— Эй, тащите ее сюда! — закричал вожак, взмахнув револьвером.

Злорадно усмехаясь, он ждал, пока к нему подтянут перепуганную девушку.

Пол вдруг почувствовал себя больным. Он видел, как в кожистых стреляли беженцы, защищая себя от их смертельных серых рук. Но тут намечалось хладнокровное убийство. Как в Дахау, Бухенвальде и безвестных лагерях Сибири. Он отполз назад и побежал к грузовику.

Шум взревевшего двигателя задержал ликвидацию девушки. Пока Пол выезжал из канавы, на перекрестке появился вожак и недоверчиво уставился на машину. Он приподнял револьвер, что-то крикнул через плечо своим помощникам и зашагал по улице, махая рукой и подавая сигнал остановиться. Пол медленно двинулся вперед и высунулся из окна, вопросительно поглядывая на человека.

— Какого черта ты завел этот грузовик? — нетерпеливо закричал вожак.

Он все еще сжимал оружие, но размахивал им, почти не замечая его в своей руке. Пол внезапно поддал газу и резко свернул к удивленному ликвидатору. Вожак охнул и юркнул в сторону, но крыло зацепило его бедро. Мужчина потерял равновесие и с размаху рухнул на асфальт. Когда грузовик с ревом поворачивал за угол, Пол взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что сбитый им человек пытается отползти с дороги на тротуар.

Машина тяжело выкатилась на шоссе, и девушка ничком упала наземь — бежать ей мешали веревки. Пол беспорядочно заюлил по дороге, заставив охранников отбежать на аллею. Он выровнял колеса, чтобы пропустить тело девушки между ними. Она взглянула вверх, закричала и прижалась к асфальту. А грузовик уже ревел над ее головой. Пуля прочертила борозду на капоте. Пол низко пригнулся на сидении и, определив, что фургон миновал девушку, резко нажал на тормоза.

Прогремело несколько выстрелов, но, скорее всего, патрульные стреляли в кожистую. Он отсчитал три секунды, затем двигатель взревел еще раз. Если девушка не забралась в фургон, значит такая ее горькая доля, мрачно подумал Пол. В любом случае, по-другому он ее спасти не мог. Однако незатихавшая стрельба подсказывала ему, что девушке все же удалось подняться в фургон. Трейлер был загружен одеждой, и Пол надеялся, что штабеля материи остановят свинцовый шквал. Подъезжая к следующему повороту, он услышал хлопок шины, и грузовик опасно повело. Его кидало из стороны в сторону, но Пол продолжал наращивать скорость на пустом широком шоссе.

— Ничего, — шептал он побелевшими губами. — У трейлера двойные колеса. Выдержат…

Грузовик мчался через центральный район, сохраняя то же направление и набранную скорость. Иногда Пол видел случайных грабителей или велосипедистов, изумленно глазевших на него, но они казались слишком испуганными и удивленными. К тому же, они не знали о том, что произошло в нескольких кварталах отсюда.

Пол никак не мог заставить себя остановиться и посмотреть, жива ли его пассажирка. Эта девчонка была опаснее всех стрелков. Он знал, что любая благодарность, которую кожистая могла почувствовать к своему спасителю, будет тут же погребена под страстным желанием передать ему заразную болезнь. Он даже пожалел, что не позволил патрульным убить ее.

Сейчас ему приходилось решать проблему, как избавиться от нее. К счастью, кабина с обеих сторон была оборудована зеркалами. Если он остановит грузовик и кожистая спрыгнет, Пол заметит это и успеет нажать на газ еще до того, как у нее появится возможность добраться до него. Однако он решил подождать, пока машина не покинет город.

Свернув на магистраль, Пол увидел дорожный знак с надписью «Галвестон — 58 миль». Он двинулся вперед, надеясь, что город на острове подарит ему добрую добычу без строгих правил дисциплины и изощренных систем Джорджелле, одержимого идеями о «славном возрождении».

В двадцати милях от города Пол притормозил, оставив двигатель работать на холостом ходу. Нетерпеливо ожидая появления своей пассажирки, он с тревогой посматривал в зеркала и размышлял над тем, что будет делать, если она вдруг побежит к кабине. Пол проверил замки дверей и положил на соседнее сидение тяжелый гаечный ключ — как дополнительное средство безопасности. Но ничего не происходило. Он опустил вниз стекло и закричал, обращаясь к задним колесам:

— Пассажиров просят выйти из автобуса! Конечная остановка! Все выходят!

