Если вообще существует на свете няня, которая понравится Уиллу. За две недели они побеседовали с шестью кандидатками, но ни одна не отвечала его взыскательным требованиям. Хотя Уилл и заявлял о своем желании взять близнецам няню, он, похоже, надеется найти такую, которая совмещала бы в себе все достоинства Мэри Поппинс, матери Терезы и Мэрилин Монро.

Вздохнув, Кэрри мысленно призналась: нет, она не жалеет, что выбор няни затянулся. Близнецы приближаются к периоду, когда они с каждым днем бодрствуют чуть дольше, и она может играть с ними. От этого они лучше спят по ночам. Джейкоб и Ариана теперь обычно просыпаются ночью для кормления только один раз, а потом снова засыпают. А Кэрри и Уилл научились почти в полусне совершать процедуру смены пеленок, подогревания бутылочек и кормления.

Оба они укачивали детей, сидя рядом, бок о бок, в креслах-качалках. И каждую ночь Кэрри очень ясно ощущала, как уютно, как хорошо она себя чувствует здесь — с Уиллом и близнецами. Вместе они с Уиллом делали маленькие открытия: к примеру, малыши лучше спят ночью, если вечером их вынести на прогулку. Уилл купил просто настоящий «роллс-ройс» — прогулочную коляску для двойняшек, — и в ясные вечера они брали детей и отправлялись гулять. Соседи уже с ними здороваются и, когда они проезжают мимо, расспрашивают о детях.

Думают, что они муж с женой и это их дети. Стоит ли исправлять эту ошибку? Кэрри часто мечтала быть матерью близнецов, она знала — разлука с малышами разобьет ей сердце.

Смущал ее и другой момент. Уилл совершенно серьезно воспринял тот разговор об ухаживании и ее уроки. По крайней мере, два раза в неделю он приносил ей цветы — стоят по всему дому. Ей пришлось поехать и купить еще несколько ваз, чтобы разместить все цветы. Еще он сделал ей чудесный подарок — маленькую антикварную шкатулку: когда-то в ней держали экзотические чаи из Китая. Даже представить страшно, сколько может стоить такая прелестная вещица, вырезанная из вишневого дерева, с мозаикой из нефрита на крышке. Но истинная ее ценность — это щедрость дарителя. Внимательность Уилла трогала Кэрри, но от этого ей еще труднее его оставить.

— Может, я вообще зря ищу няню? — вторгся Уилл в ее мысли. — Может, это не самый лучший вариант для детей?

— А какой, по-твоему, самый лучший? — Кэрри подняла голову и встретилась с его взглядом: серые глаза его потемнели от тяжких раздумий.

— Самый лучший? Мать, конечно.

— Это правда. — Она озадаченно посмотрела на него: к чему он ведет?

Уилл как-то торжественно кивнул, будто ему приходилось собирать мысли воедино для одного важнейшего, финального решения. Он подошел и встал рядом с ней. Заинтригованная, Кэрри подняла голову.

— Знаешь, что я думаю? Что матерью должна быть ты.

Кэрри поразилась — он, будто эхо, повторяет ее мысли. Сердце забилось, подскочив к самому горлу.

— Я? Уилл, но я...

— Да, ты. — Он протянул руку, забрал у нее Ариану и отнес обоих детей в манеж.

Кэрри не отрывала глаз от манежа, словно там за загородкой двигались цирковые звери. Уилл качнул манеж, прежде чем обернуться к ней.

— Уилл, как я могу стать их матерью? Я не...

— Ты можешь выйти за меня замуж.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Выйти за тебя замуж? — Кэрри прижала руку к горлу, ладонью чувствуя биение сердца.

— Только не говори, что замужество для тебя хуже смерти, — вскинул Уилл густую бровь.

Она стиснула руки, но они бессильно опустились. Глаза цвета жженого сахара заняли чуть не пол-лица.

— Просто... я удивлена. Не знала, что ты думаешь о...

— Да, о браке! — Он внезапно нахмурился и гневно поглядел на нее. — Ты могла бы так сказать. Конечно, твой опыт с трусом Робертом не привлекает тебя к браку.

— Да-да-да!.. — Кэрри задыхалась и почти прокричала это горячее, троекратное «да». Сердце так стучало, что не хватало воздуха. — Да, я говорила тебе, как я отношусь к...

