Спали они в эту ночь порознь. Ахмет ночевал в сарае. Утром Ахмет сходил на работу и быстро вернулся. Стал собирать свои вещи. Собрал все, отнес в сарай. Запер дверь дома и пошел к Татьяне в магазин.

— Возьми ключ. — Ахмет протянул Татьяне ключ. — Передай Лене.

— А ты? — спросила Татьяна. — Что случилось?

— Ухожу я.

— Куда?

— Не знаю.

(Пауза.)

— Подожди секунду, — попросила Татьяна. — Ушла, вернулась одетая. К прилавку встала другая женщина. — Пошли. — Вместе вышли на улицу. — Поссорились что ли? — Ахмет молча кивнул. — Да-а-а… И куда же ты зимой… с коровой?

Ахмет пожал плечами.

— Сено к Михаилу перетащу. Сам с Мануш попробую у кого-нибудь сарай за деньги снять на зиму.

— А если не найдешь?

— В другое место пойду, буду искать.

(Пауза.)

— Ты вот что. Если хочешь, остановись пока у меня, — предложила Татьяна. — Сарай у меня есть. Дрова там лежат. Их можно вынести, ничего им не сделается. Поживете у меня, а там видно будет…

Лена приходит после работы в пустой дом. Ужинает. Все делает механически. Лицо угрюмое. Чувствуется — в голове тяжелые мысли. После ужина садится, смотрит телевизор. Но взгляд отсутствующий, видно, что за действием на экране не следит, думает о своем. Выключает, ложится спать.

На следующий день Лена приходит с работы и сразу замечает — стога сена нет. Подошла, посмотрела. Пусто. Зашла в дом. Села на кухне, уронила голову на руки…

Надежда возится на кухне. Заходит Лена. Лицо угрюмое. Поздоровались. Лена, не раздеваясь садится на табуретку.

— Случилось что? — спросила Надежда. — С Ахметом поругались?

— Выгнала я его вместе с коровой.

— Господи. Да ты что?! Случилось что-то.

— Устала я от всего. Надоела мне эта его корова до смерти… То он с утра до ночи сено для нее заготавливает. Заготовил — вроде, остыть должен. Нет, он чуть свет доить ее бежит. После работы первым делом к ней. Кормить, поить, дерьмо вычищать. Потом, опять же, — доить. Из-за нее мы от дома ни на шаг. Пригласили на ноябрьские на свадьбу. Тут, недалеко, километров тридцать. Так не поехали. Корову не с кем оставить.

— Боже мой, — всплеснула руками Надежда. — Попросила бы меня, я бы присмотрела. И напоила, и накормила.

— И подоила бы? — усмехнулась Лена… — В том-то и дело. Это не кошка тебе и не собака. Ее доить каждый день надо. А кто у нас умеет?.. Она, как гиря на ногах. Я ему говорю: «А в отпуск летом, как поехать?»… Он такую чушь понес… «Пойдем, — говорит, — пешком. Будем на природе отдыхать.» Представляешь? Туристы с коровой… Даа, я еще не сказала, теленок у коровы зимой должен появиться. Я его спрашиваю: «Что делать с ним будешь? На мясо отдашь?» Он перепугался: «Нет. Пусть живет»… «Где живет? — спрашиваю. — Молочную ферму, что ли, откроем? А если бык? Тоже пусть во дворе живет?»… Ну вот скажи, разве я не права?

— А он что говорит?

— Что он может говорить? — с презрением сказала Лена. — Лепечет, как младенец… «В хорошие руки отдам»… Как будто это котенок… В детстве раздавал своих котят, думает, что и телят так же будет раздавать хорошим людям, которые будут любить их и ласкать… Я давно говорила ему: «Давай продадим корову. Зачем она нам? Зачем вся эта возня?»… Нет. Не хочет… Я уже и людей нашла, которые готовы ее взять. Нет, уперся: «Не продам и все…» В общем, я поставила ребром — если корова тебе дороже, забирай и… — Лена махнула рукой, отвернулась.

— Да-а. Дела-а. — Протянула Надежда.

