– Кровавая Мэри? Которая по счету?
– Пятая, – машинально ответил Кай, прежде чем понял, кто и о чем его спросил.
– Пять – многовато. Может, пора домой и баиньки?
– С чего это ты взялся мне указывать? Я тут потерю друга отмечаю, а ты мне мешаешь. И кстати, у меня не маленький.
Ярослав даже не понял сначала, о чем говорит Кай, а когда понял, то рассмеялся.
– Хорошо, я согласен с тем, что у тебя самый большой член в этом городе. Только давай я тебя домой отвезу.
– Домой? – Кай нахмурился, размышляя, а затем согласно кивнул и чуть не упал со стула, пытаясь слезть. Пришлось Ярославу поддержать хлебнувшего лишку мужчину.
– Тут пятью Мэри не пахнет.
– Тут пять. Там тоже пять.
– Десять? Как ты вообще на ногах стоишь?
– Никак, – мотнул головой Кай, оседая на пол.
Пришлось Ярославу звать охранника, чтобы тот помог ему загрузить пьяное тело в красную машину. Кай захрапел, как только оказался на заднем сидении, а поскольку адреса Разбойника Ярослав не знал, пришлось ему везти гостя в свой дом.
Подогнав машину к крыльцу, Снежный, кряхтя, вытащил храпящего Кая и оглянулся на дом.
– Семь ступенек. Не, мужик. Я тебя так не дотащу. Давай-ка просыпаться.
На то, чтобы растолкать пьяного мужика, ушло минут десять, но Кай все же зашел в дом на своих двоих. Почти. Ярослав при этом был его опорой, иначе ступенек мужчина так и не преодолел бы.
Дальше первого этажа Ярослав тащить гостя не решился, так что его пристанищем на ночь стал диван в гостиной комнате.
Утро встретило Кая головной болью, резью в глазах и тошнотой, типичной для перепоя.
– Зачем же я так нажрался, и почему, черт подери, у меня такая жесткая постель? – простонал несчастный, садясь на ложе и потирая лицо, чтобы хоть немного прийти в себя.
– Зачем – не знаю, а почему – могу ответить. Потому что ты спал на моем диване.
– Треклятая зима! Блядские коммунальные службы! Ёб…й снег! Да когда же все это кончится?! Пойду, блядь, завтра же покупать новую тачку. Маленькую! – ругался Кай, откапывая из-под продолжавшего сыпаться снега свою машину.
– Зае…ла уже меня эта зима.
– Зима женского рода, поэтому зае…ть, как Вы выражаетесь, она Вас не может.
Оглянувшись, раздраженный и мокрый насквозь Кай встретился с насмешливым взглядом знакомых серых глаз.
– Снежный. Только тебя мне и не хватало с твоим юмором.
– Может, и не хватало, потому что моя машина на ходу, и я могу тебя подвезти. И даже помолчу по дороге, если, конечно, ты меня вежливо попросишь. Так куда тебе?
– В мэрию, – устало выдохнул Кай, усаживаясь в чужую машину.
– Значит, нам по пути. Мне туда же. На совещание.
– Вот-вот. Какое, к дьяволу, может быть совещание о благоустройстве города, когда все снегом замело? – мужчина гневно потыкал пальцем в сугробы, проплывающие за окном.
– Как, ты не знаешь? Сейчас тебе долго будут рассказывать о мифических планах на будущее, а потом скажут, какую сумму надо внести в городскую казну, причем совершенно добровольно, чтобы тебя оставили в покое до следующего года. А потом мэр тебе, может быть, пожмет руку.
– В гробу я видел мэра в белых тапочках. А руку я лучше тебе пожму.
– Вот как? Премного благодарен. Ты ведь…
Что хотел сказать Ярослав, так и осталось загадкой, потому что в это время на них из-за поворота вывалился мусоровоз. Тяжелая машина неуклюже повернулась на обледеневшей улице и боком двинулась прямо на красный «Раф». Ярослав попытался избежать столкновения, но громоздкий мусоровоз с изяществом коровы на коньках все же настиг их, увлек за собой, а вернее – впереди себя, пока на пути машин не встала преграда в виде столба.
– Твою мать! – успел выкрикнуть Кай, прежде чем второй, более жесткий удар сотряс машину.
– Блядь, ну, почему она так чешется? – ударив кулаком об край кровати, Кай взвыл от боли в ушибленной руке.
