– Ой, Верочка! – с порога защебетала Марина, чмокнула Ягодкину в щеку и кивнула нам со Светой. – Здрасьте, здрасьте! – В кухне сразу стало шумно. – Лишь бы с Элкой ничего не сделали, все остальное ерунда. Сейчас на белом свете такие дела творятся, просто ужас! – Марина всплеснула руками. – Недавно я слыхала, будто в нашем городе девчонку одну украли, а потом с родителей выкуп требовали. Кошмар какой! Но, к счастью, милиция вмешалась, и тех бандитов поймали. А еще я слышала…

По мере того как Леева говорила, лицо Ягодкиной вытягивалось все больше и больше. Я прикрикнул:

– Цыц! Раскудахталась! Не пугай Ягодкину, без тебя тоскливо! – и подытожил: – В общем, все в сборе, «сходняк» холостяков можно продолжить. Говори, Вера.

Марина, по-видимому, не привыкла к грубостям. Она посмотрела на меня ошарашенно, однако без лишних слов села на уголок. Ягодкина в двух словах пересказала историю об исчезновении дочери и вновь закурила.

– Ой, и всего-то? Домой не пришла ночевать? – с напускной бесшабашностью воскликнула Марина и покосилась на меня, сверяясь с моей реакцией. Я одобрительно кивнул. – Я тоже в девичестве пару раз не приходила домой ночевать. Моя мама, знаешь, как ругалась? А один раз, – Леева хихикнула, – ко мне с подругой в кафе мужики прицепились. Мы с парнями были. Завязалась такая драка! А потом нас всех в милицию забрали. Мы там всю ночь провели. А один раз мою знакомую машина сбила. Она в больницу без сознания попала и… – Марина осеклась, наткнувшись на мой свирепый взгляд и, помолчав, отвлеченно сказала: – А, ерунда все это!

Вера тупо посмотрела на Лееву и снова заныла:

– Ох, чует мое сердце, с Эллочкой случилась беда. Я же, Игорь, тебя не только для того позвала, чтобы жаловаться. Я хочу, чтобы ты организовал поиски Элки.

Я недоуменно пожал плечами:

– Но я же не сыщик, Вера. Тебе, наверное, лучше в милицию обратиться.

– Обращалась уже! – с досадой произнесла Ягодкина. – Там заявление не хотят принимать. Говорят, подождать нужно несколько дней, вдруг дочь объявится. Но я и минуты ждать не могу. Нужно действовать, иначе я сойду с ума.

– Но почему я? – возразил я, впрочем, не очень активно. Я человек покладистый, легко поддаюсь на уговоры.

Вера подумала.

– Ты мужик, спортсмен, толковый парень, – польстила она мне после паузы. – Насколько я знаю, ты недавно попал в переплет, из которого с честью выпутался, проявив сообразительность, смелость и недюжинные умственные способности.

Действительно, несколько месяцев назад я влип в скверную историю. Подставил меня один знакомый, причем так, что я чуть было не загремел до конца своей жизни в места не столь отдаленные. К счастью, выкрутился. Но это другая история.

– …Кроме того, – продолжала уговаривать меня Ягодкина, – ты работаешь с молодежью, легко сможешь найти с подругами дочери общий язык. Со мной, как с матерью Эллочки, они не будут столь откровенны, как с посторонним человеком, тем более таким импозантным мужчиной.

От таких комплиментов любой сломается. В понедельник в спортшколе, где я работаю тренером по вольной борьбе, у меня методический день. Так что сегодня я свободен. Отказаться не могу – Вера на всю оставшуюся жизнь обидеться может. А отношения мне с ней портить нельзя. Ведь не только я ей по хозяйству помогаю, но и она мне: например, варенье сварить или баклажанную икру сделать, которую я, кстати, терпеть не могу, но иногда закатываю в банки на черный день. Да и не в моих правилах отказывать в просьбе человеку, попавшему в беду.

– С чего думаешь начать поиски? – произнес я в ответ на выжидающий взгляд Ягодкиной.

