— А пусть бы и так, — хмуро парировал Фангор, — какая разница? Я помогаю тебе — и что плохого, если ты поможешь мне? Будем в расчете…

— И все-таки тебе и сейчас… совсем не стыдно, — заметно погрустнела воровка, — тогда может и совсем обойдемся без уверток, а? Думаешь, я не знаю, какая именно «помощь» тебе нужна? А если и не знаю — и не догадаюсь? Сколько ты собираешься скрывать это? Уж не до самой ли Пустоши… и до капища Зел-Гарота?

— Что? Да… откуда ты?.. — залепетал Фангор, поперхнувшись, — как ты узнала?

— Так ты бы все равно об этом сказал, — Нарра усмехнулась недобро и язвительно, — шила-то в мешке не утаить, как ни старайся. Разумеется, ты надеешься, что я и слова поперек не скажу. Из чувства и-и-искренней благодарности… Так как, стыдно ли тебе сейчас?

Последнюю фразу она произнесла, с силой вцепившись собеседнику в плечо. Грубо так вцепившись и неожиданно крепко.

Ответить Фангор не успел: Нарра исчезла, обратившись в маленькое облачко дыма. А затем появилась вновь — посреди зала, лежа связанная на каменном алтаре, невесть откуда взявшемся.

— Ты так себе это представляешь? — выкрикнула она со злобным визгом, — так приступай! Не тяни! Отдай меня Повелителю Ночи — я ж ведь всю жизнь об этом мечтала. Всю свою короткую жизнь… Эй, ты не уснул там? Давай! Не будем ждать!

У края алтаря лежал нож: крепкий, остро наточенный и сработанный из хорошей стали. Просто удивительно, как смог он сохраниться в таком виде в этом на века заброшенном месте.

Осторожно коснувшись рукояти ножа, Фангор смог увериться, что он — настоящий. А не плод грез наяву. Сталь была тверда и слегка холодила кожу ладони, но убедительнее происходящее оттого так и не сделалось.

— Опять глупые игры, — прошептал Фангор с усталостью и раздражением, — и как не стыдно тебе… дворец? Тысяча лет ведь уже… наверное. А ведешь себя как младенец. Не хочу я с тобой играть — это глупо и мерзко.

С этими словами он вонзил нож в тело, распростертое на алтаре. Брызнула темная кровь, коей оказалось неожиданно много.

— Верни. Настоящую. Нарру, — повторял и повторял Фангор, нанося по телу все новые удары, — хватит! Отвяжись. Отстань. Верни.

На каждый удар двойник Нарры отвечал новыми брызгами крови. Темная жидкость залила уже весь алтарь, начав растекаться по полу зала.

— Мне. Не. Стыд-но. Мне. Не. Стыд-но, — раз за разом бормотал оборотень, словно заклинание произнося, — и твои жалкие фокусы меня не проймут. Ты понял?

Вымолвив последние две фразы, Фангор отложил наконец нож и вытер пот. А истерзанный труп, лежащий на алтаре, все так же смотрел на него — по-прежнему живыми глазами.

— Ладно, будь по-твоему, — проговорил он знакомым, скрипучим старческим голосом, — отстану. И Нарру настоящую верну… она, кстати, не таким отродьем как ты оказалась. Посообразительнее хотя бы. Только…

— Что еще? — спросил Фангор недовольно.

Рука, невесть как еще державшаяся на истерзанном теле, приподнялась над алтарем, погрозив оборотню пальцем.

— Только с настоящей Наррой все равно объясниться надо будет. Рано или поздно.

В следующий миг исчезли и рука, и алтарь с телом, ну и конечно же кровь, затопившая уже ползала. Даже нож Фангору неведомый дух дворца решил не оставлять. Сколь ни тверда была сталь, но и вместо нее мгновение спустя оборотень ощутил в руке пустоту.

А тем временем «настоящая» Нарра мчалась через темный коридор, подгоняемая страхом. Вполне естественным после встречи с ожившей мумией — и усиленным здешними недобрыми чарами.

Коридор вился и сужался, уводя беглянку вглубь дворца: в неизвестность, затопленную непроглядной темнотой. И лишь факел оставался последней ниточкой, связывающей Нарру с внешним миром, живым и светлым. Выпустить его из рук не заставил даже страх.

Коридор закончился, упершись в роскошную дверь: двустворчатую и позолоченную… а может и впрямь сработанную из чистого золота. От столь некогда богатого жилища ждать стоило и не такого.

