Главный метеоролог Империи утверждает: между путешествиями и ППУ нет никакой связи.Всё, чему мы стали свидетелями в последние сутки, это лишь часть естественного глобального процесса, как и некоторая климатическая нестабильность последних лет. С нашей точки зрения природные бедствия выглядят ужасно, однако в жизни экосистемы Алитеи они незначительны, я бы сказал — незаметны. Циклические изменения климата характерны для любой планеты, и Алитея — не исключение.

Ага, подумал Стейбус. Расскажи это тем ребятам, которые сейчас медленно вымерзают даже под землёй в городах на Южном побережье. Их эта новость чрезвычайно обнадёжит.

День страшного суда. Наивно полагать, что наши действия в прошлом не отразятся на настоящем. Время расплаты настало. Кара, уготованная нам Творцом за хронопреступления, будет ужасной!

Чудесно, а где же ваши аргументы? Хотя — что это я?.. Провозвестники апокалипсиса никогда не снисходят до обоснования своих идей. Они пророчествуют.

Конец света для дураков. Только полный идиот может считать, будто чихнув чёрт знает в какой эре, мы изменим ход истории. Вы что, вообразили себя центром мироздания? Думаете, у Времени нет своих защитных механизмов?

Очень жаль, что уважаемый автор не удосужился хотя бы вскользь обрисовать указанные волшебные механизмы…

Впрочем, в «Глобале» имелось сколько угодно статей с таблицами, графиками, аргументами и доказательствами, опровергающими аргументы и доказательства противной стороны, что не вносило, однако, желаемой ясности ни по одному из пунктов.

Трансформная Вселенная. В мире, где изменения прошлого возможны на практике, любое такое изменение становится частью истории, органично вписывается в неё; следовательно, его можно считать естественным и законным.

Вот так даже. Хорошо, изменения законны, но последствия-то они будут иметь? Если некто убьёт моего прадедушку на законных основаниях, а я потом не появлюсь на свет — мне что, легче от правомерности совершённых тем парнем действий?

Только хорошие новости! Пока теоретики спорят, мы предлагаем тебе чистые удовольствия! Хочешь присутствовать при закладке первого здания на месте будущей Сестрории?

Надоела твоя тесная конура в одном из объединённых кварталов? Перенесись в то время, когда их ещё не существовало! Первозданная Алитея! Никакого перенаселения! Никакой безработицы и скудного жалования служащего без категории!

Нелегалы, по своему обычаю, практичны. Для чего забивать голову? В прошлом столько интересного… Обращайся прямо сейчас!

Приближался вечер, и Покс всё чаще поглядывал на часы. График дежурств своего друга Кену Стурво он давно знал назубок, и сегодня у него первая дневная смена. Следовательно, он освободится вечером, и будет очередной совместный ужин.

Стейбусу не терпелось увидеть всегда невозмутимого сенситива. Может быть, почувствовать его молчаливую поддержку… Глупо. Раскис он, вот что. Ведь и Кену вовсе не так спокоен, как кажется. Просто умеет держать себя в руках. У него своих проблем хватает, в основном с этой его подружкой — Абеллой. Вроде бы она слишком увлечена ретроскопом и путешествиями… За всё время Кену так их между собой и не познакомил, но Стейбус знал, как она выглядит — вполне даже симпатичная, на полголовы выше коренастого диспетчера.

За окном казалось ещё темнее из-за нависших над городом туч. Покс вышел на террасу, поднялся на эскалаторе уровнем выше и уселся за их с Кену столик. Владелец давно приметил парочку завсегдатаев, и уяснив, по каким дням они посещают заведение, обычно заранее выставлял табличку «Занято». Постоянных клиентов в Старом Квартале ценили. Но во время ППУ находилось мало желающих покушать на свежем воздухе — как и желающих кушать вообще. Если открытая часть кафе сегодня пустовала совершенно, то закрытая была пуста наполовину.

Диспетчер опаздывал, что было совершенно не в его правилах. Стейбус даже забеспокоился. Через полчаса к нему нерешительно приблизился официант и спросил, будет ли он делать заказ.

— Моего друга всё ещё нет, — ответил Покс. — Я бы подождал его, если вы не против.

— Конечно, господин. Как вам будет угодно.

Низкие сплошные облака отсюда, с террасы, казались мягким грязно-серым куполом, опрокинутым на город уставшим держать небеса атлантом. Отдельные тучи опускались ещё ниже, цепляясь за башни мегабилдингов, обволакивали их, скрывая от глаз верхние этажи. Незаметно совсем стемнело, и Стейбус, просидев в одиночестве больше двух часов, наконец сделал заказ и медленно поужинал в одиночестве.

