Торир давно охрип, он кричал своим, чтобы отходили и сомкнули щиты. Горнист надувал щеки, но скрипучих визгов горна почти не было слышно. Знамя хирда держал высоченный Эбби Краснодым, по нему легко угадывалось, где находится конунг.

Строй давно сбился, хотя поначалу наверняка наступали свиньей. К моменту, когда подоспел Даг, щиты почти у всех были порублены в щепки. На правом фланге, там, где городская стена поворачивала, берсеркам почти удалось взобраться на гребень, но тут навстречу им скинули тяжелое бревно. Северянин чуть не взвыл с досады. Он ни разу не участвовал в штурме города, хотя много слышал о таких приключениях и о всяких штуковинах, которые используют для осады.

Даг моментально понял, в чем ошибка конунга. Столь мощные стены бессмысленно штурмовать без осадных орудий! Или, по крайней мере, стоило заранее изготовить лестницы. Наступление захлебнулось, командирские навыки Скалы не помогали.

Орм, Байгур и другие берсерки так часто молотили секирами, что тяжеловооруженные защитники города пятились назад. Понимая, что отчаянных рубак им не одолеть, руяны выставили впереди копейщиков. Те гибли, но держали линию, поскольку позади напирали все новые подкрепления. Со стены швырялись камнями, многие стреляли из луков. Казалось, что битва застыла в равновесии, обе стороны устали. Ториру гордость мешала вернуться к кораблям, славяне были бы рады, чтобы враг попросту убрался восвояси.

Стараясь укрываться за деревьями, Даг ринулся в обход. Что он мог поделать один, с коротким ножом против целой толпы? Он надеялся, что как — то удастся просочиться сквозь ряды врагов и сообщить се — конунгу о нападении на «Золотую деву». Даг бежал изо всех сил, но скоро ему пришлось распластаться в траве. Навстречу, поднимая тучи пыли, неслась местная кавалерия. Парни с «Кабана» схватились с кавалеристами на левом фланге. Чаша весов тут же качнулась не в пользу викингов. По сравнению с неловкими крестьянами, здоровенные всадники в доспехах представляли собой серьезную угрозу.

Даг привык к тому, что настоящие мужчины сражаются пешими. Зачем нужны лошади? Чтобы перевозить грузы, или в крайнем случае доставить бойцов в нужное место. Ясно, что жители Рюгена нагло попирали все законы, и следовало их за это наказать! Однако наказать конных оказалось вовсе не просто. Сминая остатки строя, они с налету вломились в ряды морских дружинников. Их мечи и копья доставали слишком далеко, лошади топтали людей, пешие не могли сражаться на равных.

Краснодым был страшен в бою. Ему подавали уже третий меч, но после удара палицы и этот стал непригоден. Знамя он передал кому — то из молодых. Форинг махал полуторным мечом, ухватив его двумя руками, он перерубил ноги нескольким коням. Упавших всадников яростно добивали внизу, но даже на земле победить их удавалось не сразу. Секиры отскакивали от превосходной брони, вязли в длинных кольчугах. Со всех сторон слышалась брань, сопение и крики умирающих.

Даг побежал в обход еще дальше, впереди он снова видел спины славян в серых рубахах. Они поступали как псы, атакующие волка, — наскакивали и трусили одновременно. Из — за их наскоков парни с «Золотой девы» не могли спокойно заняться воротами. Зажатые в кольцо, они отважно бились, не надеясь на пощаду.

Даг проскользнул сквозь ряды нападавших у самой стены и тут же едва не угодил под чью — то дубину. Сулица ударила его в бок на излете, не пробив толстую кожаную куртку. Северянин несколько раз кувыркнулся, его ноги измазались в крови. Кормчий угодил в самое пекло сражения, здесь бились неистовые берсерки, пробивая путь к отступлению. Торир Скала пер следом за бешеными «медведями». С обеих сторон конунга прикрывали шестеро лютых с длинными щитами, окованными железом.

— Все назад! — кричал конунг. — Труби отход! Эй, люди с «Журавля», сомкнуть щиты!

К несчастью, Ивар перепил снадобья и не замечал, что может потерять своих людей. Двое уже полегли, прочие были ранены. Щит Ивара болтался за спиной, он держал меч двумя руками и рубил на обе стороны. Норвежец бил с невероятной силой, вражеские копья ломались пополам. Какой — то человек в панцире подскочил и нанес ему с размаху удар в бок. Меч со звоном отскочил от голого тела.