Обойти дверь девушка не могла. И уж тем более не хотелось ей поворачивать назад. За спиной чернел коридор, за коридором остались страхи, терзавшие Нарру с первых ее шагов по дворцу. Зато позолоченная дверь страха не внушала. Ну разве что самую чуточку — и то неизвестностью, ожидавшей по другую ее сторону. Вот потому, переведя дух и немного подумав, незадачливая воровка все-таки решилась. И потянула за тяжелое металлическое кольцо, отодвигая одну из створок.

Та поддалась неожиданно легко.

Увиденное за дверью заставило Нарру обомлеть — если не сказать грубее и схоже по звучанию. После ожившей мумии даже ходячие скелеты не удивили бы ее настолько.

Взору беглянки предстал роскошно обставленный и ярко освещенный зал. После темноты других, давно заброшенных, помещений дворца он казался совершенно и до неуместности неожиданным. В то время как именно этот зал бросать никто, похоже, и не думал.

По мохнатым и шелковистым коврам причудливой расцветки переступали… гости — целая толпа нарядных людей. Время от времени некоторые из них подходили к длинным столам, заставленным напитками и блюдами с яствами. Там они слегка подкреплялись, чтобы вскоре вернуться к основному своему занятию: беседе, неспешной и непринужденной.

В углу зала, на небольшом помосте восседал невысокий юноша, потихоньку и ненавязчиво бренчавший, перебирая струны. Там же извивались в каком-то иноземном танце две смуглые девицы — украшений на которых находилось заметно больше, чем одежды.

Растрепанная, взмокшая от бега и обликом и без того не блещущая — в этом месте Нарра сама себе показалась чуждой и неуместной. Пуще чертополоха в саду Наместника… последнего, кстати, девушка заметила и здесь. Причем, оказался правитель Ак-Давэра вовсе не таким «жирным боровом», как его окрестили в народе. Просто коренастый и немолодой мужчина, изнеженный роскошной жизнью.

Свою лепту в порчу наместничьего облика вносили и украшения; «знаки отличия», один из которых Нарра и попыталась вынести из его покоев. А также белая хламида, слишком широкая и бесформенная. Из-за нее Наместник казался еще объемнее, чем был на самом деле.

А рядом с Наместником обнаружился не кто иной как Данар. Предводитель Ночных Крыс и наставник Нарры, живой и здоровый. Облаченный в лучшее из своих одеяний, он мирно беседовал с тем, чьи люди всего лишь несколько часов назад нагло вторглись во владения клана.

— А, вот и ты, егоза! — молвил Данар, увидев свою ученицу, робким кошачьим шагом переступавшую по залу, — да проходи, не бойся. Разговор к тебе есть.

— Так это она, — не спрашивая, а скорее уточняя, произнес Наместник — спесиво и с легкой небрежностью.

— Что здесь происходит? — вполголоса проговорила Нарра, совершенно сбитая с толку.

Однако призыву наставника все же вняла, немного ускорив шаг.

— Об этом-то мы и говорим, — слегка ворчливо отвечал Данар, — о том, что происходит… о поступке твоем. Самой-то не стыдно, а? Разве этому я тебя учил?

— Этому, — Нарра робко кивнула, — воровать…

— Во-ро-вать, — передразнил Данар с отвращением, — да, воровать… чтобы выжить! Чтобы принести пользу клану. А теперь скажи, Нарра, много ли пользы ты принесла Ночным Крысам, когда полезла в покои достопочтенного господина? А умерла бы с голоду, если бы не полезла? То-то же. Воровство ради воровства… или для глупого тщеславия нам ни к чему. Особенно неудачное…

— Надо знать, у кого можно красть, а у кого нельзя, — с выражением значительности заключил Наместник… чем внезапно вывел Нарру из себя.

— Так я знаю, — со злостью парировала она, из последних сил сохраняя спокойствие, — потому и полезла… именно к тому, к кому можно. И нужно.

Зал, как по команде, притих. Гости покосились на разъяренную девчонку будто на навозную кучу — как если б та вдруг выросла прямо на ковре. А Нарра продолжала, только больше входя в раж:

— Вы… все, — заговорила она, аж кожей ощущая недовольные взгляды десятков людей, — вы знаете, какие они — настоящие воры? Настоящие воры живут не в катакомбах… а во дворцах. И рядятся в шелка и золото. Не-е-ет… они не заморачиваются с взломом замков или срезанием кошелей. Ибо горожане сами несут им денежки.