— Ну что поделаешь, — проворчал Сет, — вы уже здесь, а Эмми не в силах вам помочь. Давайте завтра я покажу вам, как готовить бифштексы. Смысла особого в этом нет — вы же пробудете у нас недолго, — но все же...

Проглотив обиду, Жанна с благодарностью улыбнулась Сету.

— Чудесно! Я быстро постигну эту науку. Даже не сомневаюсь.

— Который раз я уже сегодня это слышу?!

От благодарности, переполнившей душу Жанны, не осталось и следа.

— Вот увидите, я...

Раздался громкий стук сапог по лестнице, ведшей на террасу. Преодолев последние ступени, к ним присоединился еще один работник ранчо — высокий и стройный мужчина, но уже лысый, что выяснилось после того, как он снял шляпу.

— Тебе, Сет, надо бы поспешить к Голди. Мне кажется, что жеребенок уже идет. Во всяком случае, начались родовые схватки.

— Спасибо, Баркер. Бегу. Оставайся и поешь, — предложил Сет, махнув рукой в сторону кухни. — А после ужина посмотри вместе с ребятами ворота на южном пастбище. Я сегодня ехал мимо и заметил, что они еле держатся. Не иначе, как новый бык пытался их пробить.

Бросив на Жанну уничижительный взгляд, яснее всяких слов выражавший отношение к приготовленному ею ужину, Сет направился к двери. Горя желанием продолжить дискуссию, Жанна поставила тарелку на какой-то шкафчик возле двери черного хода и поспешила за ним следом. Сет чуть ли не бежал, делая огромные шаги, и Жанна, запыхавшись, с трудом за ним поспевала, но, споткнувшись о кочку, еле удержала равновесие, а Сет за это время успел миновать спальный барак, затем хозяйственные постройки и вошел в конюшню.

Она вбежала следом за ним. Конюшня встретила ее незнакомыми, но приятными запахами сена и хорошо ухоженных животных. На стенных крючках были развешены различные инструменты и упряжь. У боковой стены, на копне сена, важно восседала, словно царица на троне, огромная пятнистая кошка. Такой большой, Жанна никогда не встречала. У задней стены были расположены денники. В одном из них слышалось тихое жалобное ржание.

Сет, успевший опуститься на колени, при ее приближении поднял глаза.

— Вы, конечно, собираетесь продолжить наш спор, но, раз уж явились, может, какая-нибудь польза от вас будет.

— Польза? — не без ужаса переспросила Жанна, делая шаг вперед, хотя ноги ее как чугуном налились.

Никогда ей не приходилось присутствовать при родах, хотя бы и лошадиных. Но она заставила себя заглянуть в денник и увидела, что кобыла лежит на боку.

Голди — соловая, красавица с гривой золотого цвета — вполне оправдывала свое имя. С малых лет Жанна боялась лошадей, но в этом несчастном, страдающем создании не увидела ничего устрашающего.

Сет стянул с себя рубашку, обнажив необычайно красивую, могучую грудь и плоский живот, покрытый черными волосками. Жанна немедленно напомнила себе, что не стоит заглядываться на своего хозяина, но это мало помогло. Она продолжала таращиться на Сета, пока тот тщательно мыл руки и насухо их вытирал. Затем, Сет вытащил из кладовки груду чистых тряпок и, возвратившись к Голди, встал около нее на колени, не переставая что-то тихо приговаривать.

Он попытался определить положение жеребенка, но кобыла вздернула от боли голову и закатила мученические глаза. Жанна взвизгнула и отвернулась.

— Вы-то что? — спросил Сет. — Больно ей, а не вам!

— Я из сочувствия.

— Она, уверен, очень этим растрогана. Вы когда-нибудь видели, как рождается животное?

— Я видела фильм «Страна моего сердца» с Рипом Торном и Кончетой Феррел в главных ролях. В последнем кадре они принимают роды у коровы. Ничего отвратительнее я в жизни не видела.

— Что же вы тогда здесь делаете?

— Хочу понравиться еще одному молокососу, — пошутила она.

— Ах, так? — тоже шутливо улыбнулся он. — В таком случае не стесняйтесь, заходите. Поможете мне — и увидите его первая.

У девушки даже рот раскрылся от удивления, глаза округлились.

— Кто? Я?

— Само собой, вы! Вам ведь хотелось работать на ранчо?

