Хвостов нащупал на тумбочке рядом с телефоном свои неизменные оптические очки зеленого цвета и водрузил их на крючковатый нос. Предметы сразу же приобрели привычные очертания. Жена, оказывается, не спала. На ее лице ленивой кошечки возникло сочувствующее выражение.

– Опять на работу вызывают? – промурлыкала она, жмурясь от неожиданно заглянувшего в окно солнечного лучика.

Майор кивнул.

Нежась в постели, молодая женщина потянулась.

– Позавтракаешь сам, дорогой, ладно?

– Ладно! – Хвостов потрепал жену за щечку, быстро поднялся и направился в ванную.

Майор женился на Наденьке Кузнецовой, когда ей было восемнадцать, а ему тридцать. В то время, правда, он был лишь старшим лейтенантом. Хвостов любил Наденьку без памяти и относился к ней с нежностью и умилением. С годами чувства не иссякли, и вот даже сейчас, по прошествии десяти лет, он все так же холил и лелеял женушку, как в первые месяцы после свадьбы, а порой испытывал к ней такие же отцовские чувства, как к двум своим хорошеньким дочкам – девятилетней Тане и шестилетней Леночке.

Хвостов побрился, оделся и едва успел откусить от бутерброда, как во дворе просигналила машина. Он выглянул в окно и помахал рукой, что уже идет. На ходу дожевывая бутерброд, майор выскочил из квартиры и спустился в лифте на первый этаж.

Старенький желтый «УАЗ» на фоне стоявшей рядом с ним яркой иномарки выглядел особенно жалко. Хвостов поздоровался с молодцеватым помощником и приветливо кивнул врачу-патологоанатому Ахмедовой:

– И тебя, Динара, вытащили из дому?

Сидевшая рядом с водителем в кабине врач развела пухлыми руками:

– Как видишь, без меня вам никак не обойтись!

– Так же, как и вам без меня, – пошутил Хвостов и, запрыгнув в машину, уселся рядом с экспертом Смысловым. – Мы все одной веревочкой повязаны. Верно, Владислав Николаевич?

Обрюзглый мужчина в штатском, пожимая руку майору, проворчал:

– Верно.

– Тогда, Алик, поехали! – приказал Хвостов шоферу.

«Уазик» тронулся, и Женя уже на ходу захлопнул дверцу. Окон в салоне не было. Приспособленный для перевозки преступников отсек «уазика» погрузился в темноту.

Через пятнадцать минут команда Хвостова выгрузилась на широкой улице, по одну сторону которой расположились массивные многоэтажные здания старой постройки, по другую – небольшие современные коммерческие магазины. Проект был единым: на небольшом возвышении – в три мраморные ступеньки – бесконечный ряд магазинов и вдоль него выложенная плиткой такая же бесконечная полоса тротуара в десять метров шириной. Плитка выложена не везде: кое-где остались черные квадратики земли, из которых торчали невысокие декоративные деревья.

Нужный магазин Хвостов определил сразу: возле него стояла толпа зевак.

– «Бриллиант»! – прочитал майор витиеватые буквы и присвистнул: – Черт возьми! А магазинчик-то, ребятки, ювелирный!

– Вот-вот, – проворчал Смыслов. – Как пить дать, повиснет на тебе это дело…

– Не каркайте! – прохрустел майор и твердым шагом направился к «Бриллианту».

Завидев милицию, толпа зевак расступилась, и команда Хвостова гуськом втянулась в магазин.

«Бриллиант» имел площадь не меньше ста квадратных метров и вполне оправдывал свое название: хрустальные люстры, мраморный пол, сияющие витрины, пластиковые стены.

При появлении группы Хвостова из угла магазина, где стоял кассовый аппарат, поднялись двое: смуглый узколицый милиционер и мужчина пенсионного возраста с обширной лысиной.

– Участковый инспектор старший лейтенант Саидов, – представился милиционер.

– Майор Хвостов.

– Вот, товарищ майор, – Саидов развел руками, будто пытался объять все пространство торгового зала. – Передаю вам магазин в том же состоянии, в каком принял.

Хвостов вопросительно посмотрел на лысого.

