- Работать, - сказал Саша. - Работать будем, Алиса Геннадьевна, что нам еще остается ?
- М-да. Быстро же он сделал из тебя свою копию, - Алиса улыбнулась грустно, окинув его взглядом.
- Есть одно небольшое отличие, - ответил Саша. - Я не собираюсь двадцать лет хранить на столе его фотографию.
Глава 17. Двадцать второй(Нулевой)Аркан - Шут (Дурак).
Плоскогорье, окаймленное скалистыми вершинами - будто чаша, пронзительно-синие, без единого облачка небеса над ним - будто чаша перевернутая, и меж этих двух гигантских сосудов слишком просто потеряться, позабыть собственное имя, растворившись в прозрачном и густом, будто настоянном на травах воздухе. И откуда только берется этот дивный букет запахов, если все, куда ни кинь взгляд, покрыто лишь красноватыми листьями брусники?..
Бесконечность впереди, бесконечность позади; здесь, вдали от вечной людской спешки, времени не существует. С удивлением смотрит великан-Алтай на суетливую песчинку на бескрайних своих ладонях. Куда несется крошечное двуногое, что за непомерные амбиции гонят его вперед? Будто смеясь, он обдувает забавное насекомое порывом ледяного ветра с вершин. Такова ранняя осень в этих краях - жгучее солнце и холодный ветер, багровый ковер брусничных листьев, крохотные лазурные озерца, в которых отражаются невидимые глазу облака, и тишина, боги, какая же здесь тишина!..
Легкая тень задевает плечо - высокий купол небес вспарывает узорными лезвиями крыльев хищная птица. Юра вскинул голову, следя за скользящим полетом крохотного черного силуэта, танцующего в восходящих воздушных потоках.
- Смотри, орел, - бросил он спутнице, втайне надеясь, что та не бросится доставать фотоаппарат и ловить удачный кадр - не хотелось бы останавливаться. Он, что называется, уже «поймал ритм» движения, и шел автоматически, не задумываясь, куда перенести вес и на какой камень опереться - волшебное, почти медитативное состояние, доступное лишь бывалым туристам. Таня, как всегда, без слов поймала его настроение и останавливаться не стала, только задрала голову на мгновение, подставляя солнцу задорную россыпь веснушек.
- Ястреб, - коротко возразила она. - Орлы - это на Кавказе, здесь вроде нет.
- Ладно-ладно, мне все равно, я не ботаник, - шутливо ответил парень. Его спутница рассмеялась и не стала вновь поправлять. На удивление легкий и неконфликтный характер - редкое качество в наши дни.
«Женюсь, - подумал парень, в очередной раз окинув довольным взглядом стройную фигурку в потертой походной одежде. - Вот вернемся в город, отмоемся, и пойдем в ресторан - надо же предложение по всем правилам сделать? А чего тут еще думать?»
Таня в походе не разочаровала, оказалась настоящей боевой подругой - не ныла, не жаловалась на жару, холод или мошкару, стойко переносила спартанские условия и не страдала от отсутствия маникюрных салонов в окрестностях. А еще - не смеялась и не называла сумасшедшим, когда парень рассказывал об истинной цели похода. В глазах Юры это значительно приближало девушку к его личным представлениям о совершенстве.
Обернувшись, он кинул недовольный взгляд в сторону так и не покоренного перевала. Казалось бы, первая категория всего, можно ведь пройти без спецснаряжения! Однако в реальности все оказалось сложнее. Настораживало и то, что местные жители, что в селе внизу, что пастухи на плоскогорье - наотрез отказывались показать туристам тропы, ведущие за перевал. Местное население, смесь алтайских народностей разной степени дикости, до сих пор полагалось на древние суеверия даже больше, чем на всемогущую власть денег, и предложенные «взятки» не помогали. На крутых склонах, ведущих к злосчастному перевалу, то и дело попадались каменные пирамидки, увешанные яркими ленточками - то ли места поклонения, то ли попытка оградиться от обитающих за перевалом злых духов. Места здесь были мистические, овеянные легендами, едва ли не Рерих с Блаватской лично ошивались здесь в поисках мифической Шамбалы - страны древних колдунов и мудрецов. Но и они за перевал не ходили, что примечательно. Официальных туристских маршрутов здесь хватало, но все они странным образом огибали этот «заколдованный» участок. Юра, считая себя достойным последователем Рериха и компании, как-то озаботился выискиванием на карте таких вот «белых пятен». Если где-то и были врата в Шамбалу, то это место подходило гораздо больше прочих. Здесь, казалось, сам воздух гудел от звучащих неслышно мантр, пропеваемых нечеловеческими голосами...
