оказалось полно еды. — Она украдкой взглянула на Конна, и он заговорщически

подмигнул.

— Согрелись. — Марджи подозрительно посмотрела на Энди, перевела взгляд на

Конна и заглянула в раскрытую дверь хижины. Ее взору предстала большая кровать

со смятыми простынями — ясно, что спали только на ней. Марджи медленно кивнула, по губам пробежала слабая тень улыбки. — Понятно.

Конн прекрасно знал, что Марджи не требовалось ни о чем предупреждать. Она

начала работать с ним давным-давно, еще во времена Билли Соумса. Хотя Марджи

никогда не упускала возможности дать ему совет — как бы он прожил без ее

советов! — и по поводу бизнеса, и по поводу его семейной жизни, все, что она

видела и слышала, все, о чем она догадывалась, оставалось в стенах его личного

офиса.

Конн просто улыбнулся ей и получил в ответ осуждающий взгляд.

— Видимо, вы понимаете, что натворили, — ядовито бросила Марджи. — Вы тут

грелись, пока мы все с ума сходили. Мы решили, что вы свалились с какой-нибудь

скалы. Кстати, все радио и телепрограммы Западного побережья на ушах стоят, а

коттедж битком набит репортерами и операторами.

Конн выругался.

— Столько усилий, чтобы засекретить переговоры, и вот на тебе.

— Ну, репортерами пока занимается Десмонд Бек. Но чем раньше вы накинете

что-нибудь на себя и залезете в вертолет, тем лучше. Появились интересные

сплетни. — Марджи внимательно посмот¬рела на них. — Я говорю не только о

переговорах с “Бектроном”.

Конн снова выругался.

— Ты права. Мы сейчас будем готовы. — Несколько минут назад он был бы счастлив

на всю жизнь остаться в этой хижине с Энди. Теперь ситуация изменилась. Ему

хотелось как можно скорее подписать контракт с “Бектроном”. А потом вернуться в

“Девлин электроникс” и проверить, готовы ли новые сейсмические узлы для

глубоководной станции номер шесть.

Конн устремился в хижину, на ходу снял с печки горячую кофеварку и принялся

собирать разбросанную одежду. Энди зашла следом за ним, закрыла за собой дверь, печально осмотрелась по сторонам. Сняла со спинки стула уже высохший

бюстгальтер и скинула блузку.

Вдруг засмущавшись, она повернулась к нему спиной, быстро надела бюстгальтер и

на все пуговицы застегнула блузку. Конн задумчиво следил за ней. Он так много

хотел сказать Энди, но понятия не имел, с чего начать. Он хотел подойти к ней, обнять и шепнуть, что эта ночь перевернула всю его жизнь. Что Энди стала для

него дороже всего на свете.

Конну вдруг пришло в голову, что он понятия не имеет, как ему теперь относиться

к ней. Просто запомнить эту ночь, как в детстве запоминают чудесную сказку?

Или, наоборот, вычеркнуть маленькую хижину на берегу горного озера из памяти? А

что будет, когда они вернутся в Сиэтл?

Черт, почему он не подумал об этом раньше? Что им теперь делать? Разумеется, он

хотел остаться любовником Энди… А вдруг это станет для нее помехой? Ведь

нельзя сбрасывать со счетов проклятого француза.

А если они все-таки сохранят любовную связь, что тогда? Энди всегда была его

лучшим другом. Но лучший друг и любовница — вещи абсолютно разные.

Конн чертыхнулся, запустил обе руки в волосы, тщетно пытаясь сосредоточиться.

Проклятье, ночью все это не имело ни малейшего значения. Они оба просто сошли с

ума от страсти. Ничего, кроме любви, попросту не существовало.

Конн нахмурился и мрачно огляделся — вдруг они что-нибудь забыли? Фотоаппарат

Энди в кожаном чехле все еще лежал на каминной полке, и Конн, внезапно

улыбнувшись, взял его. Хотите верьте, хотите нет, но у них остался один

презерватив. Конн вытащил его, подкинул на ладони, лукаво взглянул на Энди. Еще

не поздно попросить Марджи с Фрэнком погулять полчасика вокруг озера…

Он взял себя в руки и засунул презерватив обратно. Все и так слишком сложно.

Конн протянул фотоаппарат Энди.