Девушка по-прежнему не появлялась. И тогда он услышал какой-то звук, донесшийся из фургона — слабый шорох, стук… или стон. Она была там — это точно. Он снова прокричал шутливый приказ, но девушка на него не ответила. А снаружи уже почти стемнело.

Пол схватил гаечный ключ, открыл дверь и выпрыгнул из кабины. Опасаясь подвоха, он на большом расстоянии обошел трейлер и подкрался к торцу фургона. Одна створка двери оставалась закрытой, вторая — свободно болталась. И он почти ничего не видел.

— Вылезай, но не подходи близко, или я тебя убью.

Пол заметил, как она зашевелилась. Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к тюку одежды. Он осторожно приблизился и резко открыл вторую створку двери. Кожистая повернула голову и молча посмотрела на него. Он увидел, что девушка кое-как оделась. Но одна штанина была закатана, а на лодыжке белела тугая повязка из полоски ткани.

— Тебя ранили?

Кожистая кивнула.

— Пуля…

Она уронила голову и застонала.

Вернувшись в кабину, Пол поискал аптечку. Он нашел ее в отделении для перчаток — рядом с фонариком и запасными батарейками. Боже, неужели я такой дурак, подумал он. Благоразумный человек вытянул бы кожистую за конец свисавшей веревки и оставил бы ее сидеть на краю дороги.

— Если ты попытаешься коснуться меня, я размозжу тебе голову! — предупредил он, карабкаясь в фургон.

Девушка снова посмотрела на него.

— Неужели ты чувствовал бы… радостное возбуждение… если бы истекал вот так кровью? — тихо прошептала она.

В луче фонарика ее глаза болезненно блестели. Слабый свет еще больше подчеркивал бледность красивого лица. Она была стройной и юной, едва ли старше двадцати лет, но у Пола давно пропало желание оценивать женскую стать и красоту, особенно если дело касалось кожистых.

— Эй, что ты там бормочешь? Лучше радуйся, что жива!

Девушка замолчала. Ее голова опустилась на колени, и она медленно повалилась на бок.

— Куда в тебя попали? Только в ногу?

— Лодыжка…

— Ладно, снимай повязку. Дай мне посмотреть.

— Рана сзади.

— Хорошо, ложись на живот. Руки положи под голову.

Она вяло вытянулась, и Пол, осветив ногу, убедился в том, что кожа на ней чиста от невродермы. Затем, ничего не говоря, он взглянул на рану. Пуля прошла мимо сочленения, но разорвала ахиллесово сухожилие чуть выше пятки.

— Ты смелая девчонка, — проворчал Пол, удивляясь тому, как она вытерпела адскую боль, когда натягивала на себя брюки и туфли.

— Здесь было холодно… без одежды, — прошептала она.

Открыв аптечку, Пол нашел там пачку сульфамидного порошка. Не касаясь ноги, он насыпал порошок на рану, которая снова начала кровоточить. Сухожилие было разорвано, и требовалась хирургическая игла, чтобы соединить его вместе на то время, пока оно не срастется. Но о такой операции не могло быть и речи.

Девушка нарушила тишину.

— Я… я останусь калекой, да?

— Нет, не останешься.

Он с удивлением понял, что пытается успокоить ее.

— Если бы тебя можно было доставить к доктору, он сшил бы твое сухожилие. Подержал бы, наверное, ногу в гипсе, и все. Ну, возможно, лодыжка осталась бы немного тугой.

Она лежала и тихо плакала, перечеркнув своим молчанием его слова, дарящие надежду.

— Вот, держи! — сказал он. — Здесь марлевая прокладка и бинт. Позаботься о себе сама.

Пол пододвинул к ней аптечку и отошел к двери. Девушка села, осмотрела медицинский набор и застонала, бинтуя наложенную прокладку.

— Там еще есть жгут. Воспользуйся им, если кровь пойдет сильнее.

Она подняла голову, рассматривая его силуэт на фоне темного вечернего неба.

— Спасибо… Большое спасибо, мистер. Я очень благодарна вам. И я обещаю не касаться вас, если только вы сами не захотите этого.