Конечно, цели своей он не достиг, зато твердо знал, куда вернется следующим летом, с надлежащим альпинистским снаряжением. И, что ничуть не менее важно, теперь он знал, с кем придет сюда. Парень улыбнулся этой мысли, и его спутница, точно зеркалом, отразила эту улыбку - будто солнечный зайчик бликанул в искристых ее глазах.
Дорогу пересекал ручей, узкий, но глубокий, как и все горные речушки, с бурным и холодным течением. Юра поудобнее перехватил сучковатый посох, что выломал давеча на лесистом склоне - его легко можно было использовать вместо дорогих «трекинговых палок», к тому же, с посохом он чувствовал себя каким-то мифическим пилигримом. Как будто сухая палка в руке мистическим образом роднила его с поколениями искателей, что ходили тысячи лет по дорогам земным и небесным.
- При пересечении водного потока вброд, - сказал он тоном занудного лектора, - рекомендуется использовать дополнительную опору, например, палку...
- Да помню я, - рассмеялась Таня. - Давай, пересекай уже, товарищ инструктор, а я посмотрю.
Усмехнувшись, Юра уверенно ступил на скользкий камень. Следующая опора для ноги находилась довольно далеко. Намочить ноги или сразу перепрыгнуть на берег, использовать посох как опору для прыжка? Парень выбрал второе... и на короткое мгновение вспомнил десятки поколений пилигримов, что полагались на своего деревянного спутника. На то самое короткое мгновение, в течение которого посох треснул в его руке, и Юра шлепнулся в ручей, неловко подвернув под себя ногу. Сустав громко хрустнул, и ослепительная волна боли, достигнув мозга, вспыхнула там маленьким ядерным взрывом.
- Юра! - испуганно вскрикнула девушка, кинулась к нему, пытаясь поднять.
- Не трогай, - простонал он. - Кажется, там... перелом...
Из ручья она его все-таки выволокла, усадила на траву. О том, чтобы встать, опираясь на поврежденную ногу, и речи не шло - от одной мысли об этом боль усиливалась. Стиснув зубы, Юра задрал голову к слепяще-синему небу, словно с немым укором вопрошая - за что?
Паривший над ними орел вдруг сложил крылья и стремительно кинулся вниз, к одиноко стоящей в отдалении скале. Наверное, углядел с высоты какую-нибудь неосторожную мышь, или ту странную бурую крысу, которую разбирающаяся в фауне Таня называла «алтайская пищуха». Будет у птицы сегодня ужин...
Парень перевел тоскливый взгляд на ногу. Кость торчала под странным углом, значит - перелом. Нужно разбивать лагерь и отправлять Таню за помощью. Одну... Эта мысль ему совсем не нравилась. До села - день пути, до стоянки пастухов - день пути в другую сторону. Пастухи, конечно, были с ними довольно милы, угостили душистыми лепешками и продали две бутылки невероятно вкусного молока... но кто их знает, как они отреагируют на одинокую девушку?..
- Смотри, там человек, - сказала вдруг Таня. Прищурившись, Юра глянул в ту же сторону. В душе затеплилась надежда - вдруг повезло, вдруг группа туристов? Ходят же здесь группы, как не нужны они, так вечно глаза мозолят, а сейчас вот, как назло, ни одной...
- Он один, что ли? - с недоумением прокомментировал парень, присмотревшись. Человек шел не по тропе, а напролом через невысокую траву, рюкзака у него не было, и вид у него был какой-то... неуместный. Легкий джинсовый костюм, темные очки - будто на городскую прогулку выбрался. Не ходят здесь такие. Не на плато, где до ближайшего селения - день пути.
- Эй! - замахала руками Таня. - Здравствуйте, нам нужна помощь!
