Не в том вся жизнь и честь моя,

Что проповедую науку

Свободно-шумного житья

И сильно-пьяного веселья —

Ученье младости былой.

Близка пора: мечты похмелья

Моей камены удалой

Пройдут; на новую дорогу

Она свой глас перенесет

И гимн отеческому Богу

Благоговейно запоет,

И древность русскую, быть может,

Начнет она провозглашать.

По поводу послания Языкова Баратынский писал Киреевскому: «Языков расшевелил меня своим посланием… Как цветущая его муза превосходит наши бледные и хилые! У наших – истерика, а у ней настоящее вдохновение!» Посылая Н.М. Языкову письмо от 7 января 1832 г. с текстом стихотворения, Баратынский сопроводил его следующими словами: «Вот что внушило мне твое послание, исполненное свежести, и красоты, и грусти, и восторга. Мало одного таланта, чтобы писать по-своему, надо быть вдохновенным сердцем и наличною жизнию. Только твои стихи расшевеливают мне душу. Твои студенческие элегии дойдут до потомства; но ты прав, что хочешь избрать другую дорогу. С возмужалостью поэта должна мужать и его поэзия, без того не будет истины и настоящего вдохновения».

Венчалась гроздьем и плющом… – т. е. вакхическими атрибутами.

Дай диадиму и порфиру… – т. е. облачи в царские одежды (диадема и порфира – корона и пурпуровая мантия, знаки царского достоинства). …хулитель твой… – По всей видимости, Н.А. Полевой, обвинявший Языкова в бессодержательности и пустом удальстве.

Мадона.  – Возможно, отзвук на поздние баллады Жуковского, о которых Баратынский писал: «Я получил баллады Жуковского. В некоторых необыкновенное совершенство слога и простота, которую не имел Жуковский в прежних его произведениях. Он мне дает охоту рифмовать легенды». Предполагают, что такой рифмованной легендой и было стихотворение «Мадона».

Пиза– город в Италии, где находится знаменитая башня. Корреджий– Антонио Корреджо (наст. фамилия – Аллегри; ок. 1489–1534), итальянский художник; его «Мадонны» отличались очарованием и особенной теплотой чувства.

«Кто непременный мой ругатель?…» – Посылая стихотворение И.В. Киреевскому для журнала «Европеец», Баратынский писал: «Вот тебе в заключение эпиграмма, которую должно напечатать без имени». Направлена против Н.А. Полевого, который дал уничтожающий отзыв о поэме Баратынского «Цыганка» («Наложница»), «предав» тем самым прежнюю общую приверженность романтическим идеям и совпав с «отрицателем» романтизма Н.И. Надеждиным.

На смерть Гёте. – Написано под впечатлением известия о смерти Гёте, который скончался 22 марта 1832 г. Зане– потому что, ибо.

Н. Е. Б…  – При жизни Баратынского не печаталось. Опубликовано И.С. Тургеневым в журнале «Современник» (1854, т. 47, № 10, с. 155). Адресат стихотворения неизвестен.

К.А. Тимашевой.  – Обращено к Екатерине (Катерине) Александровне Тимашевой (1798–1881), поэтессе, московской красавице.

«Я посетил тебя, пленительная сень…» – Печаталось под заглавием «Запустение. Элегия». Предполагают, что после издания 1835 г. стихотворение подверглось правке (65-я строка стала читаться: «Где я наследую несрочную весну»), однако доказательных документальных данных не обнаружено. Навеяно воспоминаниями о посещении осенью 1833 г. родового имения Мара Тамбовской губернии, где Баратынский родился и где провел детские годы.

…заглохший Элизей… – здесь: когда-то богатое, а теперь пришедшее в упадок родное гнездо.

Он не был мыслию, он не был сердцем хладен… – Речь идет об отце поэта, генерал-лейтенанте Абраме Андреевиче Боратынском (1767/68—1810); имение Мара было пожаловано ему Павлом I в 1796 г. Поселившись там после отставки, он превратил Мару в цветущую усадьбу, проявив при этом большой вкус и чувство изящного. По проектам А.А. Боратынского в саду были сооружены беседки, мостики, гроты, каскады, проложены аллеи и тропы. Прияла прах его далекая могила… – Отец поэта умер в Москве и похоронен в Спасо-Андрониковом монастыре.

