ужасе запричитала:

- Что случилось, Олежек? Господи, не пугай же ты меня так! Что произошло? Где девочки?!

Но в ответ её сын только завыл, зарывшись головой в покрывало. Он рыдал в голос так громко и безутешно, что мать почувствовала, что она сейчас от ужаса замертво рухнет рядом с ним. Она не знала, что и думать, но понимала, что произошло что-то ужасное!

А произошло следующее:

Школьный друг Олега, Сергей, часто разъезжал по командировкам, а Олег в его отсутствие присматривал за его домом.

Сергей несколько лет назад отстроил в долине «нищих» своё детище. Оно затерялось среди других, более роскошных усадьб, возведённых «новыми русскими». Многие владельцы той недвижимости приложили не малые усилия, чтобы выразить свои фантазии и утвердиться в своей состоятельности.

Обычно летом Олег с Алёной заезжали по нескольку раз в неделю, чтобы полить все имеющиеся в доме друга растения. А если поездки Сергея выпадали на зимний период, то Олег перед самым приездом друга прогревал дом и расчищал от снега дорожки, ведущие к воротам усадьбы.

Серёга же, в знак благодарности, всегда привозил другу из загранки всё, что тот не попросит и никогда не брал с него денег.

Ключи от жилища Сергея всегда лежали в «семейном ящике» в квартире Олега. И вот однажды его жена сделала копию тех ключей.

Олег как-то заехал внепланово домой к другу, по причине того, что Серёга звонил ему накануне из Штатов и попросил его найти и переслать некоторые файлы из его домашнего компьютера.

Олег шёл через зал по мягкому ковролину, когда услышал неожиданные звуки, доносящиеся из соседней комнаты. То, что увидел Олег, заглянув в спальню, повергло его в шок. Безобразного телосложения его лысый босс, обливаясь потом и сипло дыша, прогибал под собой его стройную Алёнку.

«Как это?.. - его ум давал сбои, отказываясь верить в происходящее. - Что эта жирная скотина могла пообещать Алёнке такого, что она пошла на это?! Нет, это невозможно…», – от тихого ужаса у него потемнело в глазах, всё его естество протестовало при виде этого наваждения. Олег не сомневался только в одном - теперь эта картина навсегда отпечатается в его мозгу. В этот момент он почувствовал сильный приступ тошноты. Он кинулся обратно к выходу.

Потом он будет ненавидеть себя за эту слабость, что он не вырвал из «лап» босса свою Алёнку и не избил его до полусмерти. Хотя, что в сущности, могло это уже изменить? Он тысячу раз прокручивал в голове всевозможные варианты: «А как было бы, если я..?»

Позже Олег решил не выяснять отношений с женой и попробовать жить с ней так, как если бы ничего не случилось. Но вот только что-то в нём сломалось, он не мог себя заставить быть прежним. Олег презирал себя и брезговал Алёной. Вскоре он нашёл утешение в «горькой», но это было только временным облегчением. Он целыми днями сидел дома и тупо пил. Идея, найти другую работу и уйти в неё с головой - как таковая отсутствовала. Видение в спальне Сергея преследовало его постоянно, и Олег откупоривал новую бутылку. Дочь с опаской поглядывала на отца. Алёна молчала. Обстановка в семье с каждым днём становилась всё более напряжённой.

И вот, как-то поздней ночью, пребывая в пьяном угаре, Олег сцепился с женой. Так, слово за слово, а закончился их разговор её сломанным носом и истерикой дочери.

Утром следующего дня Алёна собрала вещи и уехала с ребёнком к своей матери в Ртищево.

Кульминация трагедии состоялась, а дальше события разворачивались медленно, но предсказуемо печально. Олег пил, не просыхая, его мать страдала, не находя возможности помочь своему несчастному дитя. Томочка старалась достучаться до него добрым словом, но он её не слышал.

Двери его квартиры с того дня не закрывались для новых друзей-собутыльников. Из квартиры Олега стали бесследно исчезать вещи, а от соседей всё чаще поступали жалобы в милицейский участок по поводу нарушения порядка.

А Тамара только твердила себе одно: «Всё когда-то заканчивается, и этот кошмар тоже когда-нибудь прекратиться».

Но это наваждение не проходило. Её Олежка спивался и постепенно превращался в опустившегося человека. Его неряшливый вид добивал Томочку. Она не создавала себе иллюзий, когда видела сына на пороге своего дома – теперь он приходил к ней исключительно за деньгами на выпивку. Мать без лишних слов отдавала ему часть своей зарплаты и от бессилия плакала.

- Господи, что же мне делать? – причитала она, заламывая руки.

Она искала поддержки у друзей, и нередко находила её у своей умудрённой опытом соседки, Верочки, которая ей безапелляционно талдычила:

- Кодировать его нужно. Кодировать!

Но Олег не соглашался ни на какие уговоры и доводы своей матери, а уж на кодировку и подавно. Когда дверь за ним очередной раз с треском захлопнулась, Томочке стало ясно, что её сын разрушает себя сознательно – он просто не хочет больше жить.

Сделав для себя страшное открытие, Тамара плюнула на все условности и набрала номер телефона своей невестки.

Алёна слушала свекровь, не проронив ни слова. А Тамара Геннадьевна на одном дыхании рассказала ей всё, что происходит с Олегом и в завершение добавила:

- Алёночка, я понимаю… - запинаясь, спешила высказаться она. - Всё в жизни бывает, я не берусь судить ни тебя, ни Олега. С каждым человеком, хоть однажды, происходят страшные вещи, но главное устоять и продолжать жить. А Олег… он сейчас погибает. Попроси дочь позвонить ему, она добрая девочка и надеюсь, что зла на отца не держит. Пойми, - уверяла её свекровь, - именно сейчас Олегу очень важно почувствовать, что его любят, что он кому-то ещё нужен… - Тамара Геннадьевна неожиданно замолчала, а затем нерешительно продолжила: - Только тебе лучше не напоминать ему о себе, чтобы ещё хуже не вышло… Пойми, у меня не получается вернуть его к человеческому образу жизни, но дочь - это совсем другое… - тут Томочка не удержалась и горько заплакала в трубку. Она пыталась ещё что-то сказать, но рыдания душили её. Те слова, что ей удалось произнести, прозвучали как мольба: - Алёна, ну пусть она ему позвонит! Алёна, только не молчи! Скажи же что-нибудь!

- Простите… - голос её невестки был еле различим в трубке.