Потом он ещё долго сидел, наблюдая за подсвеченными городской иллюминацией тучами, и редкими икарами, проносящимися по открытому транспортному каналу между кварталами. Кену так и не появился, его трансцессор оказался заблокирован. Не зная что и думать, Покс пошёл домой, машинально выбрав другой путь — через кафе и верхний уровень, а потом вниз, по внутреннему эскалатору. Он собирался зайти к диспетчеру, но обнаружил Кену перед дверью в его квартиру.

— О-о, дружище… — смущённо протянул тот. — Я же совсем забыл включить связь.

Он выглядел страшно усталым и каким-то внезапно постаревшим.

— Что случилось? — спросил Стейбус и неожиданно догадался: — Абелла? Что-то с Абеллой?

— Слава богу, нет, — ответил Кену. — Да что мы стоим здесь, проходи.

В гостях у друга Покс бывал редко. Собственно, для общения им хватало совместных ужинов в кафе раз в несколько дней — они успевали и поговорить, и помолчать.

— Ты уже поел? — спросил диспетчер. — Ну а я ещё нет. У нас в ЭМП началось светопреставление. Временщики-нелегалы поднялись к настоящему Алитеи чуть ли не до вчерашнего дня, и миллионы придурков ринулись инспектировать личную жизнь своих бабушек и дедушек. Не слышал? Да ты шутишь! Неужели я, в кои-то веки, оказался в таких делах более осведомлён, чем ты?

Кену связался с кафе и заказал ужин домой:

— Не важно что… Можете прислать то же, что подавали моему приятелю. Или дежурное блюдо. Или подошвы от ботинок в собственном соку… Мне безразлично. Только быстрее, иначе лишитесь постоянного клиента — я умру голодной смертью.

Через десять минут Кену вовсю работал челюстями, иногда прерываясь для того, чтобы бросить пару фраз. По мере насыщения его речь становилась всё более связной.

— Горячка началась пару недель назад, — рассказывал он. — Тогда ЭМП доставила в дежурную клинику целую команду временщиков в состоянии различной степени тяжести. Насколько я понимаю, это и были первопроходцы. И пошло!.. У нас не успевают устанавливать дополнительные диспетчерские терминалы, а все врачебные бригады работают без выходных. И вот, сегодня диспетчеров заставили трудиться сверхурочно целых четыре часа — впервые за всю историю ЭМП! Ты же знаешь нашу специфику. Если нарушать рабочий график — сгоришь как свечка. Именно поэтому мы так рано уходим на пенсию. Но руководство пошло на это, а всё потому, что они не успели перевести специалистов с Гойи, как хотели, а кого попало диспетчером «экстры» не поставишь. Когда я передал смену, то даже дышать не хотелось, не то что ужинать. Думал, что окажусь не в силах проглотить ни кусочка. Взял такси и улёгся прямо в икаре на заднем сиденье — готовый труп, хоть сейчас в крематорий. Пилот спрашивает, кто я такой; я говорю, что работаю в ЭМП. Он ржал всю дорогу — решил, что это шутка. Тебе, говорит, самому помощь ЭМП не помешает, только пусть везут не в клинику, а сразу в морг. Весёлый парень, и меня в конце концов развеселил. Ну, я ожил — видишь, какой аппетит!

— А с Абеллой что? — спросил Стейбус. Он не мог отделаться от мысли, что с подругой диспетчера не всё в порядке.

Кену внимательно посмотрел на него поверх стакана с чаем.

— Соображаешь, временщик, хвалю. Имплантат давно поставил?

— Давненько, — уклончиво ответил Стейбус.

— Я подозревал, да не хотел спрашивать. Впрочем, я всегда считал, что у тебя врождённые задатки первоклассного сенситива. Поругался я с ней — здорово поругался. Точнее, просто устроил ей хорошую выволочку по связи, когда нам приказали оставаться на рабочих местах. Был десятиминутный перерыв, ну я и сорвался. Сказал, что если она в ближайшие дни включит ретроскоп, то я прилечу к ней и вышвырну её в окно вместе с этой чёртовой машинкой. Накричал ни с того ни с сего. Она так перепугалась, что даже не стала спорить. А я ещё больше расстроился, так что и тебя забыл предупредить, чтоб не ждал. Мне, знаешь ли, совсем немного до пенсии осталось…