— Может быть. Однако всем известно, что Харланы часто преувеличивают свои возможности.

Дэннен Виллем в упор посмотрел на Карна.

— И все-таки никогда не надейтесь на то, что Харлан только хвастает. Никогда, милорд.

Карн изобразил на лице кривую гримасу.

— Благодарю вас. Я не буду на это надеяться, если только это мне поможет.

Он посмотрел на других офицеров.

— Чем мы теперь займемся? Лучеметы на пятидесяти шагах? Фехтование?

— Лучеметы! — одновременно закричали Дженкинс и Ян Виллем.

Карн вопросительно посмотрел на остальных. Те закивали и стали натягивать на себя покрытые металлом жакеты-мишени. Все, кроме фон Шусса, который никак не мог залезть в рукав.

— Я буду судить, — предложил Ник.

Все засмеялись, потому что защитные жакеты были одновременно и «судьями». Карн протянул жакет Иджилу.

— Смотри. Красные зоны соответствуют смертельному ранению, голубые — значит ты «выходишь из строя», желтые — легкие ранения. Три легких ранения приравниваются к одному «выводящему из строя», и ты выходишь из игры. Если легкий луч из патрона касается одной из этих областей, то на ней ярко загорается соответствующий цвет. Побеждает та команда, член которой последним остается на поле.

Иджил с сомнением посмотрел на жакет.

— Может, вместо этого устроить турнир по борьбе?

Карн засмеялся.

— Никто из нас ничем не рискует. Смотри.

Он открыл ящик с патронами.

— Они совсем не похожи на настоящие. Никто из нас не смог бы по ошибке зарядить боевой лучевой патрон. Дэннен Виллем, Олафсон и Халарек будут играть против Яна Виллема, Грегга и Дженкинса.

Оружейник нашел достаточно большой жакет, который Иджил наконец натянул на себя, хотя поглядывал еще на эту затею с сомнением. Однако скоро его уже захватил дух соревнования. Но так как он впервые участвовал в этой игре и не умел так ловко уворачиваться от лучей, как остальные, то он был первым участником, получившим «смертельное» ранение. Он пожал плечами и пошел попытать счастья в поединке с манекеном. К тому времени, когда он наконец получил «смертельный» удар, еще пять человек уже сидели или лежали ничком на земле вокруг фон Шусса. Иджил бросил свою шпагу и направился к ним.

— Кто выиграл?

Карн и Дэннен оба подняли руки.

— Халарек и Виллем.

Они засмеялись, и их руки снова безвольно упали на песок.

Грегг устало взглянул на Иджила.

— Раз вы стоите, Олафсон, прикажите прислать нам пива.

— Почему бы вам не сделать это самому, Грегг? — спросил Иджил, вытирая с лица пот.

— Вы стоите, а я лежу.

Иджил ткнул Грегга носком ботинка.

— Не забывайте: я здесь гость.

Грегг засмеялся.

— Да, инопланетянин. Мы, Гхарры, всегда заставляем себе прислуживать таких маленьких людей, как вы.

Иджил пихнул Грегга ногой в живот, подошел к кнопке в стене и приказал принести вниз четырнадцать порций пива. Затем он удобно устроился на песке рядом с Карном и спросил с озадаченным и хмурым видом:

— Вы никогда не пьете здесь молока?

— Молока? А что такое молоко? — насмешливо спросил Ян.

— Вы странный человек, — огрызнулся Иджил, — все млекопитающие знают, что такое молоко.

— Ваш друг, лорд Карн, стал очень высокомерным.

Дженкинс сел и повернул голову так, чтобы видеть Иджила.

— Наши улеки — животные, дающие молоко, — находятся сейчас на поверхности. У нас не будет молока, пока не настанет Оттепель. — Он снова плюхнулся на песок, как бы измученный своим объяснением.

Они все еще ждали пива, когда на арену ворвалась Катрин.

— Карн! Карн! Только что из Бревена Совет пересдал сигнал тревоги. Астен Харлан мертв!

Все присутствующие офицеры вскочили на ноги и бросились бежать к лифту.

— Подождите меня! — завопила Катрин.

Никто не остановился. Она глянула в обе стороны, затем приподняла до колен юбку и бросилась бежать. Фон Шусс подождал, пока она поравнялась с ним и, взяв ее под локоть, стал догонять остальных. Они проскользнули в лифт как раз в тот момент, когда двери уже начали закрываться.

