- Есть какой-то способ рассчитать, сколько людей нужно? – спросил Саша. – Может, мы справимся? Если мы все соберемся…

- Тут, мальчик мой, вопрос не в количестве, а в балансе между количеством и качеством, - туманно пояснил Феликс. – Чем больше людей, тем сложнее их объединить. Потом, нет единой классификации.. Пытались как-то операторов классифицировать по уровню силы. Нонсенс получается, mon cher, или по-русски – херня, вот честно тебе скажу. Сегодня так, завтра эдак. Один в одном силен, другой в другом. А как определить, сколько он затратил, в каких единицах силу измерять?

- Да хоть в ньютонах, хоть в джоулях! – резко сказал Саша, чувствуя, как внутри закипает злость. – Нельзя же просто ничего не делать!

- Ты понимаешь, родной, - проникновенно сказал мужчина. Присел с ним рядом на подлокотник кресла, положил руку на плечо. – Мы попробовать можем, но второго шанса не будет. Если ошибемся, если недотянем… только и успеем, что попрощаться. Кто на себя возьмет такое решение, а? Ты возьмешь?»

«… читал я этот его доклад. Они давно готовили прорыв, может, лет двадцать, - говорил Аркадий, нервно меряя шагами комнату. – Искали подходящие врата, выбирали место и время. Сначала сверху решили зайти, ты не думай, они не идиоты. В правительство лезли, шарили в мозгах у таких людей, что без охраны даже в сортир не выйдут. А они не знают ни хрена, эти люди. Тогда решили снизу, исподволь, через простых людей, через молодежь… И ведь все он вычислил верно, ну зачем сам полез, зачем? День всего выждать – мы б туда целой армией выдвинулись, да хоть танки пригнали бы, знаешь, сколько генералов на уши поставили с этим докладом? Президент чуть в обмороке не лежал, говорят, он же вообще не в теме, а тут такое… понятное дело, это тебе не в твиттере чирикать… объявим, говорит, чрезвычайное положение… а этот, мать его, герой… ну вот что ему вечно неймется, а?

- Руслан, - сказал Саша. Одно слово, и Аркадий все понял. Остановился, глянул на парня – глаза полыхнули неприкрытой злобой:

- Это он его туда отправил?

- Он не приказывал, - ответил Саша. – Только… посоветовал».

Феликс ушел, тихо притворив дверь, и парень, подумав, вновь пересел в кресло – спать уже не хотелось. Коснулся осторожно волос Игоря, подмечая первые проблески седины на висках. Заметит – начнет, наверное, волосы красить… пижон хренов. Хотя, на светлых волосах не так уж и заметно. Наверно, ему пойдет седина. Он и в шестьдесят еще, небось, будет молодых-наивных студентиков совращать…

- Ну и пусть, - прошептал Саша, склонившись к нему. – Все, что угодно, слышишь? Только вернись…

«…всегда умел оценивать риски, вот чего у него не отнять, - говорила Алиса. – Что он хотел доказать, интересно? И кому? Хотя, есть у меня предположения… Заложницей рисковать не стал, это правильно… это по совести. С каких это пор товарищ Рогозин у нас поступает по совести? Тебе впору медаль выдавать, Санек. За перевоспитание особо безнадежных циников».

- Миронов звонил, рассказывал – все у них тихо, люди возвращаются потихоньку, - сказал Саша, не глядя на лежащего перед ним мужчину. Так было легче представить, что его слушают.

- Ирину его в больницу отправили, на сохранение. Вроде не было выкидыша, повезло ей на этот раз. И правда, мать-героиня. Интересно, ребенку не вредно в таком возрасте подвергаться… психофизическим воздействиям? А может, наоборот… вырастет великим магом, всех нас за пояс заткнет.

«А здесь он бы непременно придумал какую-то дурацкую шутку. Или съехидничал бы насчет того, от Кости ли этот ребенок вообще».

- Тех ребят, что в виде зомби по кладбищу скакали, до сих пор обследуют, но, похоже, отделаются потерей памяти. Что бы это ни было у них в голове, теперь оно исчезло. Вы их остановили… теперь, если будет новый прорыв, мы заметим, правда ведь?

Забывшись в разговоре, Саша глянул на Рогозина, ожидая ответа, и вздохнул прерывисто, осознав, что не дождется. Склонившись к нему, прижался губами к щеке, там, где падала тень от ресниц, провел осторожно пальцем, разглаживая едва заметные морщинки у виска. Все бы отдал, наверное, чтобы увидеть снова его глаза, его живой, смеющийся взгляд.