— Был бы он нормальный взрослый мужик, реально смотрел бы на вещи. — Продолжила после некоторой паузы Лена. — А он — не пойми что. То ли дурак, то ли из детских штанишек не вырос? Веришь — нет, он однажды на полном серьезе рассказывал, что, сидя в милицейской камере, познакомился… С кем бы ты думала? С родственником Английской королевы!.. Ей богу, не вру… Этот родственник показывал Ахмету, как он, чуть не каждый день, звонит королеве, которую, по родственному, называл Лизой… И мой дурачок ему верил… Да вот уже… когда мы вместе жили… Пошел он один раз в магазин. По дороге его встречает какой-то мужик и просит у него сто рублей взаймы — не хватает на телевизор. А чтобы Ахмет не сомневался, этот жулик попросил его покараулить машину, возле которой они стояли, и на которую жулик по-хозяйски положил руку. Ну, Ахмет, конечно дал ему сто рублей. Как не выручить хорошего человека? И потом охранял машину, пока не пришел настоящий хозяин машины и не устроил скандал. После чего мне пришлось забирать Ахмета из милиции… Ну не дурак он после этого?.. Завтра к нему подойдет какой-нибудь проходимец и скажет: «Я Иисус Христос… — или, допустим, — Магомет… Дай мне денег, не хватает на небеса взлететь.»… Он поверит… И даст… Может, последние… У него точно — с головой не все в порядке… — Пауза. Лена, вдруг, закрывает лицо руками, рыдает. — Будь он проклят! Чтоб он сдох!.. Жила я, все мне было до лампочки… Пока этот не свалился на мою голову. Только и думаю: «Потеряла! Потеряла!..» Надька помоги! Христом-богом прошу, помоги!

— Чем я тебе помогу? — растерялась Надежда.

Лена открывает заплаканное лицо, вцепляется в Надежду, лихорадочно говорит:

— Помоги его вернуть. Это Танька все, змея подколодная. Она все: «Продайте корову, продайте корову». Теперь он у нее. Пусть Мишка с ним поговорит. Пусть объяснит все. Не хотела я так. Не хотела-а-а. Ой, мамочки, не хотела-а-а… — Ревёт, уткнувшись в подругу.

Вечером Михаил пришел с работы. Разговор на кухне.

— Ты знаешь, что Ленка выгнала Ахмета? — спросила Надежда.

— Нет. А что случилось?

— Приходила Ленка. Ревела тут у меня. Жаловалась на Ахмета. Надоела ей корова, шагу из-за нее ступить не могут — оставить не с кем. И потом, теленок должен появиться, а Ахмет и слышать не хочет, чтоб потом его на мясо отдать, как обычно делают. По-детски ко всей этой живности относится, думает, как котенка пристраивать в хорошие руки. В общем, Ленка: «Или продавай корову или вот тебе дверь». Ну, Ахмет и ушел. Вроде, теперь у Таньки обитает… А Ленка ревет. Сначала его проклинает, потом просит помочь вернуть его обратно. Попроси, говорит, Мишку, пусть он поговорит с Ахметом.

— Ничего себе. Она его выгоняет, а Мишка должен идти уговаривать, — недовольно проворчал Михаил. — Здорово придумала.

— Я понимаю, что тебе не с руки этим заниматься. Просто мне Ленку жалко. Ее тоже можно понять. Корова эта ей ни к чему. Только жить мешает. Да еще теленок появится. Ахмет тоже не прав. Нельзя всю жизнь по-детски смотреть на мир. Скотину же не для забавы держат.

— Да, конечно, — согласился Михаил. — Но и его тоже понять можно. Он все потерял. Ни родных, ничего от прошлой жизни. Одна эта корова, с которой он вместе хлебнул лиха. Вот он и держится за нее… А вообще, черт их поймет. Взрослые люди. Кроме них самих никто не разберется и не поможет. Бесполезно.

Ночь. У Татьяны на кухне сидят Ахмет и пожилой мужчина — ветеринар. Выпивают. Входит заспанная, в халате Татьяна, спрашивает:

— Ну что, можно поздравить?

— Да. Телочка, — сообщил ветеринар.

— Все нормально? — поинтересовалась Татьяна.

— Отлично. Она, считай, сама справилась. Мы только чуть-чуть помогли. Хороший, здоровый теленок. Так что, все как надо.

— Что ж, я рада.

— С теленочком, что делать будете?

— Еще не решили.

— Но резать не будем, — твердо сказал, молчавший до того, Ахмет.

— Это приятно слышать, — одобрил ветеринар. — Дело, конечно, житейское, но мне всегда жалко, когда такую красоту губят.

— Хочешь посмотреть теленка? — спросил Татьяну Ахмет.

— Завтра посмотрю. А сейчас спать пойду. Вставать рано.

— Мы тут, с Николаем Макаровичем посидим немного, провожу его и тоже приду спать.

Ахмет идет по улице, подходит к магазину. Из магазина выходит Лена. Встреча неожиданна для обоих. Замерли. Смотрят друг на друга широко открытыми глазами, оба побледнели… У Лены наворачиваются слезы на глаза. Она закрывает лицо рукой и кидается прочь. Ахмет застыл на месте. Бледный, зубы сжаты, голову опустил, ссутулился. Так и стоял. Затем, глубоко вздохнул и пошел дальше по улице. В магазин он не зашёл…