«Вот верный список впечатлений…» – Предназначалось в качестве стихотворного предисловия к изданию стихотворений 1835 г., но напечатано не было.

Звезды.  – Стихотворение (без заглавия) было вписано в цензурный экземпляр сборника «Сумерки», но затем снято, по-видимому, самим автором, поскольку в составе «Сумерек» не появилось. На этом основании печатаем с восстановлением заглавия по первой публикации в альманахе «Утренняя заря на 1840 год». Моэт, Аи– марки шампанского.

«На все свой ход, на все свои законы».  – Критика Москвы в стихотворении сложилась под влиянием благоприятного впечатления от Петербурга, где Баратынский был зимой 1840 г.

«Спасибо злобе хлопотливой…» – При жизни Баратынского не печаталось. Опубликовано в «Русской беседе» с комментарием П.И. Бартенева: «Живя в Москве, Баратынский несколько месяцев сряду не мог ничего писать и все жаловался на скуку. Вдруг журнальные рецензии, в которых почти никогда не отдавалось должной цены его произведениям, или какие-то другие неприятности, пробудили его из этого усыпления. Он снова и деятельно принялся за работу, а когда его спросили, отчего произошла в нем такая быстрая перемена, он отвечал прилагаемым осьмистишием, случайно уцелевшим в памяти одной дамы, которая была коротко знакома с Баратынским».

Летийские струи– см. Словарь: Лета.

Как богоизбранный еврей, Остановили на закате Вы солнце юности моей! – Имеется в виду Иисус Навин, который, возглавляя битву иудеев с филистимлянами, по библейскому преданию, остановил солнце и луну, не заходившие, пока филистимляне не были уничтожены: «И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (Книга Иисуса Навина, 10, 13).

Флакк– Гораций Флакк Квинт (65—8 гг. до н. э.), римский поэт; воспевал любовь, дружбу, молодость и был знаменит сатирами.

«СУМЕРКИ» «Сумерки»– последний прижизненный сборник стихотворений Е.А. Баратынского. Посылая его П.А. Плетневу, поэт писал, что «почти все пьесы были уже напечатаны; собранные вместе, они должны выражать общее направление, общий тон поэта».

Князю Петру Андреевичу Вяземскому.  – Печаталось под заглавием «К князю П.А. Вяземскому». В «Сумерках» посвящение-послание было набрано курсивом и вынесено на шмуцтитул в знак посвящения адресату всего сборника. После выхода «Сумерек» Баратынский писал Вяземскому: «Это небольшое собрание стихотворений предано тиснению почти, едва ли не единственно для того, чтобы воспользоваться позволением вашим напечатать посвящение. Примите то и другое с обычным вашим благоволением к автору». Обращаясь к Петру Андреевичу Вяземскому (1792–1878), Баратынский демонстрировал свою приверженность поэтическим принципам пушкинского круга.

Да скоро минет скорбный час! – Имеется в виду болезнь дочери Вяземского Прасковьи Петровны (ум. в 1835 г.); когда писалось стихотворение (1834) Вяземский в связи с болезнью дочери находился за границей. Звезды разрозненной плеяды! – Это определение равно относится и к Вяземскому, и к самому Баратынскому, так как оба принадлежали к пушкинской плеяде поэтов и оба в 1830-е годы находились в общественно-литературной изоляции, утратив былое влияние на литературную жизнь; сама же пушкинская плеяда перестала существовать как единение поэтов.

Последний поэт.  – Печатается по экземпляру «Сумерек» с поправками Баратынского (собрание К.В. Пигарев). Стихотворение представляет собой поэтический манифест, в котором провозглашена несовместимость поэзии, искусства вообще с промышленным, меркантильным, материалистическим «железным веком». Стихотворение было переведено автором на французский язык.

Вновь Эллада ожила… – Речь идет о современной поэту Греции, сбросившей турецкое иго в 1830 г. и ставшей самостоятельным государством.