— И что никто не займет места Роберта, знаю, — мрачно перебил он. — Ты никого и никогда больше не полюбишь.

Кэрри засомневалась: а это ли она тогда хотела сказать?

— Я имела в виду — не хочу и думать снова о такой возможности. Вот только... я так люблю Джейкоба и Ариану, и... и моя мечта... это было бы замечательно — стать их матерью, но...

— Но нет, если в нагрузку иду я?

— Ох, Уилл! — Она всплеснула руками. — Не придумывай того, чего я не говорила. Я сказала тебе лишь одно: знаю, что никогда еще раз не влюблюсь.

— Кто говорил о любви? — Он свел брови на переносице и наклонил голову, словно стараясь лучше расслышать.

— А я, видишь ли, всегда считала... — Она умолкла, от неловкости ее бросило в жар.

— Никаких «считала», Кэрри, — прервал он ее резким взмахом руки. — Мы оба взрослые люди. И оба знаем, чего хотим в жизни. Уверен — после пережитого с Робертом ты отказалась от фантастических мечтаний. Ведь так?

Кэрри медленно покачала головой, заправила выбившуюся каштановую прядь за ухо и иронически подтвердила:

— Да, по-моему, после того как жених бросил меня у алтаря, я полностью излечилась от фантастико-романтических иллюзий любого рода.

— Тогда почему бы тебе не вступить в брак, заключенный на гораздо более прочных основаниях?

— На каких, к примеру? — Она подозрительно сощурилась.

— На обоюдных интересах. — Он решительно кивнул. — Ведь тебе нравится работать в галерее?

— Да, очень нравится, — не скрыла Кэрри, а сама подумала: «О чем это он?»

— Тебя интересуют художники, покупатели — все, что связано с этой работой. Больше того, ты преуспеваешь в своем деле, особенно в налаживании отношений с творческими натурами, столь трудными, что... ну, вроде Кир Литтл.

Сел на любимого конька: разгуливает по комнате от софы к камину, жестикулирует и вещает. Голос красиво вибрирует — то возвышается, то затихает: прямо-таки прокурор в суде. Задумавшись, Кэрри услышала лишь конец речи:

— Ты говорила, что ты профессионал и знаешь свое дело. И доказала, что это так и есть.

Наблюдая за ним, Кэрри думала: наверно, это самое странное предложение брака женщине, какое известно в истории. Словно для того, чтобы вернуться к реальности, она посмотрела на близнецов. Что им эта драма, хоть она непосредственно затрагивает их судьбы? Пусть ее разыгрывают взрослые — малыши должны крепко спать.

— Я рада, что ты высоко оцениваешь то, что я делаю в галерее, — посмотрев на Уилла и набрав побольше воздуха, начала Кэрри. — Но люди не вступают в брак только потому, что им хорошо вместе работается.

— Нет, конечно, нет, это только одна причина. У нас есть и много другого общего: друзья, семейное окружение. Но две самые убедительные причины спят здесь, — закончил он, показывая на близнецов.

— Ты прав. — Она тоже посмотрела на них, и выражение ее лица смягчилось. — Мне невыносима мысль оставить их и видеть только во время посещений или на семейных сборищах у Джинни и Брета.

— Тогда не оставляй их. — Уилл перестал ходить, приблизился к ней, встал рядом и с торжественным видом взял ее руку — пальцы Кэрри заледенели в его теплом пожатии. — Кэрри, ты говорила, что не желаешь больше и думать о замужестве. Но я знаю, ты хочешь иметь детей: сужу по тому, как быстро ты полюбила этих двух.

— Не могу этого отрицать, — спокойно согласилась она.

— Тебе известно, что это значит — расти без матери. А мне — без отца. Я не хочу этого для своих детей. Они уже потеряли биологическую мать. Дети не должны терять тебя, и как раз в такой момент, когда они формируются и уже привязались к тебе.

Он ударил ее в самое уязвимое место, и сделал это намеренно, она не сомневается.

— Ох, Уилл! — пролепетала Кэрри, подняв на него полные слез глаза. — Не знаю... не знаю...

— Что мне сказать, чтобы убедить тебя? — развел он руками.

— Что делаешь это не из жалости ко мне. — Она закусила губу.

— Из жалости к тебе? Почему...

— Потому что Роберт меня бросил. И еще: все в Уэбстере уже говорят, — она замолчала и перевела дыхание, — что ты из жалости женился на Лени.