— Вот об этом я и говорю — заказов много, а пока следующий цветок вырастет, столько ждать надо! И тут, как назло, осень на дворе. Впору в очередь становиться.
Барышева торжествующе улыбнулась:
— Толкачев, тогда было темно. С чего ты взял, что там растет один кустик винограда? Я, считай, целую плантацию возделала – на всякий случай…
Компания встретила ее слова восторженными воплями и аплодисментами. Не тратя время на праздные разговоры, все пятеро бегом направились к проклятой роще.
Игра в ящик
Я слишком много смотрю телевизор…
Из рекламы.
— Ох и счастливая ты, Славка! Мои бы старики меня бы ни в жизнь одну не оставили. Даже на недельку.
Полная девушка в блестящей обтягивающей майке вертелась перед зеркалом, сооружал на своей голове замысловатую прическу. Ее подружка, худая и высокая особа с довольно привлекательным личиком и бледной кожей, выглядывала Из-за спины толстушки, пытаясь выкроить для своего отражения кусочек зеркального пространства. В руках она держала коробочку дорогих «теней», видимо принадлежавших ее матери.
— Челку подкрути. Блестящего лака у тебя нет?
Венцеслава отрицательно качнула головой. Толстушка огорчилась:
— Жаль. Надо бы что-то поблескучей. А «теней» поярче?
— Только ярко-лиловые. Ими никто не пользуется.
— Класс! Это – что-то. Пожалуй, я ими и губы накрашу. А сверху – перламутровым блеском. Здорово, прикинь? Слушай, Слав можно я твой пояс надену? Тот, с заклепками. Все равно ты его не носишь.
— Пожалуйста, бери. Только, по-моему, он к этой юбке не подходит.
— Еще как подходит, самое то. Ты, подруга, будто к завучу на расправу собираешься, даже губы толком не накрасила. Дискотека на носу, а ты, прямо, вылитая монашка.
— Ладно тебе, Ира, до дискотеки еще дойти надо.
— Думаешь, заблудимся?
— Да нет… думаю…
— Эх, Славка… Подцепим мы кого-нибудь до или во время – разницы нет. Главное — подцепить. А для этого надо быть в форме и не смахивать на бледную поганку. Нарумянься… Кстати – тебе, наверное, кучу денег оставили… — Ирка проворно прижала палец к Славиным губам. — Молчи, молчи. Знаю, мол, на каждый день и все такое прочее, но оттягиваться надо по полной программе, а я, как назло, на мели. Бабка на меня окрысилась, каждую копейку зажимает. Даже на жвачку
не дает. Короче, денег у меня только на сигареты, а я тут кое-что придумала…
— Слушай, Ир, а курить обязательно? Я вообще-то…
— Не будь паинькой. Как ты с незнакомым парнем заговоришь? Не знаешь? То-то. А я ему – «огонька не найдется» – и все, порядок, остальное – дело техники. Сама скоро увидишь. Так вот, это я к тому, что в училище ничего спиртного продавать не будут, поэтому нам надо немножко расслабиться заранее. Сейчас мы дернем по баночке пивка, а на дорогу купим водку, знаешь, в таких пластиковых стаканчиках?
— Ир, я не буду.
— Будешь, будешь. Главное – попробовать.
— И вообще я родителям обещала ничего такого не делать.
— Я ж не травку предлагаю!
— Я, правда, честное слово, никогда водку в рот ни брала!
— Надо когда-то начинать, — философски заметила Ирка и Венцеслава поняла, что подруга непреклонна в своем решении.
