На ватных ногах я добралась до кухни и сполоснула стаканы. И все это время в моей голове вертелась одна и та же анимационная картинка — то, как он оборачивается, а затем равнодушно уходит. Возможно, всё дело в том, что после Джейка я никого к себе не подпускала... а ведь прошло достаточно времени, организм бастует против воздержания. Ну, если быть откровенной, я признаюсь, что изредка трогала себя, но ведь это не одно и то же, верно? Эта мысль взбудоражила меня... я отправилась в свою комнату практически вприпрыжку — я знала, чем буду заниматься часть этой ночи. Конечно, вы можете меня понять — мне чертовски необходима разрядка, завтра, то есть уже сегодня, состоится тяжелый, тяжелый день. И я не знаю, чего от него ожидать. Ведь там будет вся их банда? Мафия.

По пути в спальню я заскочила в ванную, чтобы забрать свою белую майку — идея спать в джинсах и пиджаке мне нисколько не нравилась. Мое свежевыстиранное белье еще не высохло, черт, на ощупь оно казалось влажнее, чем должно было быть. Возможно, Мейсен случайно забрызгал его, когда купался... а может, он сделал это специально. Интересно, понравилось ли оно ему? Очевидно, он предпочитает классику — аскетичиные темные костюмы, белые рубашки и лаковые туфли не давали в этом усомниться. Черт, мои светло-бежевые прозрачные стринги едва ли можно назвать классическими. Бог мой, я могу не думать о подобном хотя бы секунду? Два года без полноценного секса спровоцировали сперматоксикоз в последней стадии. О, нет. Не сперматоксикоз... как это называется у женщин? Бешенство матки, быть может.

Вернувшись в комнату, я плотно закрыла за собой дверь, к моему глубочайшему раздражению, замки предусмотрены не были. Но это не то, что могло меня остановить. Стаскивая с себя тесные джинсы, я села на кровать и попыталась отшвырнуть их ногами, они действительно сопротивлялись. Пиджак я тоже бросила на пол. Признаться, я всегда так делала — в моем шкафу, в моей сумке никогда не бывало порядка... и говорят, это характеризует женщину как личность не с лучшей стороны. Но плевать, скоро меня не станет, нет смысла исправлять ошибки, которые уже ни на что повлиять не могут.

Я нырнула в легкую майку, которая даже не прикрывала мои ягодицы. Надеюсь, завтра с утра мое белье будет пригодно к носке... с другой стороны, он свободно разгуливает по дому голышом, почему я не могу? Особенно, учитывая тот факт, что теперь я бы не сопротивлялась, попроси он меня сделать минет. Что изменилось? Ладно, спишем на стресс. Это был действительно очень стрессовый день — я до сих пор ощущала себя странно... мозг работал хаотично, совершенно непоследовательно, но я не чувствовала себя угнетенной, загнанной в тупик. Наоборот, мне казалось, будто я освободилась от чего-то... скорее всего, так себя и ощущает человек, которому больше нечего терять. Хотя, мое сердце все еще бьется, а это значит, что кое-что я все-таки потерять могу. За эти два дня я так часто висела на волосок от смерти, но оставалась жива, что, вероятно, мое подсознание считает себя неуязвимым. Похоже на ту историю о мальчике и волках — я уже не верила, что он меня убьет. Чувствовала себя защищенной. А мой внутренний ориентир настолько сбит, что, скорее всего, совершенно, совершенно напрасно.