– Фефелев Анатолий Владимирович, – назвался тот. – Завскладом этого магазина. – Говорил мужчина басом, тоном солидного человека и невольно вызывал уважение. – В магазине много ценностей, – забубнил он, – и я, как материально ответственное лицо, считаю своим долгом следить за тем, чтобы ничего отсюда не пропало. Я верю в порядочность всех присутствующих здесь людей, но тем не менее не выйду из магазина до тех пор, пока вы не закончите в нем работу. – Воинственный и надменный вид мужчины подтверждал, что так оно и будет.

– Не возражаю! – согласился Хвостов и кивнул Жене: – Лейтенант, организуй-ка двоих понятых и пусть вместе с гражданином наблюдают за происходящим… Где труп?

– Там! – откликнулся участковый и указал за одну из витрин.

– Владислав Николаевич, Динара! – громко позвал майор. – За мной!

Витрин было три. Они стояли независимо друг от друга у трех глухих стен, у которых находились несколько высоких стеклянных шкафов. Витрина справа, куда направились следователь, эксперт и патологоанатом, состояла из нескольких секций. Задние стенки секций были откинуты, ящики, обитые изнутри черным бархатом, выдвинуты, в них явно не хватало кое-каких предметов. Шкафы грабитель тоже не обошел стороной, обобрал основательно, а в одном, очевидно второпях, даже разбил стекло и опрокинул полки.

Труп лежал за витриной в проходе, оканчивавшемся дверью в подсобное помещение. Это был крепкий мужчина лет пятидесяти, одетый в белую майку, легкую курточку и синие джинсы. Охранник лежал лицом вниз; мощный затылок проломлен; слева, там, где сердце, расплылось темно-красное пятно. Крови было немного – небольшая лужица на мраморном полу. В ней поблескивали осколки стекла.

– Приступайте! – скомандовал Хвостов и оглядел зал.

Женя уже привел понятых – ничем не примечательных мужчину и женщину. Они скромно сидели в уголке магазина и с любопытством осматривались. Фефелев важно прохаживался по залу. Одна нога, очевидно, у него побаливала, он выбрасывал ее далеко вперед, будто цирковая лошадь. Женя и участковый стояли у стены и тихонько переговаривались.

– Кто обнаружил труп? – обращаясь к ним, прокаркал майор.

Однако ответил Фефелев:

– Я.

– Вот и отлично! – чему-то обрадовался Хвостов. – Где мы можем побеседовать?

Завскладом перестал гарцевать, «осадил».

– Я думаю, в кабинете директора. Там нам никто не помешает.

Хвостов поднял с полу свой кейс, демонстрируя готовность отправиться за Фефелевым, однако тот не спешил. Он стоял в нерешительности, потом вдруг пробормотал:

– Одну минутку! – и вышел из магазина, но тут же вернулся с высокой брюнеткой с тонкой талией и заплаканным миловидным лицом. – Это Ильмира, – отрекомендовал он молодую женщину. – Наш продавец. Она пока вместо меня здесь побудет… Идемте!

В подсобные помещения можно было попасть и через вторую дверь – от витрины, что находилась на возвышении у задней стены здания. Фефелев, а за ним Хвостов и Женя вошли в коридор, где располагались три комнаты. Первые две – склад и бухгалтерия, куда поочередно заглянули милиционеры, были с глухими стенами, третья – кабинет директора – имела окно, которое выходило на парадную сторону здания.

Хвостов усадил Женю в директорское кресло, Фефелева – напротив лейтенанта, а сам пристроился сбоку стола.

– Пиши протокол, – приказал майор помощнику и, пока тот заполнял исходные данные завскладом, огляделся.

Кабинет был небольшим, скромно обставленным. Стол, кресло, несколько стульев вдоль стен, сейф да люстра с вентилятором.

«Мог бы раскошелиться на мебель и подороже, – подумал Хвостов. – Как-никак директор солидного магазина».

– Я вас слушаю, Анатолий Владимирович, – разгрыз свой первый сухарик майор. – Расскажите, как вы обнаружили труп охранника и, вообще, о том, что вы увидели, когда утром пришли на работу?

На лбу и лысине Фефелева собрались морщины. Несколько секунд он молчал, затем размеренно и неторопливо заговорил:

– Сегодня утром я пришел на работу, как всегда, в восемь часов. Жалюзи на окнах и дверях магазина были опущены. Это показалось мне странным, так как к началу рабочего дня охранник поднимает их.