Второпях они едва не захлопнули дверь, позабыв ключи в квартире, но Венцеслава в последний момент спохватилась – Ирка так и не надела ее пояс. Боясь прослыть жадной, она
окликнула подругу, но Ирка не отреагировала, ее неудержимо влекло вперед. Стянув с крючка у зеркала связку ключей, Слава чуть помедлила, задержавшись на пороге – девушку немного пугало то, что она собиралась сделать. Ирка, которую она знала с детского сада, за последний год очень изменилась, неожиданно придя к заключению, что главным удовольствием в жизни являются пьянки-гулянки в шумных мужских компаниях. Венцеславе тоже хотелось гулять и веселиться, но несколько иначе – не так безоглядно и рискованно. Ирина же, проведавшая, что больше месяца она будет жить без родителей, не отступала от нее ни на шаг, соблазняя и суля неведомые прежде развлечения. Можно ли было устоять! Слава уступила натиску подруги, решив, однако, вести себя «по-умному» и контролировать ситуацию. Это казалось нетрудно – развлечение, предложенное хитрой Иркой, выглядело абсолютно безобидно. Вместо жутковатых тусовок в заброшенной части городского парка и походов по барам, этим вечером Ирка намеревалась посетить дискотеку в военном училище – мероприятие чинное и благопристойное во всех отношениях. Зная, что с сомнительных Иркиных дружков туда не пустят, Слава легко поддалась уговорам. Но в жизни все оказалось сложнее, чем в предварительных расчетах. Венцеслава и раньше догадывалась, сколь неуправляемой становится Ирка, вступая на путь развлечений, а теперь испытала это на собственном опыте. Открывшиеся
перспективы не обнадеживали. Связавшись с Иркой, она сама становилась участницей сомнительных уличных знакомств, пьянок и еще черт знает чего, и это было очень скверно и пугающе. Но желание познакомиться с хорошим парнем, просто потанцевать, посмеяться, приятно провести время оказалось весомей доводов разума, и Венцеслава решила рискнуть. Она дважды повернула ключ в замке и, накинув цепочку на шею, спрятала связку ключей под вырез блузки. Подергала ручку, проверяя, надежно ли закрыта дверь. Торопливо, вприпрыжку побежала по лестнице вслед за умчавшейся Ириной.
К великому сожалению Ирки, до училища добрались без приключений. Вечер проходил средненько. Ирка откровенно скучала, а Слава особо не грустила, но и не веселилась. Ее довольно часто приглашали танцевать, но настоящие знакомства почему-то не завязывались. Минута уходила за минутой, один ритм сменял другой, время текло, и Венцеслава стала понимать, что этот вечер ее жизни, как и все до него, окончится ничем. Она еще немного потанцует, перемолвится незначительными фразами, вернется домой, сотрет грим, поужинает, ляжет спать, утром проснется, позавтракает, и опять, опять, опять…
«Эх, почему только в кино, стоит девушке пойти на вечеринку, как она тут же знакомится с маньяком или, наоборот, с хорошим парнем. Ее захватывают в заложницы, а
хороший парень ее спасает. Они влюбляются друг в друга, а кругом – взрывы, стрельба, визг тормозов…».
Размышления прервала Ирка:
— Зря мы сюда пришли. Здесь все по струночке ходят. Курсантики они и есть курсантики. В следующий раз я вытащу тебя в местечко поинтересней. Даже курить нельзя! Пора сматываться. Расслабимся и вперед. Пошли в буфет, тьфу – назвать это место баром язык не поворачивается.
— Ир, мне и здесь неплохо. Ребят полно, что тебе еще надо?
— Мы даже толком ни с кем не познакомились. Здесь парни только и ждут, когда их начальство взгреет. Чуть что – наряд вне очереди. Разве это способствует? Пошли, пошли, купим газировочки…
Ирина увлекла подругу в полутемное помещение столовой, наскоро переделанное в буфет. В центральной, освещенной части зала, столики оставались незанятыми, а по затемненным укромным углам угадывались тихо хихикающие «расслабляющиеся» личности. Но девушки оценить обстановку не успели. Их вниманием моментально завладел высокий парень у стойки. Судя по прическе, курсантом он явно не был. Его длинные, собранные пучком волосы, мало походили на остриженные затылки, в изобилии заполнявшие актовый зал. Ирка настропалилась. Подошла, повиливая бедрами, к
буфетчице и развязным тоном попросила пару стаканов апельсинового сока, бросая многообещающие взгляды в сторону незнакомца. Она лихорадочно подыскивала предлог для знакомства. Курить было запрещено, и излюбленный Иркой повод отпадал. Ничего не придумав, она начала действовать со свойственной ей прямолинейностью:
— Не хотите составить нам компанию? Пить сок без мужского общества – довольно скучное занятие.
Молодой человек поднял грустные, несколько затуманенные глаза на девушку, взгляд легко и равнодушно скользнул по ее фигуре и, не задерживаясь, переметнулся на стоявшую поодаль Венцеславу. Несколько смущенная, Слава, в свою очередь, решилась рассмотреть незнакомца. Он был молод, не намного старше ее, но неуловимая странность поведения делала его значительно взрослее, как представилось девушке, умудреннее. Его росту и фигуре оставалось только завидовать – барышень они впечатляли. Лицо было достаточно миловидно, но строгий взгляд темных, непроницаемых глаз почти пугал. Одет он был во все черное, мизинец его левой руки завершал длинный острый ноготь, а на правой красовалось несколько массивных колец с непонятной символикой.
