Линь Кэ услышал, как Илай Кейган тихо выругался, а потом ответил:

— Ладно, буду.

Старый китаец повесил трубку и улыбнулся. А этот Кейган оказался с характером! Ему нравились такие парни. Значит, в случае опасности или непредвиденных обстоятельств он не струсит и поведет себя по‑умному. Линь Кэ нравилось также, что в Кейгане отсутствует раболепие. До чего же ему надоели льстецы, преданно заглядывающие в глаза и готовые выполнить любую его прихоть! Да, Илай Кейган — ценное приобретение для его бизнеса, и даже хорошо, что некоторые важные поручения будет выполнять не китаец, а белый. Сначала Линь Кэ намеревался убрать Кейгана сразу же после выполнения им задания, но теперь, поразмыслив, решил повременить. Расправиться с ним он всегда успеет, а найти хорошего, надежного летчика вряд ли.

До прихода американца оставалось немного времени, и Линь Кэ направился в спальню выкурить утреннюю порцию опиума. Прежде чем открыть спрятанный в стене сейф, он заглянул под кровать и ласково погладил рукой свой любимый гроб.

Илай пребывал в скверном расположении духа, злясь на Линь Кэ, неожиданно нарушившего его планы на предстоящий день. Больше всего он сожалел о том, что ему не удастся встретиться с Сильвией, а также, что не придется сказать Адаму пару ласковых слов по поводу его болтливого языка. И кто его просил сообщать Роне о том, что он находится в Гонконге и живет в отеле «Хилтон»?

Обо всем этом Илай размышлял, сидя в ветхом, пропахшем тухлой рыбой сампане, которым управлял маленький невзрачный китаец. Хозяин сампана знал не более десяти английских слов, и оба они едва понимали друг друга, общаясь в основном с помощью жестов.

Сампан плыл в южном направлении от гавани, и маленький китаец ловко управлял им, стараясь избегать оживленных участков пути. Наконец далеко позади осталась ярко освещенная разноцветными огнями гавань, и Илай облегченно вздохнул.

Однако начала ухудшаться погода. Хмурое ночное небо сливалось с водной гладью, и тяжелые облака, из которых вот‑вот мог хлынуть дождь, казалось, висели прямо над головой Илая.

Маленький китаец выключил огни на сампане, оставив лишь тусклый фонарь, освещавший его носовую часть. Илай достал из старой летной сумки карту и план, которые вручил ему Линь Кэ, и принялся внимательно изучать их. На них карандашом было очерчено то место в Бангкоке, куда он должен был посадить самолет.

По его оценкам, летное поле было небольшого размера, но Линь Кэ уверял, что оно вполне годится для взлета и посадки самолета типа «ДС‑6Б». Он говорил, что посадочная полоса будет освещаться с обеих сторон фонарями и они будут гореть в течение двух часов.

Илай чертыхнулся. Да, за свою долгую летную жизнь ему не приходилось работать в столь необычных условиях!

Он убрал карту и план в сумку и осмотрел ее содержимое: бутылка бренди, большой электрический фонарь и пистолет немецкого производства, приобретенный им накануне.

Интуиция подсказывала ему, что оружие может пригодиться, причем очень скоро.

После беседы с Линь Кэ Илай собирался позвонить сотруднику Интерпола и сообщить о готовящемся полете в Бангкок, но потом решил повременить со звонком. Ведь в его распоряжении пока нет важной информации, которую так ждет Интерпол, и если, узнав о полете, его сотрудники начнут действовать, то кроме известного факта, что Линь Кэ является одним из поставщиков героина, они ничего не узнают. Предположим, люди из Интерпола арестуют старого китайца, но главный вопрос — каким путем героин переправляется в Штаты — так и останется без ответа.

Его размышления были прерваны китайцем, сидевшим на носу сампана. Маленьким фонарем он вдруг несколько раз посветил в темноту. Илай пересел к китайцу и стал напряженно смотреть вперед.

Вскоре он различил прибрежную полосу и увидел, как с нее тоже сигналят фонарем.

Китаец уверенно направил сампан к берегу и, приблизившись, стал знаками показывать Илаю, чтобы он перебирался из сампана на сходни, которые упирались в берег.

Осторожно ступая по полусгнившему насту, Илай выбрался на берег и, обернувшись, увидел, что сампан бесшумно скрылся в темноте.

