Из нескольких десятков рапортов были удовлетворены только двенадцать. Чем руководствовался Строкач в этом решении – неизвестно, но я попал в список «счастливчиков» и стал, к огромной своей радости, готовиться к предстоящей командировке, до которой оставалось несколько дней…
Всем отъезжающим выдали новую полевую форму, яловые сапоги. В одном из отделов Управления 2-Н с командированными состоялось двухдневное совещание, а практически это была оперативная подготовка к выезду, на которой участников задания ввели в общую оперативную обстановку тех регионов, где дислоцировались бандформирования. За каждым из командируемых закреплялись определенные районы и конкретная вооруженная оуновская группа. Мне было поручено принять участие в составе специально созданной на территории Дрогобычской области оперативной группы из сорока двух человек.
Наша группа должна была выявить и ликвидировать оуновскую группу из четырех человек во главе с надрайонным провидныком СБ Игорем. В эту группу входили еще Грицько, Стефко, Роман. Это оуновское формирование являло собой остатки разгромленного в 1950 году отряда ОУН, возглавлявшегося в 1947–1950 годах окружным провидныком Шуваром. В 1950 году отряд Шувара попал в засаду и был почти весь уничтожен. Тогда погибло несколько десятков оуновцев. Раненые оуновцы были госпитализированы, вылечены, допрошены, осуждены и направлены в спецлагеря Сибири. Самому Шувару вместе с несколькими боевиками удалось скрыться и в течение 1950–1953 годов точное местонахождение группы было неизвестно. В момент боя с частями МГБ группа Игоря по ранее полученному заданию Шувара была в разведывательном рейде по линии Ходоров – Жидачев – Николаев – Медыничи, тогда Дрогобычской области. Эти районы и составляли часть надрайона Игоря. Рейд имел целью создать новые линии связи, найти новых информаторов и проверить надежность старых бункеров. Счастливая случайность помогла тогда Игорю избежать смерти. Пятеро его боевиков погибли в том бою. Их осталось четверо вместе с Игорем, но они имели свои базы, надежные связи на своих теренах и не собирались слагать оружие. Об Игоре и его людях органам госбезопасности ничего не было известно вплоть до лета 1951 года, когда он начал вновь активно проявлять себя. По последним агентурным данным Шувар особой активности не проявлял, но дал клятву отомстить за погибших хлопцев. Было также известно, что он задействовал старые и надежные, пока неизвестные органам госбезопасности каналы связи, желая поскорее восстановить связи с действующим подпольем, в том числе с группой Игоря. Мы знали, что он ищет связи и с членом центрального провода ОУН, окружным провидныком СБ Уляном, который в 1952 году исчез из поля зрения органов ГБ, и известно было только, что он укрывается на территории Ровенской области, в той части Гурбенского леса, которая примыкает к железнодорожному поселку Здолбуново, что рядом с Ровно. Однако поиски его положительных результатов не принесли. Самые последние данные свидетельствовали о том, что Улян дважды посылал своих боевиков Мысливца1 и Андрея для восстановления связи с подпольем в районы Киверец и Цумани на Волыни и Костополя и Клевани в Ровенской области.
## 1 - Мысливец – охотник, стрелок (укр.).
Разработка линии связи, по которой весной 1953 года с целью ликвидации Украинского правительства во время первомайской демонстрации в Киеве шли два террориста Роман и Серый, показала, что нити ведут к Уляну, о чем он писал в одном из перехваченных нами «грипсов»1 Богуну. Из текста следовало, что именно Улян разрешил этим двум боевикам, больными туберкулезом, идти на самопожертвование и «быть вписанными золотыми буквами в историю Украины», как он писал в «грипсе». Боевики, как указывалось в записке, в течение двух последних лет укрывались в отдельном бункере, чтобы не заразить здоровых товарищей по подполью. «Силы их таяли с каждым днем, они попросили меня разрешить им террористический акт против большевистского правительства Украины в Киеве, и я дал им разрешение на это», – писал Улян.
## 1 - «Грипсом» оуновцы называли записку, составлявшуюся обычно химическим карандашом на длинной и узкой полоске вощеной бумаги. Прошивалась ниткой и заклеивалась воском.
Всего к концу лета 1953 года в Западной Украине оставалось несколько десятков вооруженных формирований, небольших групп и одиночек. Эти группы и терроризировали население, держали в напряжении сотрудников территориальных органов ГБ, два мотомехдивизиона, отдельные части погранвойск, всю милицию и часть советской границы, проходившей по территории Западной Украины. Возобновились поиски находившегося на свободе Лемиша. Указание Строкача сконцентрировало все наше внимание именно на его поимке или ликвидации.