Я сбросила покрывало на пол, уложила голову на подушку и накрыла себя легкой простыней. Я уже чувствовала влажность между ног. Скользнув рукой под майку, я погладила себя по животу, медленно подбираясь к лобку... тело напряглось, предвкушая удовольствие. Я гладила себя, прикрыв глаза, прокручивая в голове то недавнее нагое дефиле, свидетелем которого мне посчастливилось быть. Чертовски хорошо. Перекатившись на бок, я крепко сжала свою кисть бедрами, снова и снова прокручивая картинку... рука задвигалась энергичнее. Я вспоминала то, как его член едва ли не упирался в мои губы... я воображала, что, поддавшись его недвусмысленному приказу, робко обхватила головку губами, я даже почувствовала на языке солоноватый вкус... и застонала. Это было настолько низко, но это возбуждало меня. Не стану спорить, если вы посчитаете меня извращенкой. Повернувшись обратно на спину, я немного приподняла задницу, двигаясь навстречу своей руке, вторая рука крепко сжимала простынь. Ох, я пустила его член глубже и подняла глаза, чтобы насладиться выражением его лица... его глаза были прикрыты, ресницы отбрасывали тени на щеки, его губы двигались в такт моим движениям — и это выглядело ебать как горячо. Я простонала и крепче прижала средний палец к своему центру. Та его рука, что сжимала пистолет, дернулась и двинулась к моей голове... с ее помощью он контролировал меня, наращивая темп... да, я чувствовала жесткий материал пистолета на своем затылке и не могла оторвать глаз от его лица... его дыхание стало рваным, брови дьявольски сексуально сходились на переносице. Черт меня побери. Я застонала, напрягая ноги, готовясь к разрядке...

- Ты мешаешь мне спать. - Он сказал это абсолютно невыразительно… так, будто я читала книгу и мой включенный светильник причинял ему дискомфорт.

Я распахнула глаза, и прямо надо мной в темноте угадывался его силуэт. Моя правая рука все еще находилась в том самом месте. Как все происходящее можно назвать? Я не знаю подходящего слова. О, постойте, может, пиздец?

- Если ты не заметила, в квартире стены не стыкуются с потолком, здесь совершенно отсутствует звукоизоляция. Я не знаю, зажми что-нибудь зубами или контролируй свои голосовые связки. Я должен быть бодрым через пару часов, так что уйми свои завывания. - Он замолчал, но не ушел, видимо, ожидая ответа.

Что я, блядь, могла ответить, ради всего святого? Мои щеки горели огнем. Это было даже хуже, чем тот случай, когда папа с утра намекнул, что нам с Джейком стоит быть немного потише... Господи, это было хуже даже того дня, когда я поперхнулась и кусочки пищи из моего рта вылетели и попали прямиком в суп моему собеседнику, мальчику из футбольной команды, внимания которого я добивалась несколько месяцев.

Поправив сползающую простынь, я выдала просто гениальную вещь:

- Я уже закончила.

- Очень за тебя рад. Надеюсь, второго раунда не будет. - И он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Святые небеса, как я могла не услышать звук открывающейся двери? Вообще-то, я была слишком увлечена фантазиями о его члене в своем рту, но... Я закрыла глаза руками и несколько раз ударила ногами по матрацу. Лучше бы он застрелил меня накануне.

Позор преследовал меня даже во сне. Мне снилось, что Эдвард пригласил меня на ужин в тот итальянский ресторан, и все было хорошо до тех пор, пока я не поперхнулась и кусочки пищи из моего рта не полетели... ох, дальше вы знаете. Проснулась я в холодном поту. Солнце заливало комнату через широкое окно... я долго оставалась в постели, прислушиваясь к звукам — в доме было тихо, скорее всего, он уже ушел. Слава Богу. Я была еще не готова взглянуть ему в глаза и вряд ли когда-нибудь буду. Станет ли он стебать меня? Или сделает вид, что ничего не произошло? Ох, если бы он только знал, о чем я фантазировала... я бы застрелилась из его пистолета.

Я сидела на кровати, сложив ноги по-турецки, и гипнотизировала черный расписной шкаф. Несколько минут я пыталась уговорить себя, что ничего страшного не произошло. Но правда была такова, что ситуация моя просто немилосердно отстойна. Бог меня ненавидит. Разве он не должен быть объективным и ко всем своим созданиям относиться одинаково? Должен, я считаю. Но он, как и любой другой босс, завел себе любимчиков... и тех, над кем издевается ради забавы. Определенно, он мне напоминает моего учителя по тригонометрии, мистера Ротчестера, который спрашивал меня только тогда, когда я не поднимала руку, а когда буквально размахивала ею перед его носом-картошкой запросто игнорировал. Я не спорю с тем, что заслуживаю смерти, я действительно была не слишком хорошей девочкой, но это уже перебор. Хей, Бог? Пожалуйста, остановись.