— Фу, Катрин, как не стыдно, — прошептал Карн ей на ухо.

— Ой, Карн, — Кит снова привела свою юбку в порядок, — не приставай. Мне бы пришлось ждать, пока вы подниметесь наверх, а потом спустится лифт. Тогда бы я пропустила сообщение.

— Зачем женщинам нужно слушать подобные новости? Они…

— Карн! Ты говоришь сейчас, как леди Агнес, глупая старая…

Карн усмехнулся и одной рукой обнял свою сестру.

— Ты знаешь, я не это имел в виду, Кит. Ты не хуже любого мальчишки.

Она свирепо посмотрела на него. Лифт резко остановился, и двери открылись.

— Я не скажу матери, как ты плохо себя вела. И никто не скажет, правда?

Карн обвел глазами остальных. Все шестеро торжественно закивали. Катрин взглянула на их смеющиеся глаза, надула губки и быстро выскочила из лифта. Она была уже на полпути к комнате с трехмерным видеофоном, когда ею овладело нетерпение. Катрин снова задрала юбку и бежала так почти до самой двери, затем остановилась и вошла в комнату степенным шагом, как и подобает леди. В коридоре эхом отдавался смех офицеров. Леди Катрин высунула голову за дверь и показала язык. Карн заметил, как Ник, задумавшись, разглядывал коридор.

— Ник! Что-нибудь случилось?

— Что? А, нет, ничего. Давайте слушать сообщение.

В комнате было уже полно народу, когда они настроились на нужную передачу. Как только Карн произнес: «Разрешите, пожалуйста, пройти», — присутствующие немедленно посторонились, и Карн, а за ним пять офицеров и Иджил, прошли вперед. Карн встал за креслом Ларги. Остальные сели на пол вокруг него.

— Звание имеет некоторые преимущества, — громко зашептал Иджил на ухо Нику. — Вы ведь можете сесть в первом ряду.

Карн посмотрел на Иджила и усмехнулся. Кит, стоявшая за Ларгой, захихикала. Леди Алиша повернулась и смерила ее уничтожающим взглядом. Экран зажегся ярким белым светом, и толпа в комнате притихла. На нем появился священник из Бревена. Он стоял на фоне древних книг. Изображение казалось так реально, что его хотелось потрогать.

— Мир вам, Девять Семей и малые Дома! Один из вас оставил этот мир, чтобы перейти в другой…

— Более теплый, — прошептала Кит.

— Ш-ш-ш! — зашипела Ларга, — он услышит тебя.

Священник скрестил руки и посмотрел в камеру.

— У него что, вся стена уставлена мониторами?

— Замолчи, Катрин!

Священник не обращал внимания на шепот, доносившийся из многих Домов.

— Астен Харлан ушел из этой жизни после многодневного почти полного паралича. Уже пошли слухи о том, что он кончил жизнь самоубийством. Очевидно, что это было невозможно, так как он не мог пошевелить руками даже чтобы…

— Умер старик, — вмешался чей-то грубый голос, — мы должны закончить важное дело.

Священник вздрогнул. Он опустил руки и заговорил быстрее.

— Так как ясно, что транспортировка тела домой до наступления Оттепели невозможна, мы окажем лорду Астену последние почести здесь, в Бревене, завтра в полдень. Вы сможете увидеть это и услышать последние слова…

Опять вмешался тот же грубый голос:

— Я говорю последние слова, старик. Эти слова: «Халарек умер!»

Священник в изумлении повернулся и стал искать того, кто это говорил.

— Кто это сказал?

— Ричард Харлан, герцог Харлан.

— Лорд Ричард, пользуясь тем, что мою речь прервали, я, Дейвин Рид, хочу напомнить всем, что Дом Харлана находится под опекой Совета Оттепели до тех пор, пока этот Совет не решит прекратить опеку или пока решением Гильдии на борту Альдефары с Дома Харлана не будет снято наказание за незаконную осаду и убийства.

Священник вскинул руки и отстранил камеру.

— Я даю слово Фрему Риду.

— Что должны теперь делать Свободные граждане, — голос лорда Ричарда был так искажен гневом или горем, что его трудно было узнать.

— Закон уже принят, Харлан и мы, Свободные граждане, в целях нашей же безопасности будем следить, чтобы все его соблюдали. Кингсленд как опекун теперь будет говорить за Харлана.