О смерть! твое именованье

Нам в суеверную боязнь:

Ты в нашей мысли тьмы созданье,

Паденьем вызванная казнь!

Непонимаемая светом,

Рисуешься в его глазах

Ты отвратительным скелетом

С косой уродливой в руках.

Ты дочь верховного Эфира,

Ты светозарная краса:

В руке твоей олива мира,

А не губящая коса.

Когда возникнул мир цветущий

Из равновесья диких сил,

В твое храненье всемогущий

Его устройство поручил.

И ты летаешь над созданьем,

Забвенье бед везде лия

И прохлаждающим дыханьем

Смиряя буйство бытия.

Ты фивских братьев примирила,

Ты в неумеренной крови

Безумной Федры погасила

Огонь мучительной любви…

Ты предстаешь, святая дева! —

И с остывающих ланит

Бегут мгновенно пятна гнева,

Жар любострастия бежит.

И краски жизни беспокойной,

С их невоздержной пестротой,

Вдруг заменяются пристойной,

Однообразной белизной.

Дружится краткою тобою

Людей недружная судьба,

Ласкаешь тою же рукою

Ты властелина и раба.

Недоуменье, принужденье,

Условье смутных наших дней,

Ты всех загадок разрешенье,

Ты разрешенье всех цепей.

Стихотворение подверглось обсуждению в пушкинском кругу. П.А. Вяземский писал жене 19 декабря 1828 г.: «Твоя критика на Баратынского слишком христианская, а в его стихах нет философии христианской: он на смерть смотрит совсем не христианскими глазами. И потому примеры, приведенные им, не должны казаться неуместными. Фивские братья и Федра тут представители двух идей, двух страстей: ненависти и любви исступленной… Впрочем, чтоб потешить тебя, скажу, что Пушкин с тобой согласен.

Я вчера говорил ему и Баратынскому о твоем замечании, мы были одного мнения, а он твоего. Какое же хочешь слово другое, а не пестрота, когда говорится о краске жизни беспокойной, c’est mot propre (это слово точное. – В.К.), и тем слово и разительно, а с прилагательным невоздержной оно полно поэзии». Л.Н. Толстой, включивший стихотворение в свой «Круг чтения», напротив, говорил, что у Баратынского «отношение к смерти правильное и христианское». Прям– дательный падеж от слова пря(распря, спор).

«Слыхал я, добрые друзья…» – Печаталось под заглавием «Бесенок». Баратынский писал Дельвигу, сообщая о написанном стихотворении: «…ежели незатейливое творение, то заглавие задорно». Кому душою поклонился За деньги старый Громобой… – В балладе Жуковского «Двенадцать спящих дев» Громобой продал душу дьяволу Асмодею.

При посылке «Бала» С. Э<нгельгардт>. – Написано на экземпляре отдельного издания поэмы «Бал» и адресовано Софье Львовне Энгельгардт (1811–1884), свояченице (сестре жены) Баратынского и с 1837 г. жене его друга Н.В. Путяты.

«По замечанью моему…» – Печаталось под заглавием «В альбом» и находилось в альбоме поэтессы Каролины Карловны Павловой, урожденной Яниш (1807–1894). По-видимому, к ней и обращено. К.К. Павлова считала Баратынского своим «крестным отцом» в поэзии и переводила его стихотворения на немецкий язык.

К<нягине> ЗА. Волконской.  – Печаталось под заглавием «Княгине З.А. Волконской на отъезд ее в Италию». Зинаида Александровна Волконская, урожденная Белосельская-Белозерская (1792–1862), – блестящая красавица, поэтесса, певица и композитор. В 1829 г. уехала в Италию, где перешла в католичество и, как оказалось, навсегда рассталась с Россией.

Под Авзонийский недосклон… – т. е. в Италию, которую в древности часто называли Авзонией.

Октавы Тассовы звучат… – Имеется в виду поэма «Освобожденный Иерусалим» итальянского поэта Торквато Тассо (1544–1595), написанная октавами.

Рафаэль– итальянский живописец Рафаэль Санти (1483–1520).

Капитолий– холм с храмом Юпитера (один из семи, на которых стоит Рим), центр политической и культурной жизни Древнего Рима. Капитолий Коринны– здесь: салон, общество высокоодаренной женщины; Волконскую именовали «Северной Коринной».