Расценив мои слова как согласие взяться за дело, Вера оживилась:

– Я считаю, с института. Большинство подружек Эллы там учатся. Ольга, с которой Элеонора якобы собиралась идти на дискотеку, тоже ее сокурсница. Утром в институте я с ней не встретилась. Девушка отпросилась с первой пары в поликлинику сходить. Так что ты ее сейчас застанешь. Еще дочь поддерживает дружеские отношения с двумя бывшими одноклассницами. Они здесь неподалеку живут. С ними мне тоже не удалось связаться. Когда я им утром позвонила, девушки уже ушли в институт. Их номера телефонов я тебе дам. – Ягодкина привстала, взяла с холодильника лист бумаги и положила его передо мной на стол. Оказывается, список Элкиных подружек Верой был составлен заранее. Знала ведь, что соглашусь заняться розысками. – И вот еще что, – продолжала говорить Ягодкина. Она снова потянулась к холодильнику и взяла с него кошелек. – За работу я тебе заплачу.

Я ознакомился со списком и, складывая лист бумаги, возразил:

– А мне не нужно платить. Я же альтруист.

– В наше время быть альтруистом глупо, – парировала Ягодкина, выкладывая из кошелька на стол пачку денег. – Сейчас не так уж много способов прилично заработать.

Я покосился на деньги – сумма была солидной, но брать с подруги деньги мне совесть не позволяла.

– Я знаю, – признался я. – Но тем не менее не возьму.

Ягодкина скорчила недовольную мину.

– Но тебе же придется много ездить – в институт, по Эллочкиным подружкам, возможно, в милицию… Да мало ли куда! Не будешь же ты раскатывать на общественном транспорте, время терять. Возьмешь такси. А раз так, почему ты должен мотаться по моим делам за свой счет? Я не хочу быть тебе обязанной еще и материально.

Марина Леева выдала улыбку и шутливо изрекла:

– Тоже верно. К вам, мужикам, только в материальную зависимость попади, живо на шею сядете. Так что возьми и с меня откуп! – Она достала из сумочки несколько купюр, присоединила их к купюрам Веры и, перегнувшись через стол, ловко засунула деньги в карман моей рубашки. – Девочкам на мороженое, – нахально подмигнула Леева. – Вдруг Элкиных подружек придется в кафе вести и в непринужденной обстановке из них сведения выкачивать.

А Света Великороднова денег не дала. Она была жадной и алчной.

– Ты можешь меня к поискам привлечь, – подумав, решила, по-видимому, рассчитаться натурой Великороднова. – Может, пригожусь. Номер моего телефона ты, наверное, знаешь?

– Конечно.

– В случае чего звони.

– Кстати о телефоне! – Ягодкина встала, вышла из кухни, а через минуту вернулась с «соткой» в руках. – Вот тебе мобильник, – сказала она, протягивая маленькую складывающуюся трубочку. – Будешь поддерживать со мною связь.

Я взял мобильник, сунул в задний карман брюк и стал собираться, подозрительно косясь в сторону Светы. Пока Ягодкина ходила за «соткой», она довольно странно себя вела: терлась носком туфли о мою ногу, подмигивала и кивала в сторону входной двери: мол, подожди меня там. Ее знаки выглядели довольно двусмысленно. Я недоумевал: у подруги беда, а она нашла время шуры-муры разводить. Однако Великороднову решил подождать, может быть, у нее благие намерения.

– Будут известия, звони, – провожая до двери, напутствовала меня Вера. – Я останусь дома, начну обзванивать больницы и… – Ягодкина запнулась. – Морги. Если что-нибудь узнаю, я тебе звякну. Ну давай! – Похлопав меня по плечу, Вера вытолкнула меня на лестничную площадку и захлопнула двери.

На улице меня караулила Лидия Ивановна, и я пожалел о том, что не остался поджидать Свету на лестничной площадке. Заметив меня, старуха резко изменила маршрут своего патрулирования и на всех парах помчалась ко мне.

– Игорь Степанович, вы видите это?! – возмущенно вскричала она, указывая на новенькую красную машину «Нексию», припаркованную на тротуаре.

– Ну вижу…

Лидия Ивановна воздела руки и воскликнула:

– Нет, вы посмотрите, как она стоит, Игорь! Вы посмотрите, посмотрите!

Я вытянул шею и несколько секунд разглядывал машину, чувствуя себя ущербной личностью, которой не дано увидеть то, что видно каждому.

– Красиво стоит, – буркнул я. – В одну сторону передом, в другую – задом.

Старуха посмотрела на меня как на непроходимого тупицу и наконец снизошла до объяснений.

– Но она же загораживает проезд, Игорь Степанович! – заявила она, тыча узловатым пальцем в сторону «Нексии». Неужели вы не видите? А что будет, если ко мне вдруг приедет машина «Скорой помощи»?