– Надеюсь, ты просто перепила моей крови, и разум вернется к тебе. Если раньше тебе было тяжело, то теперь тебе будет еще тяжелее. Представь себе, как птица вырывается из клетки и узнает, что такое свобода, а потом решает вернуться в клетку. Как она будет себя чувствовать?
– Меня это не волнует, Винсент. Я хочу быть с тобой.
– Ты не понимаешь, что говоришь. Я люблю тебя, любил тогда, когда мы были вместе, и продолжал любить после того, как ты стала свободна, но я даже злейшему врагу я не пожелаю сделать то, что ты хочешь сделать. Мне тяжело думать о том, что тебя нет рядом, но мне будет вдвойне тяжелее смотреть на то, как ты страдаешь.
– Я не буду страдать, если ты будешь рядом. Если мы будем вместе, я вынесу все. Есть вещи, которые дороже миллиона свобод. Что бы с тобой ни случилось, я разделю твою судьбу. Когда-то я уже сказала это тебе, и теперь повторяю еще раз. Но с единственным отличием: в этот раз я не оступлюсь.
(3)
Когда я вернулся домой, Лорена готовила ужин, а Эмили занималась обычным для нее делом – рисовала. На этот раз она выбрала не карандаши, а краски, и разноцветные полосы и кляксы покрывали не только ее руки, но и щеки. Она умудрилась даже прикоснуться кистью к шее, и на ней остался темно-зеленый след.
– Всем добрый вечер, – сказал я. – Вчера я поздно освободился, решил не звонить, был уверен, что все уже спят. – Я кивнул повернувшейся ко мне Лорене. – Спасибо, ты меня выручила.
– Не за что, – улыбнулась она. – Мы не скучали, у нас было много дел. Да, моя хорошая?
– Да, – подтвердила Эмили, не отрываясь от своего занятия. – Лорена учила меня делать кукол. Больше мне не придется надоедать ей с просьбами о подарках, потому что я умею делать их сама!
– Никогда не видела, чтобы кто-то научился делать кукол за один вечер, – недоуменно пожала плечами Лорена.
– Наши дети быстро учатся. Мы осваиваем чтение и письмо за пару дней, новые языки – за неделю. Современная жизнь летит быстро, и мы приспосабливаемся к ее темпу. Что у нас на ужин?
Лорена приподняла крышку одной из кастрюль.
– Жаркое из баранины, два салата и пирог. К последнему я не притрагивалась – его делала Эмили, целиком и полностью.
– Полтергейст помог мне разбить яйца, – произнесла Эмили, положив кисти в стакан с водой.
– Вот как? То есть, пирог вы делали вместе с полтергейстом? Он тебя не подвел?
– Нет. Он решил, что нужно отвлечься от полок с чашками и заняться чем-то полезным .
Я отодвинул один из стульев и сел за стол.
– Ну что же, тогда сегодня полтергейсту полагается мороженое. Лорена, дорогая, оставь нас на минутку – нам нужно поговорить.
– Хорошо. Я буду ждать в гостиной.
Я проводил взглядом Лорену и снова повернулся к Эмили. Она, почувствовав мой взгляд, подняла глаза от рисунка и положила кисть на подставку.
– Милая, я должен рассказать тебе кое-что.
– Что случилось, папа? – Она взяла меня за руку. – Неужели ты заболел? Или… Эдуард заболел еще сильнее?
– Нет, – рассмеялся я. – С Эдуардом очень скоро все будет хорошо, а я здоров, и все остальные тоже здоровы. Это касается мамы .
В глазах Эмили появилась печаль.
– Мамы, – повторила она. – Ты хочешь рассказать мне о маме?
– Да. Мы ведь никогда не говорили с тобой о маме, так?
– Так, – кивнула она. – Но я думала, что ты не хочешь рассказывать, и не спрашивала.
– Сейчас мы о ней поговорим. Или ты хочешь поговорить в другой раз?
Эмили замотала головой, и я начал рассказ. Занял он не больше получаса, хотя мне казалось, что некоторые вещи объяснить ребенку будет сложно. Нужные слова нашлись сами собой – так, будто я до этого несколько раз проговаривал про себя то, что должен буду сказать. Когда я закончил, Эмили сидела, сложив руки перед собой, и смотрела на рисунок. Она размышляла.
– Так вот как все было, – сказала она, наконец. – Это очень грустно.
– Да.
Эмили подняла глаза и накрыла мою руку ладонями.
– Тебе ведь до сих пор грустно, правда? – спросила она.
– До сих пор, – кивнул я.
– А если я скажу, что люблю тебя, то тебе станет легче?
Я обнял ее и поцеловал в лоб.
– Я тоже люблю тебя, моя хорошая.
– А я люблю тебя сильно-сильно. И маму. Ведь неважно, что было, главное – что мы теперь с тобой вдвоем, так?
– Так.
– Когда я вырасту, я тоже буду убивать Незнакомцев. Как ты. Или нет – как Дана! – Она отстранилась и посмотрела на меня. – Ведь Дана тоже любит тебя. Так почему ты грустишь?
Я отпустил ее и вздохнул.
– Сейчас я тебе еще кое-что расскажу, Эмили.
– Про Дану? – подозрительно нахмурилась она.
– И про Дану тоже. А также про меня, Эдуарда и Незнакомку. Я хочу, чтобы ты послушала меня очень внимательно . Ты готова слушать?
На протяжении моего рассказа выражение лица Эмили сменилось сначала на настороженное, потом – на испуганное, а потом – на обреченное.
– Как же так, папа? – спросила она осторожно. – Неужели нельзя иначе?
– Нет, дорогая. Я знаю, это плохо звучит, но иначе нельзя.
Эмили взяла одну из кистей и задумчиво покрутила ее в пальцах.
– И Эдуард выздоровеет?
– Выздоровеет, милая. И будет чувствовать себя еще лучше, чем раньше. И больше никогда не будет болеть. Он будет крепко спать каждую ночь, видеть только красивые сны и навсегда забудет про кошмары.
Она вернула кисть на подставку.
– Если ты говоришь, то я тебе верю.
– Вот и замечательно. – Я погладил ее по щеке. – И помни, что бы ни произошло – я люблю тебя.
– Сильнее, чем Дану?
– Так же сильно. Но Дану я люблю немного иначе. Где там твой пирог? Уверен, что полтергейст испек что-то вкусное. Зови Лорену, будем ужинать.
(4)
После ужина Эмили отправилась в кровать (несмотря на то, что она уже давно читала самостоятельно, Лорене пришлось выполнить свою ежевечернюю миссию и прочитать ей вслух несколько легенд из подаренной Эдуардом книги), а я расположился в мастерской. У меня было три свободных дня – как раз до вечеринки – и мне хотелось посвятить это время рисованию. За этим делом меня и застала Лорена.
– Что ты ей сказал? – полюбопытствовала она. – Обычно она просит у меня прочитать ей еще легенду, а сегодня даже спорить не стала – просто повернулась на бок и уснула.
– Она устала. В таком возрасте дети неэкономно расходуют сверхъестественные способности, так что приготовленный полтергейстом пирог ее утомил.
– Ты пойдешь на вечеринку? Завтра я помогаю Маре заканчивать последние приготовления, и платье Даны уже готово – она придет его забрать. – Она помолчала. – Ты придешь… с Даной?
Я на секунду отвлекся от холста и посмотрел на нее.