«Хвала, маститый наш Зоил!» – Печаталось под заглавием <^сторическая Ешграмма». Направлена против М.Т. Каченовского, в журнале которого «Вестник Европы» буквы «Y» и «i» печатались в словах греческого происхождения. В первопечатной редакции Баратынский воспользовался этой странностью М.Т. Каченовского и опубликовал по принятой им орфографии всю эпиграмму. Тем самым он сразу указал на адресата и высмеял его устаревшие вкусы. Поводом для создания эпиграммы явились статьи критика Н.И. Надеждина (1804–1856), опубликованные в «Вестнике Европы» и содержащие резко критические отзывы о сочинениях Пушкина, Баратынского (отсюда «наш Зоил») и других поэтов.

Зоил(IV в. до н. э.) – грамматик и ритор, преследовавший мелочной критикой сочинения Гомера; нарицательное имя злобного и придирчивого критика.

Когда-то Дмитриев бесил… – В 1806 г. М.Т. Каченовский опубликовал рецензию на третью часть «Сочинений и переводов» поэта-сентименталиста И.И. Дмитриева (1760–1837). Бесил Жуковский… – В 1818 г. В.А. Жуковский выпустил сборник «Fur Wenige. Для немногих», подвергшийся нападкам со стороны журнала «Вестник Европы». За Жуковского в 1819 г. вступился П.А. Вяземский, написав две эпиграммы («Вписавшись в цепь Зоилов строгих…» и «Чтоб полный смысл разбить в творениях певца…»), метившие, по-видимому, также в М.Т. Каченовского.

Эпиграмма («Поверьте мне, Фиглярин-моралист…»).  – Печаталось вместе с эпиграммой А.С. Пушкина «Не то беда, Авдей Флюгарин…». Направлена против Ф.В. Булгарина, выпустившего в 1829 г. «нравственно-сатирический» роман «Иван Выжигин», наполненный банальными нравоучительными сентенциями. Баратынский в письмах пренебрежительно отзывался о романе, называя его «глупостью». Об эпиграмме Баратынского упомянул М.П. Погодин в письме к С.П. Шевыреву от 18 апреля 1829 г.: «Баратынский написал презлую эпиграмму на него: “Б<улгарин> уверяет нас, что красть грешно, красть стыдно”».

«Что пользы нам от шумных ваших прений?..» – Печаталось под заглавием «Эпиграмма». Во всех публикациях, кроме издания 1835 г., печаталось: «Что пользы нам…» Вероятно, в издание 1835 г. вкралась опечатка («Что пользи вам»), которую устраняем: Написано по поводу непристойной журнальной перебранки (1829) между издателем «Московского телеграфа» Н.А. Полевым (1796–1864) и поэтом, переводчиком, критиком, издателем альманаха «Галатея» С.Е. Раичем (1792–1855), которая возмущала современников. 14 апреля 1830 г. Д.В. Давыдов писал А.Н. Бахметьеву: «Вы также пишете о журнальной нашей брани. Я совершенно согласен с Вяземским, точно надо перчатки надевать для чтения сих листов. Баратынский сделал на эту брань прекрасную эпиграмму, вот она: “Что пользы нам от шумных ваших прений?…” и т. д.».

К.А. Свербеевой.  – Печаталось под заглавием «В альбом отъезжающей». Адресовано Екатерина (Катерине) Александровне Свербеевой (1808–1892), жене литератора Д.Н. Свербеева, близкого к московскому кругу Киреевских-Елагиных.

«Не ослеплен я музою моею…» – Печаталось под заглавием «Муза». В.Г. Белинский писал: «Нельзя вернее и беспристрастнее охарактеризовать безотносительное достоинство поэзии г. Баратынского, как он сделал это сам в следующем прекрасном стихотворении…» Критик привел полный текст стихотворения.

«Когда печалью вдохновенный…» – Печаталось под заглавием «Подражателям».

Отрывок.  – Печаталось под заглавием «Сцена из поэмы “Вера и неверие”». Замысел поэмы не был полностью осуществлен. Слова заключительного монолога, завершившего диалог («В смиренье сердца надо верить И терпеливо ждать конца»), высечены на надгробном памятнике Баратынского на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.

«Чудный град порой сольется…» – Печаталось под заглавием «Чудный град».