— Спрячь его куда-нибудь. Тебе он еще пригодится.

Тебе. “Я сказал тебе, а не нам”, — вдруг понял Конн. Он исподлобья взглянул на

Энди. Надо сказать ей что-то. Что угодно, иначе…

— Спасибо, — небрежно бросила она. Нет, не небрежно. Скорее холодно.

“Она не хочет смотреть на меня”, — как-то безразлично подумал Конн. Она больше

не шутила, не смеялась, в ее голосе не было ни тепла, ни нежности. Ничего, что

напоминало бы о событиях этой ночи. Как будто все было кончено и ей совсем не

хотелось ни о чем вспоминать.

Энди повернулась и пошла к двери. Помимо воли Конн бросился к ней, схватил за

руку.

— Подожди, — прорычал он, повернув ее к себе. — Мы еще не уехали…

Энди не ожидала ничего подобного. Конн услышал, как участилось ее дыхание, когда он коснулся ее губами. Через несколько мгновений Конн отпустил Энди и

грустно улыбнулся. “Один Бог ведает, когда мне снова представится такой шанс.

Наверно, это будет не скоро”.

Странное, непонятное выражение, смешение противоречивых чувств, мелькнуло в ее

глазах. Она отвернулась, глубоко вздохнула и слегка кивнула с непроницаемым

видом:

— Нам пора.

Конн поморщился. Ему безумно хотелось остаться. Взять Энди на руки, повалить на

кровать, придавить ее тело своим… Ему хотелось… Он не мог разобраться в

своих чувствах.

— Энди, нам нужно поговорить.

Энди быстро повернулась к нему и как-то загадочно посмотрела ему в глаза.

— Мы должны вернуться в коттедж, Конн.

— Хорошо. — Он грустно вздохнул, нежно завел ей за ухо непослушную прядь волос.

Кожа ее лица была такой же мягкой и бархатистой, как раньше. — Наверно, ты

права, Энди.

Маленький вертолет взмыл вверх в облаке снега и пыли, повернул и, набирая

скорость, полетел над равниной. Энди слегка расслабилась. Яркие лучи солнца

отражались от металлической обшивки двигателя и били прямо в глаза, но она даже

не замечала этого, погрузившись в какое-то забытье.

Рев моторов помогал ей. Он делал любой разговор невозможным. А Энди не хотелось

разговаривать. Ей хотелось вернуться в свой номер и долго-долго стоять под

горячим душем, а потом надеть чистые вещи и вернуться к работе. Энди была

полумертвая от усталости — неудивительно, ночью почему-то не спалось. Ей было

просто необходимо хоть немножко побыть одной.

Нужно решить, что делать дальше. Вполне возможно, что Конн захочет продолжить

их роман, а потому нужно как следует разобраться в своих чувствах. С тем же

успехом он может захотеть вычеркнуть из памяти ночь их мечты; ну что ж…

значит, придется пережить и это.

Вертолет резко повернул перед Волчьей горой. В иллюминаторах возникло здание

коттеджа. Через пару минут они мягко приземлились на специальном аэродроме.

Энди заметила, что к вертолету со всех сторон бегут какие-то люди.

— Что здесь происходит?

— Этого я и боялся. — Фрэнк внимательно смотрел в иллюминатор. Обернулся к

Конну и Энди.?— Выше голову, ребята. Сейчас будет самое интересное. Журналисты

проторчали здесь всю ночь, пытаясь хоть что-нибудь разнюхать.

Энди заметила видеокамеры и мощные телевизионные установки.

— Им что, нечего снимать? — простонала она.

— Вы герои дня, — тихо проговорил Фрэнк. — Когда президент “Девлин электроникс”

исчезает в горном тумане поздней весной — это настоящая сенсация. Когда он

исчезает вместе со своим администратором, вторым человеком в компании, — это

грандиозная сенсация. А уж если этот администратор — женщина… Представьте, какие открываются возможности: несчастный случай в горах, загадочное убийство, таинственное любовное свидание.

За спиной Энди Конн довольно громко выругался. Телевизионщики уже снимали

вертолет. Фрэнк выпрыгнул из салона и попытался растолкать журналистов, но те

едва не сбили его с ног. Конн спустился следом и подал Энди руку.