«Лучше живым, – говорил Тимофей Амвросиевич Строкач. – Мы тогда заставим его работать на нас. Ну а если не получится, пусть пока живым посидит в нашей тюрьме. Мы «поиграем» с западными разведками от его имени, а придет время, сможем сделать заявления официального характера от его имени с целью разоблачения враждебной деятельности оуновского подполья и их хозяев за рубежом».
Крупным успехом украинских чекистов явился арест в июле 1953 года одного из ведущих лидеров вооруженного подполья ОУН Галасы Васыля (Орлана) и его жены Савчин Марии (Марички). Захват этих врагов советской власти был осуществлен одной из агентурных спецбоевок КГБ с применением спецпрепарата «Нептун-47».
Однако нам не удалось заставить Галасу оказать помощь органам КГБ и выйти на Лемиша и других, пока действующих оуповцев. Он перехитрил нас, дав ложные показания. Забегая вперед, хочу сказать, что в последующем нам, казалось, все же удалось сломить Орлана и склонить его к сотрудничеству. Но в действительности он продолжал свою игру, дав согласие на вывод за рубеж от имени легендированного подполья ОУН свою жену Маричку вместе с нашим агентом Матросом (Оуновская кличка «Тарас»).
По прибытии в зарубежные центры ОУН, Маричка выполняя указание мужа, сообщила ЦРУ об аресте Орлана и планируемой органами КГБ игре. Только благодаря нашей зарубежной агентуре, мы были своевременно предупреждены о предательстве Галасы-Орлана. Он был вновь арестован и осужден. Освобожден по амнистии в 1960 году…
Несколько часов я внимательно изучал материалы дела Игоря и его боевиков. В деле имелась и фотография Игоря 1950 года, последняя. На фотографии 1940 года, изъятой у его сосланных в Сибирь родителей, он был еще совсем юным. 1922 года рождения, уроженец одного из сел Ходоровского района, в подполье с 1942 года, укрываясь в то время от угона молодежи в Германию, активно участвовал в местной Просвите, возглавлял молодежную группу членов ОУН своего села. Толковый и смышленый хлопец, он обратил на себя внимание подполья собранностью, дисциплиной, смелостью. Высокий и статный, веселый и контактный, он быстро стал вожаком молодежи не только в своем селе, но и в других селах района. Любили его и ребята, и девчата. А когда он со своими дружками по приговору подполья повесил в 1943 году на виду у всего села школьного учителя-инвалида за симпатии к Красной Армии и связь с советскими партизанами, люди стали остерегаться и побаиваться Игоря. Молодежь же видела в нем своего кумира. Игорь, как никто другой, мог убедить человека в правоте ОУН при помощи простых, житейских и понятных любому селянину фактов, примеров. Он так влиял на людей, что они готовы были отдать последнее для нужд подполья или же взять оружие в руки и идти вместе с ним в лес, в засаду на «энкэвэдистов», в подполье и до конца биться за любимую и самостийную Украину, свою многострадальную родину, натерпевшуюся и от поляков, и от немцев, и от чехов, и от мадьяр, и от русских. В конце 1943 года окружным руководством ОУН Игорь был направлен на двухмесячные специальные курсы военной подготовки, дислоцированные недалеко от Львова. На курсах изучал тактику партизанской войны, правила конспирации, организацию и проведение агентурной работы, топографию. В общем, это был подающий надежду будущий командир ОУН. В 1944 в УПА участвовал в нескольких войсковых акциях по разоружению немцев и захвату немецкого военного имущества. Был он и в нескольких боевых стычках с советскими партизанами. По решению окружного руководства ОУН принимал участие в одном из рейдов отряда УПА в «Закерзонье»1 в 1947–1948 годах. К этому времени Игорь приобрел большой боевой опыт и как руководитель надрайонной службой безопасности в ОУН. Вместе со своей боевкой он должен был осень 1948 года уйти через Словакию с одной из групп УПА в Западную Германию, но не успел выйти на соединение с этой группой, так как на подходе к месту встречи попал в засаду, вступил в бой, удачно вывел группу из-под удара, ушел в леса и вернулся к окружному провидныку Шувару. Уйти за кордон ни в 1949, ни в 1950 году ему не удалось – органы ГБ перехватили известные ему и Шувару каналы связи с Западом. Ну а потом, уже в 1950 году, был известный бой Шувара с войсками МГБ, когда Игорь был в рейде, и с тех пор они не могли восстановить связь, хотя через надежных людей пытались выйти друг на друга, но вследствие высокой активности органов ГБ им это сделать пока не удалось.