- Ничего, - прошептал он тихо. – Я подожду. Я буду здесь.

«Правда в том, - говорил ему Феликс, перебирая бумаги, - правда в том, мальчик мой, что через неделю или месяц, но домой ты все-таки поедешь. Займешься своими делами… на учебе, небось, тебя совсем потеряли, а? Станешь приезжать раз в неделю, раз в месяц… сначала тебя будет тянуть сюда боль, потом – память… однажды это превратится в ритуал. А потом ты найдешь более важные дела. А потом ты забудешь. Все забывают, это правда жизни. Вечно страдают только психбольные и персонажи псевдоисторических романов. Ой, ну не надо драм, знаю, знаю, сейчас ты хочешь разбить мне голову вот этим торшером, и это потому, что чувствуешь – я прав. Хочешь, устрою экскурсию по палатам? Здесь еще пациенты есть. В разном состоянии. Думаешь, они кому-то нужны? Правительство оплачивает счета за электричество, что питает их аппараты искусственного дыхания, и это все, чего они заслужили своими подвигами, увы…»

Качнулась на ветру, стукнула в окно ветка дерева. Саша бросил беглый взгляд, отметил зелень проклюнувшихся почек. Там уже весна, что ли? Мысль мелькнула, не оставив тени удивления. Может, и весна. Здесь южнее, вот и началась пораньше. Какая уж теперь разница.

Пару дней назад в палате появились странные люди, кто в форме, кто в штатском, с чем-то неуловимо похожими манерами и взглядами. Сашу не прогоняли – он сам сбежал от внимательных, цепких взглядов, что, казалось, проникали под кожу. Он не хотел ничего объяснять. Только заглядывал временами, чтоб убедиться, что ничего опасного посетители не задумали. Мускулистый парень со стрижкой под «ноль» занял его место в кресле, и все держал Игоря за руку, не отпуская. Саша заметил, как неестественно согнута в колене его нога. Протез, что ли? Ему вспомнился вдруг давний телефонный разговор. Не тот ли это Миша, что подорвался на заколдованных минах?

Появившийся в коридоре Аркадий подтвердил его подозрения – это были «ящеры», бывшие сослуживцы Рогозина. Парень и сам бы мог догадаться – от этих людей исходила та же спокойная, уверенная сила, что так притягивала его с первых дней знакомства с майором. Как бы ни выпендривались нынешние бойцы отряда, до предшественников им было далеко...

Эти мужчины не тратили времени на вздохи и сантименты. Когда Саша в очередной раз проскользнул в палату, на прикроватной тумбочке был развернут ноутбук с какой-то сложной схемой на экране, а разговоры их больше напоминали военный совет.

- Надо бы на место слетать, замерить параметры, - говорил один, с жестким, волевым лицом, прячущий глаза за темными очками.

- Ну и что ты там намеряешь, через неделю-то? Одни остаточные явления. Тащи сюда свои приборы, прикинем, какой величины отрицательный потенциал…

- Не верю я вашим приборам, - возражал им Миша. – Мы с Юрой станем и просканируем с двух сторон, а вы страхуйте, чтоб мы не провалились следом, уж больно глубоко командир вляпался на этот раз…

- Опасно, - говорили ему, а он мотал головой упрямо, смотрел исподлобья, точно молодой, свирепый бык, вот только мгновение назад увидевший тореадора.

- Жить вообще опасно, от этого, говорят, умирают. Мне все равно, я уже умирал недавно…

Они вломились к Феликсу в соседний кабинет, шумели там за закрытыми дверями так, что Саша начал сомневаться, не вызвать ли охрану. Вышли поникшие, бросили в урну большую стопку бумаг.

- Все равно попробуем, - сказал кто-то из них, а другой стукнул в стену кулаком в бессильной злобе.

И они попробовали. Больше часа сидели неподвижно, словно в трансе, у постели Игоря, а потом уехали. Миша на прощание бегло коснулся Сашиного плеча, глянул на него, точно сканируя.

- Мы вернемся, обещаю. А ты жди его, - сказал он со вздохом. - Говорят, обязательно нужно, чтобы кто-то ждал...

- Силу прямого энергетического выброса довольно сложно определить, - сказал потом Феликс, притащив в палату большую кружку чая для Саши. – Но если силу среднего оператора принять за средненькую такую тротиловую шашку, то Игорек рванул в этом вашем Гадюкино небольшую атомную бомбу. И не спрашивай, как ему это удалось…