– Сильно чешется? – сочувствующий голос Ярослава, прозвучавший сбоку, заставил Разбойника умолкнуть и тяжело вздохнуть.
– Я тебя разбудил? Извини.
– Я уже не спал, так что все нормально. Сейчас я тебе помогу.
С этими словами Ярослав медленно поднялся с кровати, стараясь не потревожить левую руку, прибинтованную к телу под определенным углом, а также туго перетянутые ребра, и так же медленно направился в сторону душевой.
В той аварии пострадали оба. Кай отделался переломом правой ноги, а вот у Ярослава оказалась сломана левая ключица, и имелись две трещины на ребрах после удара о руль. Поскольку в больнице, кроме них, было еще множество пострадавших от позднего снегопада, и травматологическое отделение было сильно забито, все, что могла сделать для них администрация больницы – это превратить одноместную VIP-палату в двухместную, так что кровати товарищей по несчастью оказались всего в метре друг от друга.
Когда Ярослав вернулся из душа, Кай увидел в его руках длинную проволоку с загнутым наконечником.
– Я ее случайно заметил еще вчера. Видимо, кто-то забыл, а нам пригодится.
– Зачем? – Разбойник настороженно посмотрел на предмет, зажатый в пальцах Снежного.
– Что значит – зачем? Нога у тебя чесалась? Вот и будем чесать.
Сев на кровать соседа, Ярослав аккуратно просунул кончик проволоки под край гипса и начал мелкими движениями просовывать ее дальше, одновременно почесывая кожу под гипсом. Кай даже застонал от удовольствия.
– Блаже-енство-о-о.
– Хм, я еще и не то умею. Вот подожди и увидишь.
Если раньше Кай немедленно отозвался бы на подобное двусмысленное замечание бранью, то теперь он лишь рассмеялся.
– Согласен ждать. Чуть левее. Да. Там. Теперь выше. О-о, блаженство. Ты мой спаситель.
Вот за этим занятием их и застала Сергеевна, пришедшая навестить несчастных, к тому же – не с пустыми руками.
– Ага, помирились. Я всегда знала, что совместное приключение сближает.
– Хорошенькое приключение, – обиженно протянул Кай, – я тут мучаюсь от боли и зуда, а вы смеетесь.
– Зато депиляция на ноге будет бесплатная, когда гипс снимут, – нашелся неунывающий блондин, и они все дружно рассмеялись.
– Да уж. А машины мы теперь вместе пойдем покупать.
– Еще чего, – Ярослав даже привстал, возмущаясь, – я свою красавицу ни за что не брошу. Отремонтируют, подкрасят и снова в строй. Там же только двери и крылья пострадали. Ну, бампер передний отвалился. И все. Она еще побегает.
– Так, молодые люди, отставить разговоры и приготовить рты для приема пищи, – скомандовала Сергеевна, доставая из объемной сумки судочки и термос.
Накормив своих подопечных, что называется, «от пуза», женщина ушла, пожелав мужчинам скорейшего выздоровления. После сытного обеда обоих начало клонить в сон, но Кай все же решил поговорить.
– Ярослав, я хотел спросить, Сергеевна – она кто?
– А что?
– Да так, командовать очень любит.
– А-а. Прапорщик она. В отставке. Муж ее, тоже бывший военный, у отца водителем был, а когда умер, она совсем одна осталась. Вот я и пригласил ее в домработницы.
– Понятно.
Помолчав, Кай решился задать еще один вопрос:
– Скажи, ты же пе… Эм… Не любишь женщин, а почему?
– Почему не люблю? Люблю, только в другом смысле.
– А ты с женщиной?..
– Был несколько раз. Не то.
– Почему?
– Ну, как тебе объяснить? – Ярослав тяжело вздохнул, откинувшись на подушку. – Я не люблю играть ведущую роль. Мне нравится чувствовать сильные руки, обнимающие и прижимающие так крепко, что кажется, я могу скрыться в этих объятьях от всего мира. А еще, когда в меня входит крепкий член, задевая простату, это такой кайф. Это лучше, чем быть с женщиной. Оргазм просто крышесносящий. Острее, сильнее и… Не знаю, как это описать.
Видимо, Ярославу все же удалось хоть частично объяснить свои сексуальные предпочтения, потому что больше вопросов не последовало, а затем Ярослав уснул, и спрашивать стало уже поздно. Сам же Кай еще долго ворочался на кровати, вздыхал и старался пристроить тяжелую ногу поудобнее. И не только ногу.