— Мистер Кейган? — раздался вкрадчивый голос.

Илай вздрогнул от неожиданности. Вглядываясь в темноту, он наконец различил силуэты нескольких человек, стоявших недалеко от него. Один из них подошел близко, и Илай увидел, что это невысокий худой китаец.

— Мистер Кейган?

— Да.

— Прошу следовать за мной. Здесь недалеко.

Илай молча двинулся за китайцем по мягкому прибрежному песку. Примерно через полмили песок сменила твердая земля, а потом Илай ощутил под ногами бетонку. «Какая‑то старая и потрескавшаяся», — подумал он.

Неожиданно хорошо знакомые запахи старого машинного масла и гудрона ударили Илаю в нос, и из темноты проступил силуэт огромного самолета с мощными двигателями и широкими крыльями.

Люди, сопровождавшие Илая, тихо и незаметно исчезли, словно растворились в темноте, и с ним остался лишь тот китаец, который на берегу обратился к нему по имени.

— Самолет готов, мистер Кейган. Хотите его осмотреть?

— А вы как думали? Сразу сяду и полечу? — резко спросил Илай.

Осматривать самолет в темноте не было смысла, и Илай попросил китайца включить огни, но тот лишь развел руками. Затем на ломаном английском языке и с помощью жестов объяснил, что, мол, не может рисковать и включать освещение, так как опасается, что кто‑нибудь заметит самолет. Когда Илай подаст знак, что самолет осмотрен, взлетная полоса будет освещена с двух сторон.

Бормоча себе под нос ругательства, Илай достал из сумки большой фонарь и направил луч на самолет.

На крыльях и фюзеляже было несколько ржавых пятен, а самолет, казалось, накренился набок.

— Черт, ну и развалина, — пробормотал Илай. — Хорошо хоть покрышки на колесах почти новые!

Он еще раз осветил корпус самолета, потом открыл дверцу кабины и влез внутрь. Китаец молча последовал за ним.

Кабина пилота тоже выглядела не лучшим образом: кое‑где болтались оборванные провода, приборная панель грязная, инструкции были написаны от руки, несколько приборов вообще отсутствовало.

— Господи, какое убожество! — горько усмехнулся Илай.

— Все необходимое и важное на месте, — вдруг изрек китаец, до этого молча наблюдавший за Илаем. — Все в порядке, мистер Кейган.

Еще раз исследовав кабину, Илай немного успокоился: без недостающих приборов он спокойно обойдется. Он сел в кресло, решив, что дальнейший осмотр делать бессмысленно и пора заводить моторы.

Проверив приборную панель, он начал готовить самолет к взлету.

Мощно заревели моторы, с бешеной скоростью закрутились пропеллеры, превратившись в большие круги. Илай включил огни и в боковое стекло крикнул китайцу:

— Вы не полетите со мной? Возможно, в пути мне потребуется помощь!

На непроницаемом лице китайца появилось испуганное выражение, и Илаю показалось, что он вздрогнул.

— Почтенный Линь Кэ говорил, вы полетите один, мистер Кейган.

«Почтенный Линь Кэ, — повторил про себя Илай. — Он такой же почтенный, как гремучая змея!»

Илай усмехнулся и снова взглянул на китайца: испуганное лицо красноречиво выражало его мнение о самолете и о шансах пилота слетать в Бангкок и обратно.

Взлетную полосу, всю в трещинах, из которых росла трава, наконец осветили, и в тусклом свете фонарей Илай увидел справа заброшенный старый ангар.

Самолет покатился, грохоча и подрагивая на неровной взлетной полосе, и Илаю показалось, что этот древний монстр жалуется и охает, боясь оторваться от земли. Но вот рев моторов усилился, самолет стал набирать скорость и наконец с шумом оторвался от земли. Илай с облегчением вздохнул и вытер со лба пот.

Самолет шел на бреющем полете. Илай опасался поднимать его выше, помня слова Линь Кэ: «Главное, чтобы радары не засекли самолет. Нам ни к чему лишние неприятности! Обратный путь тоже постарайтесь сделать максимально безопасным. Еще раз хочу вам напомнить, мистер Кейган: не задерживайтесь в Бангкоке ни на минуту. Берите груз и сразу же летите обратно. Вы должны успеть вернуться до рассвета».