И он поднял брови, давая понять, что отказываться не следует. И тогда Жанна твердо сказала себе, что если это делает он, то и она сумеет.

Гордо вздернув подбородок, она вошла в денник и в свою очередь опустилась на колени рядом с распростертым животным. Вобрав в грудь побольше воздуху, она положила руку на роскошную гриву Голди.

— Что я должна делать?

На лице Сета мелькнуло уважение, или это лишь привиделось ее утомленным глазам?

— Держите ее голову и все время разговаривайте с ней, а я попытаюсь вытащить жеребенка.

Что он имел в виду, Жанна поняла лишь после того, как Сет извлек из кладовой веревку и привязал ее конец к крюку на стене.

— Что вы собираетесь делать? — вскрикнула она, бледнея.

— Жеребенок должен выходить передними ногами вперед, а голова должна быть зажата между ними, — пояснил Сет, даже не удостаивая ее взглядом. — Этот жеребенок не только на редкость большой, но и голова у него свернута на плечо. Без моей помощи он и Голди погибнут.

И, завязав петлю на свободном конце веревки, Сет запустил руку глубоко во чрево несчастной роженицы.

Жанна — надо отдать ей должное — мужественно взирала на его действия, и только кровь отлила от ее лица.

— Разговаривайте с ней, не переставая, разговаривайте, это отвлечет и ее, и вас! — с сочувствием в голосе посоветовал Сет, взглянув на землистое лицо девушки.

Какими же знаниями, опытом и смелостью надо обладать для такой работы! — думала Жанна. Жизнь здесь трудная, оступиться ох как легко, возможностей потерпеть неудачу в животноводстве хоть отбавляй, даже такое, казалось бы, естественное дело, как роды у лошади, сопряжено с огромным риском...

Сет, не колеблясь, схватился за веревку, свисавшую с крюка, и начал медленно, осторожно подтягивать ее к себе. Жанна как зачарованная не спускала глаз с его напружинившейся спины и плеч. Во рту у нее от волнения пересохло, но в глубине души, она почему-то испытывала, непонятное ей самой, удовольствие.

Возмущенная этим, Жанна отвела глаза в сторону и погладила Голди, утешая ее, как женщина женщину. Первоначально владевшее ею отвращение уступило место сочувствию и восхищению при виде того, как крупные мышцы лошади раздулись, а затем сжались. Внезапно Голди вскочила со своей подстилки из сена, громко заржала... и жеребенок появился на свет.

— Ой, какой симпатичный! — закричала Жанна, увидев темного, мокрого новорожденного. — Это мальчик или девочка?

Сет выхватил из кучи тряпок, принесенных из кладовки, чистое полотенце и стер им пену и слюну с морды Голди.

— Девочка, — улыбнулся он Жанне, но посмотрел вниз, и улыбка мгновенно сползла с его лица.

— Все в порядке? — спросила Жанна, почуяв недоброе.

— Навряд ли.

— А что такое?

— При прохождении канала жеребенок свернул себе шею.

— Ну и что же?

— Если нам не удастся ее вправить, он умрет, — с самым мрачным видом сообщил Сет.

— Как же ее вправить? — взволнованно сглотнула Жанна. Она не смогла бы сказать, в какой именно момент перестала быть сторонней наблюдательницей и начала себя чувствовать равноправной участницей события.

Новорожденная лежала на боку, странно скривив голову. На задней стороне шеи выделялась опухоль, шевелившаяся, когда она с трудом ловила ртом воздух.

— Не знаю, но, пока суд, да дело, надо дать Голди познакомиться с ее дочкой.

Кобыла повернула голову так, чтобы как можно лучше разглядеть своего жеребенка, а затем принялась облизывать новорожденную. Спустя несколько минут, Сет осторожно оттянул ее в сторону и отвел в соседнее стойло. Голди протестующе заржала.

— Ума не приложу, что делать в подобных случаях. Никогда не приходилось сталкиваться с таким. Может, Хосе знает? Сходите-ка за ним, хорошо?

Жанна немедленно вскочила на ноги, и уже на ходу ее осенило.

— Если все дело в шее, так почему бы не вправить ее?

— Если бы я знал — как! — усмехнулся Сет.

— Одно время я встречалась с мануальным терапевтом, — сообщила Жанна, задумчиво потирая подбородок. — Это хирург, занимающийся травмами позвоночника.