Другой человек в высоком шлеме ударил Ивара копьем в лицо. Однако тот отпрянул, и наконечник угодил в плечо. Враги ахнули, поскольку острый наконечник снова не смог пробить кожу. Ивар с рычанием замахнулся и рассек нападавшему голову вместе с шлемом.

Байгур дрался рядом, его дубина треснула пополам, но с каждым ударом отправляла кого — то в гости к ванам. Руяны разбегались в стороны, стремясь избежать страшных шипов. В спине и плечах Байгура торчало несколько стрел, но кровь почти не текла. Волосатый богатырь то хохотал, то скрежетал зубами. Он едва не наступил на Дага, но в толчее не узнал его. Орм тоже встретился с Дагом глазами, но тоже не узнал соратника. Судя по всему, парни Ивара здорово нахлебались варева еще на корабле.

У Орма нижняя половина лица была в крови. Он схватился с каким — то здоровяком, укусил его за плечо, вырвал зубами кусок мяса. Затем поднял противника в воздух и швырнул его вперед, на копья его же товарищей. Сверху, со стены прилетела сулица, ткнулась Орму в спину, но не причинила вреда. Другое копье берсерк поймал на лету и метнул с такой силой, что пробил ближайшего руяна насквозь.

Северянин вскочил на ноги, пригнулся от летящего копья, снова согнулся и почти по — пластунски пополз к Ториру.

Тем временем удача улыбнулась викингам. Экипаж «Серого журавля» прорвал окружение и, сгрудившись, отступал к берегу. Их почти не преследовали, после боя у стены осталось лежать втрое больше местных. Экипаж «Кабана» сильно поредел, их окружили всадники и заставили разоружиться. Многие викинги еще сопротивлялись, им на головы накидывали мешковину, мешающую драться, оплетали веревками, валили наземь.

Лишь берсерки казались сделанными из железа. Там, где прошли отчаянные «медведи», образовалась просека из человеческих тел. Следом за командой Ивара пробивался десяток опытных бойцов. Даг вращал головой, но никак не мог заметить се — конунга. Торир куда — то исчез, исчезло и знамя с «Золотой девы».

В этот момент открылись городские ворота. Очевидно, защитники города только и ждали момента, когда бешеные норвежцы хоть немного отойдут. Из ворот широкой волной выкатилось свежее подкрепление; во главе осмелевших руянов ехал древний старик на изумительно красивом белом коне.

На минуту Даг загляделся и тут же поплатился за нерасторопность. Что — то тяжелое стукнуло в затылок, перед глазами потемнело. Северянин услышал ядовитый смех и узнал бородатого главаря тех, кто напал на «Золотую деву».

— Держите щенка! — гоготнул руян. И добавил еще несколько фраз, обращаясь к своим бойцам.

Мальчишке мигом скрутили руки, но бить не стали. Минуту спустя подняли и потащили. Кто — то бесцеремонно поволок его за волосы. Северянин, как мог, упирался ногами, извивался ужом, но вырваться не сумел. Похоже, что волочивший его не задумывался, дотащит он до места назначения труп или живого человека. А вокруг творился кошмар. Стонали раненые, угодившие под мертвых, придавленные лошадьми. Стонали обожженные. Тех викингов, кто успел отступить к берегу, пока не преследовали. Многих взяли в плен, стреножили и вязали им руки. Последнее, что видел Даг позади, перед тем как на голову надели мешок, — это громадные створки городских ворот, они медленно закрывались, отрезая путь к свободе.

И море скрылось от него. На много дней.

Глава четвертая,

в которой живые становятся пленниками идола, а мертвым везет больше, чем живым

Его швырнули в темноту, на жесткую солому.

Поблизости вздохнуло крупное животное. Где — то рядом, в темноте, сопели взрослые мужчины. Густо дохнуло коровьим стойлом, рыбой и гнилой соломой. Чуть дальше пахло кислым молоком, забродившим медом и собаками. Но к обычным деревенским запахам, по которым так соскучился Даг, примешивалось что — то еще. Горько — сладкий, дурманящий аромат проникал повсюду, гибким червем вползал сквозь щели, нехорошо щекотал нос.